— О, не беспокойтесь, — заверила его блондинка. — Хоть я и проститутка, но свое дело здесь знаю. Я дала вам правильный пропуск. Может, на прощание по крайней мере поцелуете меня? Всего один доллар.
— Я не слишком сентиментален в отношении путешествий, однако благодарю вас.
Он улыбнулся и отошел от стола.
— 10.50 — телепортирование в Рио-де-Жанейро, — оповестили громкоговорители под потолком. — Платформа 2, последний вызов.
Прошла еще минута. Какой-то мужчина поднялся на четыре ступеньки к средней платформе. Там в ожидании телепортирования шаркали ногами, кашляли и чесали носы шесть человек.
Раздался сигнал механизма под платформой. Потом шипение. Платформа опустела.
Конджер взял свой саквояж, набитый в основном витаминами и пищевыми концентратами, и сел возле левой платформы.
Когда был объявлен одиннадцатичасовой рейс на Новый Лисабон, на платформу 1 поднялись лишь Конджер да полулысый толстяк.
Толстяк запихивал листы бумаги для факта в свои карманы.
— Я не только не узнаю, чем все кончится, но даже не буду знать, с чего началось.
Раздался сигнал. Через тридцать секунд Конджер уже был в Новом Лисабоне.
Конджер шел по темной и грязной аллее, а за ним катился автомат-попрошайка, от него во все стороны летела грязь, отбросы, обломки костей.
— Одно пожертвование, сеньор, и вас оставят в покое, — скрипучим металлическим голосом клянчил квадратный робот. — Дайте мне всего-навсего пятьдесят эскудо, и я вручу вам значок, который отныне оградит вас от притязаний всех настоящих живых попрошаек Старого Лисабона.
— О'кэй. — Конджер уже обменял в телепорту Нового Лисабона часть своих денег на португальскую валюту. — На, и перестань брызгать в меня этой гадостью. — Он опустил банкноту в специальное отверстие автомата.
— Muito brigado, — произнес автомат на колесах, заглотив деньги. — Что означает: премного вам обязан или большое спасибо.
— Знаю, — буркнул Конджер.
— Возьмите значок, сеньор, Прошу прощения, что он в масле. — Автомат с разгону налетел на одну из нескольких тысяч норилловых опор, на которых покоился Новый Лисабон. Сверху посыпались комья грязи и птичий помет (в этом месте распорки находились на высоте ста футов), оставляя следы на дорожном костюме-двойке Конджера. — Sinto muite, — буркнул автомат, вытягивая свою складную руку, чтоб стряхнуть сор с плеч Конджера. — Что означает: я очень извиняюсь.
— А передо мной почему не извиняешься? — спросил настоящий попрошайка, который развалился на грязном тротуаре. — Ты переехал мой протез.
— Что? — переспросил автомат, приостанавливаясь.
Бродяга высвободил ногу из-под своей драной хламиды и пнул грязный бок робота.
— Это, tonto,[2] моя приставная нога.
Конджер решил не ввязываться в ссору и заспешил прочь по мощенной булыжником мостовой. В одном месте в крыше Старого Лисабона было вентиляционное отверстие, сквозь которое теперь робко пробивались предзакатные лучи солнца. Конджер наступил на дохлую собаку, распугивая жирных серых крыс, обсевших падаль. За углом, рядом с развалинами собора XVI века, поднимался купол нового здания. Здесь пульсировала огнями надпись высотой в два фута: «Механические кулачные бои! Робокс!»
Одна крыса провожала его до самой кассы. Носком своего туристического ботинка из синтекожи Конджер отшвырнул ее в сточную канаву.
Внутри раскрашенной будки из пластика сидел только что выкрашенный в ярко-розовый цвет робот-гуманоид.
— Сколько, сеньор?
— Один, — сказал Конджер. — В секцию отдельных кабин. — В Новый Лисабон он прибыл в пять вечера. На телепортирование из Манхэттена ушло всего тридцать секунд, но из-за разницы во времени он, по сути, потерял шесть часов. В отеле «Ново Америка» Конджера ожидали закодированные послания, повелевавшие ему спуститься в Старый Лисабон и связаться со снайпером, который стрелял в полковника Кавалу. Снайпер должен был ожидать его в своей кабине на матче по боксу среди роботов.
Подъемные трапы не работали, и Конджеру пришлось подниматься пешком и идти еще вдоль подковообразного ряда висящих прямо над рингом пластиковых кабин.
Внутри кабины № 15 на полуспущенном надувном кресле сидел толстяк в защитной рубашке и брюках и следил за поединком роботов внизу. Он жевал толстую черную колбасину, обернутую в ржаной хлеб.
Конджер прошел по узкому мостику и постучал условным стуком в дверь пятнадцатой кабины.
Не переставая жевать, толстяк повернулся к двери.
— Que deseja? — спросил он. — Что означает…
— «Что вы хотите?» Знаю.
Всего шесть месяцев назад Конджер прошел во сне курс португальского языка. Приблизившись к прозрачной залапанной стенке кабины, он сделал условный знак рукой.
— Que? — спросил толстяк. Он откусил от своего громадного бесформенного сандвича, заулыбался. — О, sim, да, конечно же, американский шпион. — Entre, что означает… «входите».
Конджер вошел в кабину.
— Давайте обменяемся нашими условными знаками, — предложил он толстяку.
Толстяк помахал у него перед носом колбасой.
— Я — капитан Конти Дельгадо, хорошо известный любитель кулачных боев, — рассмеялся он. — Вам это хоть кто подтвердит.
Снизу донесся скрежет двух древних роботов-боксеров, столкнувшихся в драке.
— Даже так.
Вздохнув, толстяк положил свой сандвич на крышку плетеной корзинки для пикников из пластика, которая стояла между его ног. Он сделал свой условный знак.
— Теперь, sente se, рог favor, что означает…
Койджер присел на единственное свободное в этой висячей кабине кресло. Оно зашипело и стало постепенно выпускать воздух.
— Что вы можете рассказать мне о полковнике Кавале? — спросил он.
Дельгадо взял одной рукой свой недоеденный сандвич, другой полез в корзинку.
— Хотите кровавой колбасы, сеньор? Из собственной свинины. — Он задрал кверху нос. — Я содержу на окраине Нового Лисабона свиноферму.
— Нет, благодарю вас.
Конджер достал из кармана флакончик с таблетками из бурых водорослей и высыпал на ладонь четыре таблетки.
— Свиньи у меня самые здоровые на свете, сеньор. Они питаются только помоями из органических продуктов, раз в месяц я собственноручно ввожу каждой антибиотик. Приходилось ли вам когда-нибудь привить несколько тысяч свиней за…
— Вернемся к полковнику, — перебил его Конджер.
Пожав плечами, Дельгадо вынул руку из корзины с лакомствами. С ринга донесся скрежет металла.
— Хм. Переодетый Волшебник упал. Это не входило в программу. — Он откусил кусок колбасы и повернулся к Конджеру. — Полковник Кавала мертв.
