Но сочинение имело успех и не только как чтиво. Им пользовались многие историографы Сибири: Сулоцкий, Черепанов, Спасский и более других — швед (или немец) И. Б. Миллер.
Этот пленный драгунский капитан перевел «Описание» Новицкого и включил его целиком в свою статью «Жизнь и нравы остяков», нигде даже не упомянув имени истинного автора. В наше время он несомненно удостоился бы хлесткого фельетона и был бы привлечен по соответствующей статье Уголовного Кодекса за плагиат. В те годы Миллеру его нечестная махинация сошла с рук, он цитировался во всей Европе как автор оригинального сочинения; а Новицкого вспомнили лишь у нас, да и то вдолги после его смерти.
Новицкий очень интересно рассказывает и о «лдистом окиане» и о «пределах полунощных», и о костях легендарного зверя «маманта» (который «иже влагою земною живет и в пещерах земных обретается»), и о многом другом. Но есть в этом описании места, могущие нас в данном случае заинтересовать.
Это — рассказы о преследовании идолов и об уничтожении их. Таких эпизодов в сочинении Новицкого, пожалуй, больше всего.
Филофей и его помощники хватали идолов больших, средних и малых, видя в них главное зло, и уничтожали их. Каких только идолов не попадалось им в руки! Один «изсечен бе из древа, одеян одеждою зеленою, злообразное лицо белым железом обложено, на главе его черная лисица положена». Другой «в среде поленце от пятьдесят лет прикладными обвитое сукнами, а на верху с жести изваянная личина, мало что бяше подобие человека». Третий — тоже высечен из дерева «наподобие человече, сребрен, имеющ лице: сей действием сатаниным проглагола бездушный и предвозвести надходящее себе близь разорение». Вспомним, что Золотой Бабе тоже приписывали функции оракула.
Одного из них шайтанщики просили осенить крестом и сохранить наравне с иконами, для чего они обязались построить специальную церковь. Новицкий говорит, что споры между шайтанщиками и миссионерами продолжались до ночи, а затем идола кто-то выкрал и подставил вместо него другого; этот и был сожжен, а тот, что украден, унесен в дальнее место. Так что, хотя Новицкий и говорит, что Филофей «все кумиры бездушные сокрушиша, скверные капища и кумирницы разореша и сожгоша. Прострежеся падеж и разорение сих даже до Березова», кое-каким идолам удалось спастись.
Новицкий считает, что главных, «первоначальных» богов во всей «остяцкой стране» было три: Старик Обский, Гусь и Кондийский.
Старик Обский — сооружение сложное, «имеюще скверное свое хранилище в усть Иртиша недалече от Самарова града… Бысть же сей по их зловерию бог рыб… дска, некая, нос аки труба жестяны, очеса стекляны, роги на голове малые, покрит различными рубищы, сверх одеян червленою одеждою з золотою грудью».
Другой — Гусь — попроще: «…Гусь боготворимый идол их бяше изваян из меди в подобие гуся; име скверное жилище в юртах Белогорских при великой реке Оби… почитается бог птиц водяных».
Третий «…первоначальный же и паче всех настоящий кумир зде бо за едино з Гусем бысть во единой кумирни в Белогорских юртах. Сего и Кондийским прежде вспомянухом, по сему, что народ сей зело по своему зловерию ко оному имеюще усердие».
Первых двух идолов крестовой рати Филофея, кажется, удалось уничтожить. А вот третий… Его судьба, по словам Новицкого, была такова: «Егда искоренящася идолобесие, сохраниша сего истукана и унесоша в Конду, откуда же и Кондийским нарекоша. Там же Вагулитам, единомышленным зловерия своего союзником, в соблюдение даша, сего ради и не получахом видети и известно описать о бесстудном изображении его, и доселе тамо пребывает, соблюдаем».
Но куда же именно «унесоша»? В село Кондийское на Оби или на реку Конду? Можно понять и так и так.
Позднейшие ученые, в частности К. Ф. Карьяляйнен, считают, однако, что божество, избежавшее сожжения, было унесено на реку Конду — в Нахрачи.
Надо посмотреть, нет ли его там. Это тем более интересно, что Новицкому, как он сам сообщает об этом, видеть сего идола не удалось.
А ЧТО БЫЛО В НАХРАЧАХ?
Селение Нахрачи на реке Конде издавна считалось языческой Меккой — здесь были резиденция верховного остяцкого жреца, древние мольбища, шайтаны всех рангов и размеров. И все это было даже еще в начале нашего века.
Издавна, но не всегда. Во времена Ермака о Нахрачах что-то не было слышно. Ни сам Ермак, ни даже Богдан Брязга на Конду не пошли. Может быть, тогда там ничего не было? А появилось позднее, когда Ермак, как в клещи, зажал стрелами своих боевых маршрутов бассейн Конды, но самого этого района не коснулся? Не там ли и осели наиболее противившиеся переходу под руку русского царя и православной церкви родовые группы, а с ними и главные идолы?
Во всяком случае, посланцы Филофея, в числе которых был и знакомый уже нам Новицкий, нашли в 1714 году в «Нахрачеевых юртах» богатую поживу — целое гнездо всяческих идолов.
Тут был и тот, что «изсечен бе из древа, одеян одеждою зеленою» и у которого «злообразное лицо белым железом обложено». Около него, в «чтилище», находились также «меньшие кумиры».
Главного нахрачинского идола высоко ценили не только кондинские остяки. «Обские и прочыих протоков шайтанщики» просили «державца (владельца) скверного сего истукана» Нахрача Евплаева отпустить идола в их селения. Тот не отпустил, рассчитывая умилостивить миссионеров. Что из этого вышло — смотри выше: идола пришлось выкрасть, заменив его другим, который и был сожжен торжествующими миссионерами.
Этнограф П. Инфантьев сообщал о серебряном женском идоле в Ямнель-Пауле. Серебряный слепок с Золотой Бабы видел в Оронтур-Пауле вогул собеседник писателя-путешественника К. Д. Носилова. Составителю остяцкого словаря X. Паасонену рассказывали: «Верховный остяцкий жрец, живущий в Нахрачах, под охраной своей имеет амбарчик с живущим в нем божком, которого называют в обычной речи „Большой старик“… божок серебряный, величиной с фут, стоит на столе… Жрец ежегодно объезжает все остяцкие селения, возит с собой идола и дает целовать его правую руку, за что берет 10–15 копеек и другие дары, которые складывает в амбар к божку».
Это все — и Ямнель-Пауль, и Оронтур-Пауль, и Нахрачи — в бассейне реки Конды. И это все — в двадцатом веке.
В двадцатом же веке, а именно в 1926 году, как сообщает археолог А. Ф. Теплоухов со слов нахрачинского милиционера В. К. Клтецкого, на реке Юконде (приток Конды) нашли литых шайтанов — медного (в Яхват-Пауле), серебряного (на улице в д. Карым) и еще одного из какого-то «неизвестного металла» (на р. Левдым). Находки отправили в Тобольск на имя некоего т. Искры, но дальнейшая судьба их неизвестна.
