дал Егор с облегчением выдохнуть девушке. – И я согласился.
– Что?! – в отчаянии вскрикнула Кредова и сползла на пол. – Зачем?
– Ну, я думал это тебе нужно, – отозвался слегка сбитый с толку парень.
Мила не сдержала мученического вздоха.
– Слышу, что ошибся. Может, позвонить и сказать, что планы поменялись?
– Да нет, – качнула головой Кредова. – Тренер поймет, что это я тебя попросила, и придушит меня.
– Так, а чего тебя так плющит? – поинтересовались в динамике. – Подумаешь, танец.
– Егор, ну что ты как дурак, – пробубнила девушка. – Мы с тобой танцуем довольно странные танцы. Не для неокрепших умов.
– Да брось, – усмехнулся парень. – Школьники те еще извращенцы. Они будут рады на такое поглазеть.
– Ага, – усмехнулась Мила. – А потом их родители на школу жалоб накидают, за развращение малолетних.
– Эти малолетние в большинстве своем самозабвенно наяривают на порнушку, так что наш танец это так, побаловать их воображение, – не унимался Егор. – Расслабься, изобразим им «двух улиток», и пусть радуются.
– «Двух улиток»? – удивилась Мила.
– А ты что, «Меченную» хочешь? – по одному тону Мила поняла, что Егор сейчас состроил сладко-развратненькую мордашку.
– Да иди ты, – засмеялась Мила. – Не хватало еще, чтобы ты меня кусал на сцене. Они же тут вообще с ума сойдут.
– Вот именно, – подытожил парень. – Так что впечатлим «улитками» и по своим делам.
– Ага, – поговорив с Егором, девушка заметно успокоилась. – Тогда увидимся завтра, да?
– Конечно. Не опаздывай на тренировку, – добродушно произнес парень. – Целую в лобик.
– И я тебя, – умиленно ответила Мила и отключила звонок. – Фух, Господи, за что мне это?
– Он тебе нравится? – вопрос произнесенный холодным твердым голосом заставил девушку вздрогнуть и испуганно повернуть голову.
Над ней возвышался Глеб. Почему-то он показался девушке жутким. Слишком темным, хотя возможно такой пугающий эффект давало окно, расположенное как раз за его спиной.
– Что? – вопрос прозвучал очень робко.
– Этот парень, с которым ты сейчас говорила, – раздраженно цыкнув, повторил Глеб. – Он тебе нравится?
Лицо Маршала странно исказилось. Он был зол. Зол настолько, что Мила боялась пошевелиться. Казалось, что просто стоя над ней, он давил ее волнами сдерживаемой ярости, толчками выходившей из него. Давил, лишая возможности двинуться. Девушка почувствовала себя так, будто ее бросили на дно какого-нибудь озера. И с каждой секундой ей становилось все тяжелее.
– Отвечай, – глухо прорычал Глеб, глядя с высоты своего роста прямо Миле в глаза. И это было намного страшнее, чем, если бы он крикнул на нее. Его низкий рокочущий голос… Будто и не человеческий вовсе.
– Нет, – пролепетала Мила, чувствуя, что начинает задыхаться под этим давлением. – Не нравится. Он просто мой партнер по танцам.
– Хм, – парень подозрительно скривился и присел перед Милой на корточки. Та лишь испуганно хлопала ресницами. Первый раз в жизни ей стало страшно перед Глебом. – Докажи.
– Что? – сердце у Милы ускорило свое биение.
– Докажи, что он тебе не нравится, – слишком пронзительный взгляд. Цепляющий за душу. И не просто цепляющий, а окутывающий своей силой и грозящий уничтожить при любом подозрительном движении.
– Как? – девушку изрядно трясло.
– Скажи, кто тебе нравится на самом деле, – ни тени насмешки. Давящая серьезность, готовая уничтожить.
– Что? – ахнула Мила, и щеки ее покрылись стыдливым румянцем.
Глеб лишь слегка сощурил глаза, явно не собираясь повторять свою просьбу. Да, это была всего лишь просьба, но такая, что казалось, будто от нее зависит чья-то жизнь.
Парень чувствовал себя не лучше Милы. Когда он услышал, как она щебечет по телефону со своим партнером, – а то, что это был именно он, Маршал не сомневался – в груди у него начала закипать злость. Появилось отчетливое желание не стоять за углом, ожидая, пока она закончит, чтобы поговорить с ней о ее тренировках и безопасности, а выхватить ее мобильник из рук и разломать его к чертовой бабушке. Его бесило, что она так болтала с каким-то другим парнем. И не просто с кем-то, а с тем, кого он не знал, и кто был гораздо ей ближе, нежели сам Глеб. Его трясло лишь от одной мысли, что тот парнишка может оказаться ее настоящим возлюбленным. Настоящим, а не липовым, каким является Маршал.
Почему-то сама мысль о том, что по сути он не имеет никаких прав обнимать и целовать эту девушку, ведь она не принадлежит ему по-настоящему, выводила из себя. Она должна быть его. Именно этого просит что-то внутри. Что-то, что очень злится при одной мысли о том, что Милы может не оказаться рядом.
Он протянул руку к ней. Опустив ладонь в районе ее шеи, Маршал большим пальцем прошелся по ее приоткрытым губам и погладил нежную щеку.
– Ответь, – повторил он, заглядывая так глубоко в сердце, что даже если бы Мила и захотела, то не смогла бы соврать.
– Ты, – выдохнула девушка дрожащими губами, а с ее ресниц сорвалась пара слезинок.
Он притянул Милу к себе всего одним движением, целуя ее, как голодный. Сразу же ворвался языком в ее рот, даже не прося, а заставляя отвечать. И девушка отвечала. Отвечала так горячо, как только могла. Сейчас, целуя его, она почувствовала себя свободной от его давления. Освободившейся от необходимости скрывать свою симпатию к нему. Теперь, когда под волнами страха она признала не только перед ним, но и перед собой, что он ей не просто интересен, а именно нравится, Миле стало очень легко.
Обвивая его шею и прижимаясь к нему изо всех сил, чувствуя его руки, сомкнувшиеся вокруг нее, она была счастлива.
Глеб оторвался от таких сладких, сводящих с ума губ и крепко обнял девушку. Склонив голову так, что его рот оказался рядом с ухом Милы, парень шепнул:
– Ты мне тоже.
У Милы тут же перехватило дыхание, а щеки мгновенно стали пунцовыми.
Глеб чуть отстранился от нее. Ровно настолько, чтобы коснуться ее лба своим и заглянуть в зеленые глазки со всей нежностью, на какую только был способен:
– К черту игры. Давай встречаться по-настоящему.
Несколько секунд Кредова ошарашено хлопала ресницами, не веря своим ушам, а затем, радостно пискнув, повисла на шее парня, не сдержав радостно смеха и нового потока слез. Крайне счастливых слез.
– Боже, Глеб, я согласна!
Вероника, стоявшая за углом в этот момент, не то, что забыла держать челюсть сжатой, она вообще забыла о том, что та у нее имеется. Закрыв рот двумя ладонями, чтобы не заорать во все горло от удивления, Сократова смотрела перед собой огромными глазами, не веря, что все, что она сейчас услышала, правда.
Самый жуткий парень школы и самая милая девушка теперь
