— Вчера нет.
— Когда звонил Таганков?
— Минут пять двенадцатого.
— Верно. О чем говорили?
— Он сказал, что у него тоже теперь, типа, крутой телефон. За тысячу баксов. Потом про девчонок стал трепаться. Что Юлька Рогатникова, ну, как это… обещала с ним переспать.
— Понятно. Где живет этот Таганков?
— На Молодогвардейцев.
— Дом частный?
— Да.
— С кем он живет?
— С матерью.
— И все?
— Сестра еще у него. Старшая.
От парня пахло чесноком. «На ужин, наверное, котлеты ел», — с завистью подумал проголодавшийся майор.
— Как их зовут?
— Кого?
— Мать и сестру Лехи.
— Это… Татьяна Владимировна, а сестру — Аня.
— Номер дома?
— Сейчас… Тридцать четыре.
— Он твой друг?
— Кто?
— Леха!
— Ну.
— Вместе учитесь?
— Он на год младше.
— Ежиков блиндаж, еще один тинэйджер. Слушай сюда. В тюрьму хочешь?
У подростка затряслась губа.
— Не-е.
— Тогда сиди тихо и никому не звони сегодня. Просто выключи телефон, и все. Понял, Андрюха?
— П-понял, понял.
— И с Бураковым дружить не советую. Закончишь жизнь под забором. Если будет донимать, мне позвонишь. Меня зовут Павел Петрович Посохин. Майор Посохин. Усек?
— Да.
Посохин похлопал паренька по груди.
— Топай к матери. Скажешь, что я тебя про одного знакомого парня спрашивал, но запретил говорить про кого. Давай, давай! А то она уже наверняка волнуется.
— Вон тот, наверное, тридцать четвертый, — показал Жарких на невзрачный домик за щербатым штакетником. — Одно окно горит. Шторой задернуто не до конца.
— Значит, будем внимательны.
— Понял. Слежу за окошком.
Калитка во двор оказалась открытой.
— А чего не заперто? — удивился Жарких.
Войдя во двор и оглядевшись, Посохин усмехнулся:
— А что у них красть-то?
Старший лейтенант покрутил головой.
— Ну, да. Небогато.
— А может, они ждут кого-нибудь? Посмотри, что там с другой стороны дома.
Жарких направился за угол. Вернулся он почти сразу.
— Окна ставнями закрыты. Не выскочить, — сказал он, отряхивая внизу джинсы.
Полицейские поднялись по ступенькам на веранду. Двери там тоже оказались не на запоре.
— Прямо как при советской власти, — пошутил Посохин.
Он прошел по скрипучим половицам и открыл дверь, ведущую в комнаты.
— Добрый вечер хозяевам! — с улыбкой произнес майор.
Жарких, поздоровавшись, сглотнул слюну.
В освещенной настольной лампой комнате на диване сидели красивая женщина в розовом халате с намотанным на голове полотенцем и очень похожая на нее девушка лет двадцати в коротеньком сарафанчике. Они смотрели телевизор.
— Здравствуйте! — ответила женщина, вопросительно глядя на вошедших в ее дом незнакомцев. Девушка даже не повернула головы в их сторону.
— Извините, что мы вас потревожили, но очень уж дело неотложное. Алексей Таганков здесь живет?
— Да, здесь.
— Можно с ним поговорить?
— Его сейчас дома нет. А зачем он вам?
— Опять Лешка какую-нибудь глупость выкинул, — сказала девушка, продолжая смотреть телевизор. — Доиграется дурак. Голову оторвут и правильно сделают. Хотя зачем ему голова? Он больше другую часть своего тела ценит. Ту, что между ног болтается.
— Что ты несешь-то, Аня? — одернула ее женщина.
— Извините, мы не собираемся никому отрывать голову, — снова улыбнулся майор. — А где его можно найти?
— Чего зря искать. Он через полчаса сам явится. А может, и раньше. С пустым брюхом ему не до пилоток будет, — ответила девушка.
— Аня, перестань!
— А что, не правда? Он скоро по Бирючинску со спущенными штанами бегать начнет, чтобы времени зря не терять. Того и гляди бабушкой-героиней станешь.
Женщина оставила тираду дочери без ответа.
— Разрешите его подождать? — спросил Посохин со всей вежливостью, на какую был способен.
— А вы кто?
— Мы? Простите, не представился. Мы из полиции.
Посохин заметил, как женщина вздрогнула.
— Не пугайтесь. Ничего серьезного. Нам нужно кое-что спросить у Алексея. Меня зовут Павел Петрович, а этого культуриста — Сергей. Мы из уголовного розыска.
Посохин достал из нагрудного кармана рубашки удостоверение. Девушка поднялась с дивана и, подойдя к полицейским, хотела взять удостоверение в руки, но майор отвел его чуть в сторону.
— Брать не нужно. Посохин Павел Петрович.
Девушка фыркнула.
— Какая секретность!
На документы Жарких она даже не взглянула.
— Старший лейтенант, подежурьте во дворе, — приказал Посохин.
— Слушаюсь.
Жарких, бросив недовольный взгляд на майора, вышел из комнаты.
— Позволите присесть?
— Пожалуйста! Вон берите любой, — снова усаживаясь рядом с матерью, показала головой девушка на стоявшие вокруг стола стулья.
— Что смотрите, извините? — спросил Посохин.
— Сопли в сахаре.
— А! Сериал, — догадался майор. Он устроился на одном из стульев так, чтобы его не было видно с улицы.
— Точно! Мама обожает всякую муть про страдания обеспеченных нами слоев.
Посохин пристально посмотрел на женщину. Было заметно, что она волнуется и сейчас ей не до колкостей дочери.
— Вас Анной зовут? — Посохин перевел взгляд на девушку.
— Анной Сергеевной.
— Красиво. Возникает ассоциация с поэмой Есенина «Анна Снегина».
— И что?
— Там главных героев зовут Анна и Сергей. Помните?
— Не помню.
— Жаль, но ничего страшного. Сейчас большинство девушек поэзией не интересуется.
— Разумеется! Ведь сексом интересоваться гораздо приятней.
— Но, позволю себе заметить, и в десятки раз опасней!
Анна, видно не найдя сразу что ответить, сделала паузу. Она смотрела уже не на экран, а куда-то в угол комнаты.
«Дорогой, застегни, пожалуйста, колье. Я должна его примерить, — сказала с экрана тщательно накрашенная блондинка. — Оно чудно смотрится и очень пойдет к моему новому платью от Ямамото».
Посохин невольно хмыкнул. В этой убогой комнате слова блондинки звучали просто нелепо. Анна тоже не удержалась от усмешки.
— Фигня беспросветная! — сказала девушка, вопросительно глядя на полицейского. Она явно ждала ответа на свою реплику. — Наши каким-то образом научились снимать сериалы хуже мексиканцев.
— Ну да, — согласился Посохин.
Он, продолжая улыбаться, подтянул под себя правую ногу и наклонил вперед корпус.
