засмеялась, начав изгибаться в его руках, которые, впрочем, не спешили ее отпускать.
– Эй, герои-любовники, вам по сколько лет-то? Вы уже давно не в школе, чтобы так заигрывать, – Ника, наблюдавшая весь этот цирк, подала голос.
– Завидуйте молча, – хохотнул Глеб и все же отпустил жену.
– Мама! – тут же в ноги Милы врезался темноволосый мальчуган лет пяти и поднял на нее большие сияющие полным восторгом зеленющие глазены. – А когда мы пойдем купаться?
Мила присела перед сынишкой на корточки:
– Купаться? Хочешь купаться? Тогда бегом раздевайся и в воду! Папа же нас отпустит, да?
– Пап, ну пожалуйста, можно? – мальчишка тут же повернулся к Глебу, с мольбой глядя на него.
– Да, папа, пусти нас в водичку, – тут же поддержала Мила с тем же детским непосредственным энтузиазмом.
Маршал усмехнулся и тоже присев перед сыном ответил:
– Хорошо, Ильюша, иди с мамой в водичку. Только присматривай за ней, чтобы ее никто не украл там, договорились?
– Да, – горячо закивал младший Маршалов и сиганул к машинам, скидывать вещи.
– Мам, мам, мам, я тоже хочу в воду! – раздалось требовательное в стороне.
Мила с Глебом повернули головы. Перед Никой стояла девочка с яркими рыжими кудряшками и красивыми синими глазами.
– Давай и мы пойдем. Я тоже буду тебя охранять, чтобы тебя никто не украл! – продолжала девочка умоляюще.
– Обещаешь? – усмехнулась Вероника.
– Обещаю! – заверила та.
– Хорошо, Элинка, – согласилась бывшая сотрудница КГБ. В настоящее время Вероника Привалова была хозяйкой школы по стрельбе. – Иди раздевайся.
С радостным визгом девочка улетучилась в том же направлении, что минутой назад проследовал сын четы Маршаловых.
– Стасик, а куда я положила свой купальник? – сама Ника тут же двинулась к своему мужу, который всегда все помнил, в отличие от нее.
Глеб наклонился к уху Милы и, коснувшись кожи губами, произнес:
– Твой купальник в черной сумке, в переднем кармане. Голой я тебе купаться не разрешаю. Пока что.
Девушка подняла взгляд на мужа, красноречиво двинув бровью, при этом улыбка ее поменяла свой характер, став более соблазнительной:
– Да что ты говоришь. А если я ослушаюсь?
– Мне придется тебя наказать, – плотоядно ухмыльнулся Глеб. – В очень грубой форме.
– Хм, – Мила на секунду закусила нижнюю губу, после чего горячо прошептала, будто бы случайно проведя рукой по паху Маршала. – Ты толкаешь меня на преступление своими угрозами.
Ответом на ее действия послужил короткий рычащий звук, родившийся в груди мужчины, однако не успел он ничего сделать, как Мила уже, весело смеясь, уходила в сторону машин, чтобы переодеться. Глебу осталось лишь сжать зубы, мысленно пообещав действительно наказать жену с приходом ночи. Ну а пока нужно заняться обустройством их небольшого лагеря.
– Мам, я хочу в туалет, – рядом с Милой, сидевшей за раскладным столиком и нарезавшей овощи для ужина, появился Илья.
– Родной, отойди вон к тем деревьям, – девушка кивнула головой в сторону небольших елок. – Только далеко в лес не уходи.
– Угу, – ответил мальчишка и пошел в указанном направлении.
Взрослые сейчас были заняты приготовлением ужина. Мужчины собрались вокруг костра, болтая на свои темы и поджидая угли для мяса, Ника же с Милой занимались остальными блюдами. Элина бегала рядом с отцом, то и дело возвращаемая им от воды. Девочка будто за день не наплескалась в ней.
Вскоре вернувшийся Илья двинулся к Глебу, став между ним и Мишкой.
– Опаньки, Ильюх, а что это у тебя? – блондин, взглянувший на мальчонку, когда тот вернулся, указал на один из его тапок.
Все перевели на него взгляд. Даже Ника с Милой повернули головы. На тапке красовалась чья-то «разминированная» кучка.
– Нда, неважный из тебя сапер, – усмехнулся Василиск, вызвав своей репликой легкий смех друзей.
Илья же, находясь в полном ужасе, быстро скинул тапок, отправив его в сторону. Возмущенные до глубины души глаза уставились на Глеба.
– Кто… кто это сделал?! – выдал мальчишка. Казалось, его негодованию не было предела.
Мила с Мишей не сдержали веселого хохота.
– Ну кто, ты, – ответил Глеб, открыто улыбаясь, и посмотрел на сына.
– Боюсь, если мы начнем выяснять, кто это сделал, то зависнем здесь надолго, – снова проговорил Егор, подогревая общую обстановку внезапного веселья.
– Ну почему же? Если привлечь соответствующие органы, то только до зимы, – подхватил Стас.
Дружный хохот разошелся по лагерю. Только Илья до сих пор находился в шоковом состоянии.
– Не смейтесь над ним! – неожиданно Элина с воинственным видом стала перед мальчиком, уперев руки в бока и хмуро глядя на взрослых.
Мужчины тут же смолкли.
Девочка повернулась к Ильюше и, взяв его за руку, потащила в сторону:
– Пойдем, помоем твой тапок.
– Но он же испорчен, – грустно заметил мальчишка.
– Ничего не испорчен. Сейчас мы его спасем, – уверенно заявила девочка, подобрав обувь друга и направившись к воде. – Я его для тебя почищу.
– Правда? – в глазах Ильи появились искорки надежды.
– Да, – важно кивнула та, принявшись полоскать тапок в озере. – Ты мой друг, поэтому я всегда буду защищать тебя.
Мужчины переглянулись.
– Что-то это мне сильно напоминает, – проговорил Егор, покосившись на Глеба, в чьих руках тоже был шлепок. Шлепок Милы, из которого Маршал ножом доставал мелкие камни, которые девушка успела где-то насобирать в подошву.
Друзья взорвались очередной волной хохота.
– Мне только интересно, почему роль Глеба взяла на себя моя Элиночка, – сквозь смех проговорила Ника.
– Потому что Ильюха весь в Милу, – отозвался Егор.
– Это вы его злым не видели. Вот уже Глеб рядом не валялся, – Мила поднялась со стула, собираясь помочь Элине почистить обувь сына.
Однако не успела она спуститься к воде, как дети вернулись. Илья уже был обут в свой почти чистый тапок. Элина же решительно подошла к Миле и Глебу.
– Когда мы с Ильюшей вырастем, я на нем женюсь! – твердо заявила она.
В очередной раз всех унесло. До слез. Ника даже попискивать начала от смеха. Миша, судорожно трясся, схватившись за плечо Егора, выглядевшего не лучше. Глеб открыто хохотал. Стас согнулся в три погибели. Только Мила, кое-как собравшись, нашла в себе силы обратиться к девочке:
– Солнышко, может, лучше замуж за него выйдешь?
– Нет! – упрямо качнула головой Эля. – Женюсь на нем!
Мужчины окончательно полегли, Ника билась головой о столик. Мила тем временем повернулась к сыну.
– Ну что, родной, согласен? – поинтересовалась она.
Мальчик смущенно улыбнулся и кивнул, с обожанием в чистых глазках взглянув на Элину.
Василиск, пришедший в себя первым из мужчин, торжественно произнес:
– Итак, товарищи, решено! Лет через пятнадцать играем свадьбу!
