На противоположном конце арены пара бандерильеро, заметивших потасовку, двинулись к ним по периметру. Матадор по-прежнему ничего не замечал, сосредоточив внимание исключительно на быке. Помахивая специальным плащом-мулетой в отработанном движении под названием «вероника», он спровоцировал быка ринуться в атаку. Животное пронеслось мимо в каких-то дюймах от его тела. Проскочив мулету, бык просеменил несколько шажков — и застыл, углядев Питта и шофера, движущихся вдоль стенки.
Некоторые быки сохраняют на арене спокойствие, так что нужно потрудиться, дразня их и раня, чтобы спровоцировать нападение. Другие же, агрессивные от природы, бросаются на все, что движется. И чудище цвета ржавчины по кличке Донателло на шкале воинственности показало бы высший балл. Бандерильеро его еще не тронули, так что этот злобный бык был полон сил. И он затрусил к новым мишеням, внимательно разглядывая обоих мужчин.
Питт заметил приближение быка, но его внимание поглощала защита от бандерилий нападающего. А вот шофер, обращенный лицом к Питту, быка не видел.
Шагнув вперед, он обрушил на Питта град бандерилий, меча их, будто средневековый ратник. Питт сосредоточился исключительно на метательных снарядах. Продолжая пятиться, он отбил первый дротик скрученным в жгут плащом. Второй бросок прошел в сантиметре от Питта, отпрыгнувшего в сторону. Шофер занес руку с последней бандерильей, а затем сделал шаг вперед, чтобы получше прицелиться. И как только он метнул дротик, бык ринулся в атаку.
Бросок был безупречен. Бритвенно-острый наконечник вонзился бы прямиком Питту в грудь, если бы тот не отбил его капоте. Дротик пронзил ткань, потеряв изрядную часть инерции, прежде чем полоснуть Дирка по руке. Резко, будто обжегшись о раскаленную сковороду, Питт отшвырнул скомканный плащ вместе с вонзившимся в него дротиком в шофера и бросился пластом на землю.
Никакой неопределенности в том, кого атаковать, у мчащегося галопом быка не осталось. Вслед за летящим плащом могучее животное устремилось к шоферу, наклонившемуся и схватившему сверток.
Опустив голову, бык припустил во весь дух.
Внезапный бросок Питта на землю озадачил водителя, но затем он почувствовал какое-то движение позади. Обернувшись, увидел атакующего быка — и оцепенел.
Донателло врезался в него всем своим весом. Толпа завопила, когда рога вонзились человеку в живот, прошив его почти насквозь. Вскинув голову, бык поднял насаженного на рога человека в воздух и триумфально пробежал несколько шагов, прежде чем сбросить безвольно обмякшее, окровавленное тело на землю.
Услышав единодушный запоздалый вскрик толпы, Питт оглянулся. Не так уж далеко от него по ту сторону арены Энн отбивалась от Пабло. Быстрым движением оторвав женщину от земли, здоровенный бандит швырнул ее в круг арены. Руки ее были по-прежнему связаны, и приземлилась она очень неловко. Не без труда вскарабкавшись на ноги, Энн ощутила пронзительную боль в лодыжке. Стоять она могла лишь на одной ноге.
Бык, взбешенный свежей кровью, мгновение разглядывал Энн, а затем, фыркнув, пригнул голову и устремился к ней.
Двое бандерильеро и матадор с криками бросились через арену, но бык не обратил на них ни малейшего внимания. Они были слишком далеко, чтобы отвлечь ярость зверя на себя. Зато Питт находился куда ближе.
Подскочив на ноги, он пробежал несколько шагов, подхватил изодранный плащ-капоте и рванул за быком. Несущаяся массивная туша находилась уже в каких-то двадцати футах от Энн.
Она попыталась прошаркать к барьеру, но из-за боли в лодыжке едва могла двигаться. С отчаянно колотящимся сердцем женщина обернулась к атакующему животному — и, как шофер до нее, оцепенела. Из транса, вызванного ужасом, ее вырвал внезапный вопль:
— Toro! Toro![13]
Повернув голову, Энн увидела Питта, несущегося к ней, отчаянно размахивая изодранным плащом. Бык бросил один-единственный взгляд на высокого человека, несущегося огромными скачками — и принял вызов.
Дыхание зверя, отвернувшего в последнюю секунду, чтобы устремиться к Питту, буквально опалило Энн.
Завидев быка, Дирк прервал бег, заскользив вперед по инерции. Вытянув плащ сбоку от себя, он замахал им, будто пыльным ковром, привлекая внимание животного. Поддавшийся на уловку Донателло последовал за движением, врезался в плащ и пронесся дальше. Острые рога прошли в считанных миллиметрах от тела Питта.
Как только бык подлетел, Дирк вздернул плащ вверх и развернулся лицом к зверю. Он был слишком поглощен задачей остаться в живых, чтобы услышать аплодисменты толпы, скандирующей «оле!». Встряхнул плащом и отступил в сторону, когда бык снова ринулся в атаку.
— Позвольте мне, сеньор, — сказал матадор, подбегая к нему со смущенным видом.
С помощью бандерильеро он отогнал быка в центр арены, пока двое других волокли прочь труп шофера.
Питт повернулся, чтобы броситься к Энн, но увидел, что подоспевший Джордино уже вытаскивает ее на трибуну. Подойдя к барьеру, Дирк ухватился за протянутую руку Эла и под громогласные аплодисменты толпы перебрался через стенку. Бледная, потрясенная Энн вцепилась в его руку.
— Этот бык изувечил бы меня, если бы не вы. Это безумный поступок, но спасибо вам.
— Вы забыли, что я работаю в Вашингтоне, — устало улыбнулся ей Питт. — Я что ни день вступаю в схватки с быками.
Тут лицо его посерьезнело, и он огляделся по сторонам.
— А ваш похититель Пабло?
Энн покачала головой. Джордино уже осматривал трибуны, но остался ни с чем.
Сделавшись карликом, великан бесследно исчез, затерявшись в толпе.
— Я думаю, нечего валять дурака, дожидаясь разговора с властями, — заявил Джордино, головой указав на администратора стадиона, пробирающегося через трибуны в сопровождении двух охранников.
— Веди, — кивнул Питт, крепко обхватив рукой талию Энн.
Сделав осторожный шажок, она вцепилась Дирку в плечо, испытав яростную вспышку боли, прошившей лодыжку.
— Просто перенесите вес на здоровую ногу, и как-нибудь доковыляем, — сказал Питт, без труда поддерживая ее стодесятифунтовое тело.
Джордино продвигался через толпу, как плуг, прокладывая широкую тропу для парочки, ковыляющей за ним по пятам на трех ногах. Добравшись до заднего пандуса, они поспешили со стадиона прочь, оставляя ликующую толпу позади. Не поспевшей за ними охране арены оставалось лишь проводить озадаченными взглядами троих американцев, запрыгнувших в такси, с ревом унесшееся в ночь.
Энн настаивала, чтобы ее отвезли в американское консульство, но представители НУПИ, уже сторговавшиеся с водителем такси о продаже бензина, победили большинством голосов. Когда такси мчалось через Тихуану, на них, наконец, навалилась усталость погони, и разговор мало-помалу смолк. У Питта имелась уйма вопросов к Энн, но время для этого еще не пришло.
