не оставались надолго. Вот такая за год у них получилась странная семья.
Семья, которая прямо сейчас спокойно доедала свои такие разные угощения, и в которой каждый думал о своём.
Так прошли ещё пара дней, пока на третий всем не пришлось проснутся под громкий восторженный лай пса. Только зайдя на привычный участок, он сначала очень сильно растерялся, испугавшись, что что-то напутал и не туда пришёл. Но приглядевшись, он издал радостный клич и помчался к своему другу, который только-только отходил ото сна.
— Вот это да, глазам не верю! Ты такое… А они такие!.. Как красиво! Какое же ты красивое!! Всё такое… Ааа, слов не подобрать! — его переполняли эмоции, язык заплетался, а хвост вилял с бешеной скоростью.
— Что, что случилось? — опешив от такого напора с самого утра, спросило дерево.
— Ты что, не видишь? Ты расцвело! — радостно сказал виновник шума и продолжил заворожено рассматривать его.
"Расцвело? Я? Уже?" пронеслось в мыслях у деревца. Почему-то стало очень страшно, хотя оно уже слышало реакцию друга. Ну хотя там-то его видение, а он многое видел только в хорошем ключе, а тут мнение самого обладателя этих цветов. Пересилив себя, деревце всё же взглянуло на цветки и обомлело. Розовый, нежно-розовый, ярко-розовый… Цветков было настолько много, что листва просто терялась в таком объеме розового, так что казалось, будто бы всё дерево было розовым, словно из сказки. На шум из дома вышла заспанная хозяйка и тут же застыла, не в силах справится с охватившими её чувствами. Утреннее солнце радостно окутывало эту невероятную красоту, добавляя ещё больше тёплых красок в это творение искусства. Никто больше не сомневался: цветение персикового дерева — это то, ради чего стоило ждать, собираться вместе, да и просто жить.
Неприятности подкрались незаметно
Стояла зима, середина января. От новогоднего тепла мало что осталось, а вот холода продолжали прибывать. Для деревца это была уже вторая зима в его жизни, так что немного оно было привыкшим, но тем не менее постоянно мёрзло. Хозяйка укрывала его как могла, но эффекта от этого особо не было, поэтому большую часть времени его грел его пушистый друг, который укладывался прямо на снег у корней и обнимал весь тоненький ствол. Он сильно промокал, мерз, но всё равно не отходил от своего дерева, пока не падал без сил. Тогда девушка забирала его в дом, грела, кормила и давала спокойно выспаться. Персиковое дерево всё понимало и потому только радовалось, когда это упорное существо забирали на отдых, пусть и ему самому приходилось от этого несладко.
Иногда к ним заходила собака-мать, довольно ослабевшая за последний год. В конце прошлого лета она подцепила какую-то неизвестную болезнь, хозяйка за ней тогда очень много ухаживала, но общими усилиями её смогли спасти и вылечить. Но с приходом холодов ей стало опять хуже, пусть и не так сильно, как было при самой болезни. Чтобы не так напрягаться на холоде, она стала чаще, чем раньше, оставаться на ночь в доме девушки, чему были рады все трое, кто за неё переживал.
И вот в один из вечеров буря разыгралась не на шутку. Кружила яростная метель, мороз был ещё сильнее обычного, настолько, что у бедного пса все тело начало не просто мёрзнуть, а болеть. Он жалобно скулил, свернувшись калачиком вокруг, деревца, которое буквально чуть не уносил ветер вслед за кучей снега. Оба жались к друг другу, в надежде хоть на капельку тепла, иногда тихо шептали какие то слова поддержки, которые растворялись в свисте вьюги. Дерево понимало, что оно, пусть может не полностью, но как-нибудь переживёт такую стихийную напасть, но вот его друг явно еще был слаб для такого и легко мог запросто умереть от подобного холода.
— Уже поздно, иди погрейся, герой мой, — как бы смеясь, но через боль говорило деревце.
— Нет, я тебя здесь не оставлю! Ветер такой сильный, что запросто вырвет тебя с корнями, — сквозь шум еле слышно отвечал пёс. Он знал, что персики не должны расти в таких холодных краях, но тем не менее его друг тут рос, а значит его нужно защищать.
— Какой ты упрямый! Никуда я не улечу, а вот ты можешь замёрзнуть. Так что давай, иди в дом! — стараясь скрыть волнение, проговорило дерево.
— У меня есть лапы, так что я могу пойти куда хочу и когда хочу. Но сейчас я хочу остаться с тобой, — он упрямо стоял на своём.
В этот момент подул новый резкий порыв ветра и откуда-то с края участка потянуло грустным завыванием. Сначала оба застыли, устремив свои взгляды в ту сторону. Внезапно оттуда на них начал неспеша двигаться неясный силуэт, от чего щенок сразу напрягся. Но через несколько секунд оба поняли, что это была никто иная, как старшая собака.
— Мама? — стараясь перекричать метель спросил пёс. — Почему ты здесь, я думал ты сегодня осталась в убежище? Для тебя тут слишком опасно, иди скорее в дом!
— Лучше бы о себе позаботился, уже превратился в один большой сугроб, — сурово ответила пожилая особа. И прежде чем тот смог возразить, она схватила его зубами за загривок и, не смотря на их явную разницу в размерах, всё же смогла оттащить от друга. Не ослабляя хватку, она начала громко рычать и лаять, чем смогла привлечь внимание хозяйки, та тут же выбежала посмотреть, что происходит.
— Ах бедные, замёрзли, мои вы хорошие, заходите скорее! — причитала она.
— Я не пойду! — запротестовал пёс. — Я не брошу друга одного на произвол судьбы.
— Да посмотри на себя, ты так просто замёрзнешь насмерть, думаешь ему нужен твой труп?
Щенок осекся. Одно дело, когда ему такое говорит друг, выставляя слегка в смешном ключе, а другое дело когда мать, причём прямо и резко. Пока он размышлял, две нежные, но в тоже время сильные руки его подняли и забрали в дом. Тепло тут же обрушилось волной на него, от чего он сразу же почувствовал в полной мере, насколько же замёрз за последние несколько часов. Но за таким блаженством он не сразу заметил, что в дом зашли только двое.
— А вы чего не пошли? — спросило деревце у собаки, которая теперь неспешно, пробираясь через сугробы, направлялась к нему.
— Страшно подумать, что будет с ним, если он единственного друга потеряет, — незаметно усмехнулась она. — Долго собиралось героя строить? Такие как ты в такие морозы вянут и гибнут без достаточного тепла.
— До этого переживало и сейчас справлюсь, — неожиданно для себя,
