А спустя еще четверть часа майор с Алехиным уже возвращаются в управление. Евгений очень доволен своим другом и с гордостью говорит об этом Миронову:
— Не правда ли, толковый парень? С его помощью раздобудем мы вскоре не только косвенные, но и прямые улики против тех, кто орудует на фабрике.
— А вы что же, считаете разве, что одних косвенных было бы недостаточно?
— Просто путь долгий. Вот если бы все-таки поймать нам этих мерзавцев с поличным!
— Как же вы это себе представляете, молодой человек? — спрашивает Миронов, и Алехин замечает в зеркальце, как на лице его появляется ироническая улыбка. — Что это — воришка, залезший в карман? Грабитель, замеченный в момент взлома дверного замка? Или, может быть, убийца, захваченный на месте преступления с пистолетом или ножом в руках?
Машина останавливается у светофора, и Алехин, обернувшись к Миронову, видит его насмешливые глаза.
— Нет, уважаемый Евгений Иванович, — продолжает майор, — не так это просто. Хищения, совершаемые этими людьми, носят затяжной, так сказать, характер. Процесс их сложен. Хищники, обкрадывающие наш народ, хитрые враги. С поличным мерзавцев этих не поймаешь. К тому же, запомните, поличное — это хотя и очень серьезная улика, но не безусловная, не бесспорная. Ну да ладно, — взглянув на часы и резко меняя тон, прерывает он самого себя. — Хватит на сегодня теории — мы уже приехали. Меня высадите возле метро, а машину сдайте в гараж и можете быть свободны до завтра.
Сегодня у отца Евгения гости — его сослуживец Вадим Петрович с супругой Еленой Алексеевной, тучной дамой, носящей университетский значок и любящей пофилософствовать. Иван Сергеевич явно недолюбливает ее и вечно с нею спорит.
— Вот у нас говорят, женщине дорогу и равные права, — вздыхает она. — А на самом деле… Э, да что говорить! Вот я юридический окончила, а мне в милиции предложили работать.
— Ну и что же в этом зазорного? — удивляется Иван Сергеевич. — Работает же там наш сын.
— Ваш сын не имеет такого образования, как я, — высокомерно замечает тучная дама.
Евгений сидит в своей комнате и через неплотно прикрытую дверь слышит весь этот разговор.
Дальнейшую дискуссию Евгению не удается дослушать. Мать вызывает его к телефону. Звонит ему Миронов.
— Вы чем заняты, Евгений Иванович?
— Да ничем особенным, Михаил Ильич, — отвечает Евгений, теряясь в догадках, зачем он мог понадобиться Миронову.
— Тогда давайте проведем время в каком-нибудь ресторане, — неожиданно предлагает Михаил Ильич. — В «Пекине», например. Вы ведь знаете, я люблю выпить, — смеется он.
Евгений уже догадывается,, что речь идет не о простом развлечении, хотя и отвечает в том же шутливом тоне:
— И будем там преодолевать соблазны?
— Вот именно! — снова смеется Миронов. — Ну так я жду вас у входа в это заведение. Вам ведь до него недалеко.
Майор действительно выходит из какой-то машины, как только Алехин появляется на углу Большой Садовой и Второй Брестской. Они встречаются у дверей ресторана.
— Нам уже приготовлен столик в укромном месте, — шепчет Алехину Миронов. — Оттуда мы и понаблюдаем за Красовскими. Они сегодня тут развлекаются, а нам нужно знать их не только по фотографиям.
— А не спугнем мы их?
— Не думаю. Они ведь пришли сюда не для делового разговора. Кутят они хоть и редко, но совершенно открыто. Считается ведь, что пропивают они не деньги самого Красовского, а гонорары его сына Аркадия, якобы получаемые им за какие-то гениальные изобретения. Он и на самом деле инженер-изобретатель и, черт его знает, может быть, действительно много зарабатывает. На всякий случай я попросил приготовить мне справку о его изобретениях и их экономическом эффекте.
Пока Миронов говорит, Алехин внимательно присматривается к Красовским. У старшего энергичное, пожалуй, даже интеллигентное лицо. Не чувствуется, чтобы этого человека мучили угрызения совести. К тому же чувство собственного достоинства так и сквозит в каждой его черточке. Выражение глаз его очень решительное, почти властное.
Сын его, Аркадий, попроще. Он хотя и молод еще, но в каштановых волосах его явно обозначается лысина. И лицо какое-то несвежее, помятое.
— Что же мы закажем? — прерывает размышления Евгения Миронов. — Так ведь сидеть неудобно. Можем привлечь внимание. Как вы насчет армянского? Мы немного, грамм по сто. Больше я и сам вам не дам, если вы разохотитесь, — смеясь, подмигивает он Евгению.
Пока выполняется заказ, сделанный Мироновым, Алехин, поглядывая на Красовских, спрашивает майора:
— Не кажется ли вам, что мы зря ведем параллельную работу, добывая разными путями улики против Красовских и других дельцов? Может быть, достаточно и одного вашего эксперимента с радиоактивными изотопами?
— Я возлагаю на него большие надежды, — не очень охотно отвечает Миронов, — но даже при успехе его нам понадобятся и другие сведения о преступниках. Бесспорно пока лишь одно — предложенный мною эксперимент значительно облегчит нашу задачу, сузив масштаб поиска. Надеюсь, вы понимаете это?
— Не совсем, Михаил Ильич, — признается Алехин.
— Мы ведь занимаемся сейчас и Красовским и Сетуновым, ибо, кроме подозрений, ничего достоверного у нас пока нет. Проверить фактический объем их продукции мы тоже не имеем пока возможности. Нелегко установить и те каналы, по которым расходится все то, что вырабатывается ими вне плана. Фабрика, где работает Красовский, например, производит многие предметы ширпотреба, внешне ничем не отличающиеся от продукции других фабрик. И даже то, что носит след индивидуальности, нелегко обнаружить среди других товаров, поступающих в продажу. То же самое и у Сетунова. Не только ведь его фабрика выпускает детские игрушки.
Появление официанта прерывает пояснения Миронова. Майор артистически изображает на лице своем умиление при виде графинчика с коньяком и сразу же начинает разливать его в рюмки, приговаривая:
— Наконец-то можем мы заняться настоящим делом!
А как только официант уходит, продолжает пояснять свою мысль:
— Но вот эти фабрики начинают выпускать продукцию из сырья с примесью радиоактивного изотопа. И сразу же меняется вся картина, ибо продукция эта не только перестает быть безликой, но и как бы обретает зримость. Во всяком случае ее никуда уже не укроешь от контроля. Счетчики радиоактивных частиц тотчас же обнаружат ее в любом магазине, складе и даже в тайнике. Мало того, они обнаружат ее безо всякой ревизии и официального контроля. Достаточно будет кому-нибудь из наших сотрудников войти в помещение, в котором среди многих других изделий будут изделия березовских фабрик, как счетчики радиоактивных частиц, сконструированные в виде простой авторучки и находящиеся в боковом кармане пиджака, сразу же поведают ему об этом.
