…А я скажу, что делать: ОТДАЙТЕ ЕГО НАМ… Думаю, с «Белой рукой» он будет более откровенен, чем с Уголовным розыском. Ведь вы уже вычислили его – голову ставлю против стреляной гильзы! – только доказать ничего не можете… и не сможете! К утру он узнает, что в больнице вышел облом, и примется подчищать улики; он – профессионал, про рассыпанный по полу героин вспомнит наверняка; порежет башмаки на лапшу и спустит в унитаз – и вы вообще останетесь с хреном… А я положу тебе на стол его собственноручно писанные признания – и это уже, вкупе с тапочками и прочим, кое-что…
…Господь с вами, Александр Арвидович! Какие утюги-паяльники, какой пентотал-амитал! Я его даже пальцем не трону – слово офицера!
…Так… так… Ого! Выходит, он решил поиметь с одной кошки две шкурки!.. Вот уж воистину – «жадность фраера погубит»! Ладно, до связи!
Откладывает трубку и поворачивается к водителю:
– Осипенко, 7 – как ее бишь по-новому, Садовническая, да? Лучше, наверно, заехать с набережной. Квартира 227, полковник Парин из Управления «К» – контрразведка СВР. По агентурным данным Лемберта, он, похоже, еще и своих работодателей из Казачьего кинул на бабки в масштабах полулимона…
«Инженерное проникновение» в элитную квартиру на Осипенко группа захвата осуществила несколько иначе, чем в новочеремушкинскую хрущобу – при помощи отмычек, – но конечный результат один и тот же: всё учтено могучим ураганом… Хозяин квартиры сидит («Руки на колени, гад!») посреди гостиной на вращающемся рояльном табурете в окружении камуфляжников в бронежилетах и масках; похоже, во всем происходящем он самым для себя странным находит нарукавную эмблему захватчиков – белую пятерню. Если он и испытывает страх, то не его оцинкованной морде это никак не отражается:
– Ребята, можно посмотреть – кто за вами? В смысле – арест или наезд?
– Ни то, ни другое, – Робингуд (тоже в маске) не спеша выкладывает на журнальный столик несколько листов чистой бумаги и шариковую ручку за три с полтиной. – Я бы сказал, это пресловутое «предложение, от которого нельзя отказаться».
– Подобного рода предложения, – усмехается цинковомордый, – я выслушиваю только в присутствии своего начальства. Иные варианты исключены.
– Я могу это понять так, что предложение Ибрагим-бека прикрывать героиновые транспорты вы выслушали в присутствии генерала Рулько, и работаете с его санкции?
– А вы задайте этот вопрос генералу, – никаких особых эмоций в оцинкованном железе не отражается; черт его знает – блефует, нет?..
– Непременно задам. Мне любопытно – сдаст он вас при том раскладе, что сложился на нынешнюю ночь, или рискнет отмывать? В больнице у капитана Старкова вышел облом: гаишник жив, рано или поздно он вспомнит всё. На подошвах Старкова найдены следы героина; химики без труда установят по микропримесям, что вы с капитаном потоптались по одной помойке, – с этими словами Робингуд выкладывает на журнальный столик пластиковый пакет с извлеченными из-под вешалки в прихожей ботинками цинковомордого. – Если сами забыли – где это вы с ним на пару так угваздали башмаки, могу напомнить: когда лазили в «тоету» за контейнером…
– Значит, всё-таки арест, – понимающе кивает цинковомордый. – Тогда извольте по заведенному порядку: ордер, адвокат, все дела…
– Ошибаетесь: ордер и адвоката вам еще придется заслужить, полковник. Печаль вашего положения в том, что вы ухитрились обидеть три организации сразу. Во-первых, нас: вы сорвали операцию «Белой руки», эвакуировав контейнер… если хотите знать – это я, собственными руками, рассыпал по полу «тоеты» тот героин, в который вы вляпались. Во-вторых, милицию: вы убили троих ментов… ну, тут комментариев не требуется. В третьих – и это, пожалуй, самое главное, – вы со Старковым решили кинуть Казачий, скрысятили ихние пол-лимона. Уж кто-кто, а я-то знаю, что контейнер оставался в машине, и легко докажу это Ибрагим-беку, даже и без показаний гаишника.
– Чего вы от меня хотите? – после краткого анализа позиции вопрошает полковник; профессионал, «до короля» не играет…
– Для начала я хочу, чтоб вы уразумели: в качестве агента-двойника вы нам ни на хрен не нужны. Либо вы присаживаетесь за этот столик и пишете исчерпывающее признание по эпизоду на 4-ом километре – тогда дальше вы будете иметь дело с майором Лембертом из убойного отдела МУРа. Либо вы отказываетесь – и тогда через часок-другой вами займутся костоломы из службы безопасности Ибрагим-бека. Выбирайте.
– Ну, это несложный выбор, – ухмыляется цинковомордый. – Пускай уж меня судит советский суд – самый гуманный суд в мире…
– Нисколько не сомневаюсь, – ледяным тоном откликается Робингуд. – Выбор и вправду несложный. Так что общение с майором Лембертом вам еще следует заработать…
– Не понял…
– Я, изволите ли видеть, к московской милиции отношения не имею… вы даже не представляете – до какой степени не имею. И меня замоченные вами гаишники с 4-го километра интересуют как прошлогодний снег. А интересны мне героиновые дела Ибрагим-бека… и не столько даже собственно героиновые, сколько финансовые…
– Но о финансах я почти ничего не знаю! – окончательно ломается цинковомордый.
– Ничего, птичка по зернышку клюет… Кстати, одно уж к одному: контейнер и ствол вы спрятали прямо у себя в «Лесу»? Так сказать – между щитом и мечом?
– Да…
В «Шервуде» смотрят передачу спутникового телевидения. Закадровый текст идет на английском, что для сидящих за столом, понятно не проблема; впрочем, если вслушаться, сразу задаешься вопросом – полноте, да англичанин ли он вообще, этот самый Миллидж?
«…Итак, победить ОРГАНИЗОВАННУЮ преступность в современной истории не удалось практически никому. Даже опыт тоталитарных государств тут мало чем полезен. В нацистской Германии и сталинской России ее, наверно, одолели бы – возможностей гестапо и НКВД на это, как кажется, хватало, – но в этих странах настоящая оргпреступность (как сращивание криминала с коррумпированной властью под «крышей» коррумпированных же силовых структур) просто не успела сложиться. Муссолини свой «крестовый поход» против сицилийской мафии проиграл вчистую: посажал кучу рядовых мафиозо, но до «генералов» добраться так и не сумел. Инфраструктуру «Общества Чести» фашистские репрессии не затронули совершенно – что дуче и ощутил на своей шкуре в 43-ем, когда Лакки Лучано в одиночку положил к ногам американского командования всю Сицилию. Возможно, это удалось бы Мао – но его спецслужбы предпочли не уничтожать «триады», а кооперироваться с ними в установлении контроля над китайской диаспорой по всему миру – в точности по рецепту великого Сун-Цзы: «Хорошо уничтожить „триады“, но еще лучше захватить их целыми».
