Почти сразу же за дверью послышались шаги, и щелкнул замок. Дверь отворилась и на посетителей вопросительно посмотрела несимпатичная женщина лет двадцати пяти, с карими глазами и твердой линией губ.
– Вы Дорис Фриман? – довольно громко спросил Мейсон.
– Да. Что вы хотите?
Мейсон отошел в сторону, чтобы спускавшийся сверху Денни Спейр смог как следует разглядеть лицо женщины.
– Вряд ли коридор будет подходящим местом для нашего разговора, заметил адвокат.
– Вы продаете подписку на журналы? – спросила она.
– Нет.
– Значит, вы представители страховой компании?
– Тоже нет.
– Но вы что-то продаете?
– Нет.
– Чего же вы хотите? – удивилась Дорис Фриман.
– Задать вам несколько вопросов.
Тонкие губы женщины сжались еще решительнее. В глазах мелькнул страх.
– Кто вы такие?
– Собираем кое-какие данные.
– Не понимаю, о чем вы говорите!
Мейсон прошел мимо женщины в прихожую. Дрейк последовал за ним.
Хозяйка осталась стоять в дверях. На ней был аккуратный халат, облегающий ее довольно приятную фигуру с округлыми формами. На ней не было никакой косметики, прямые волосы зачесаны назад. Теперь она уже с явным испугом переводила взгляд с Мейсона на Дрейка и обратно.
– Так в чем же дело, господа?
Мейсон, который все это время довольно бесцеремонно рассматривал женщину, чуть заметно кивнул головой детективу.
– Важно, чтобы вы правдиво ответили на наши вопросы, – начал адвокат решительным тоном. – Если будете лгать, то у вас будут крупные неприятности. Вы понимаете?
– Да что вы хотите в конце концов?
– Вы замужем?
– Какое вам дело?
– Здесь спрашиваем мы! – властно сказал Мейсон. – Вам следует только отвечать на наши вопросы. Итак, вы замужем?
– Замужем.
– Где вы жили до приезда сюда?
– Я не намерена отвечать на такие вопросы!
– Ну что же, это самое лучшее доказательство ее вины, – усмехнулся Мейсон, бросив красноречивый взгляд на Дрейка.
– Да, но, возможно, этого будет недостаточно, – задумчиво сказал детектив.
– Вы ведь проживали в Сентервилле, не так ли? – обратился Мейсон к хозяйке квартиры. – Не стоит отпираться. Рано или поздно вам придется это признать.
– Разве жить в Сентервилле является преступлением? – спросила она.
– Чего тебе еще нужно? – повернулся Мейсон к Дрейку. – Если бы она не имела к этому отношения, то не стала бы запираться!
Дорис Фриман схватила себя за горло, словно у нее перехватило дыхание. Она шагнула к стулу, на котором лежали какие-то вещи, и буквально рухнула на него, словно у нее подкосились ноги.
– Чего вы... Чего вы хотите?
– Как имя вашего мужа?
– Фриман...
– Я спрашиваю имя.
– Сэм.
– Что вы рассказываете нам сказки, если мы отлично знаем, что его зовут Греггори?! – рассмеялся Мейсон, грозно посмотрев на женщину.
Она сразу сникла, словно душа покидала ее тело.
– Если уж вы так хотите знать, то телефонная компания расследует жалобу, поскольку ваш телефон был использован для шантажа!
– И вовсе не для шантажа, – слабо запротестовала она. – Это вовсе нельзя назвать шантажом.
– Но вы же пытались получить деньги?!
– Конечно, я пыталась получить деньги, но они принадлежали мне.
– Кто вам в этом помогал?
– Это вас не касается.
– Разве вам не известно, что в этих целях запрещено использовать телефон?
– Не понимаю... Почему?
– Скажите, какая невинность! – воскликнул Мейсон. – Вы требовали, чтобы человек уплатил вам деньги, угрожая ему черт знает чем!
– Мы этого не делали...
– Чего именно?
– Не звонили ему с требованием уплаты денег. Этого по телефону мы не говорили.
– Кто это – «мы»? – спросил Дрейк.
Мейсон бросил на него предостерегающий взгляд, но было уже поздно.
– Я говорю только о себе, – заявила женщина.
– И вы не знали, – с возмущением сказал Мейсон, – что требовать деньги по телефону не разрешается законом?
– Говорю же вам, что я не требовала денег!
– Наш оператор утверждает, что по телефону разговаривал мужчина, заявил Мейсон, пристально глядя ей в глаза.
Дорис молчала.
– Что вы на это скажете?
– Ничего. То есть, он мог ошибиться. Я тогда была простужена, поэтому говорила хриплым голосом.
Мейсон широким шагом пересек прихожую, снял трубку телефона, незаметно нажав на рычаг, чтобы на коммутаторе не появилось вызова, и потребовал:
– Дайте мне отдел расследований, номер шесть-два. – Подождав несколько секунд, он сказал: – Говорит тридцатый. Мы находимся в квартире, откуда шестнадцатого июня звонили и требовали денег, угрожая расправой. Квартира снята на имя Дорис Фриман. Она пытается выгородить своего сообщника-мужчину. Уверяет, будто не знала, что запрещено использовать телефоны в подобных целях. – Помолчав немного, он расхохотался: – Вот именно! Так она и заявляет. Да, она приехала сюда из Сентервилла... Черт их знает, может, у них в штате и нет такого постановления, не знаю... Трудно сказать... Что?! Зачем она вам?.. Как вы сказали?.. Вы имеете в виду, что звонили Греггори Мокси?.. Тому самому, которого недавно убили?.. Ясно, но в таком случае дело приобретает совершенно другую окраску и выходит за пределы нашей компетенции. Я считаю что лучше всего поставить в известность окружного прокурора... Да, да, понимаю... Проверю все разговоры, которые велись по этому телефону... Понимаю... Да, конечно, не мне вас учить. Хорошо... До свидания. – Мейсон положил трубку и повернулся к Дрейку. На его лице было такое естественнее удивление, что можно было позавидовать его артистическим способностям. – Ты знаешь, кому они тогда звонили?
– Слышал, как ты говорил шефу, – сказал Дрейк. – Это правда?
– Еще бы! – воскликнул Мейсон. – Звонили Греггори Мокси, всего за полчаса до его смерти.
– Что собирается делать шеф?
– Передать дело окружному прокурору, конечно. Черт побери, совсем не простое дельце, как я предполагал. Раз тут совершено убийство, то...
– Послушайте, я не имела ни малейшего представления, что законом запрещается использовать телефон для востребования своих же денег, – с истеричными нотками в голосе заговорила Дорис Фриман. – Эти деньги тот человек в свое время у меня похитил. Бессовестным, недостойным обманом. Я рада, что он мертв! Но мой телефонный звонок не имеет никакого отношения к убийству! Его убила Рода Монтейн. Разве вы не читаете газет?
– Миссис Фриман, дело не в этом, – усмехнулся Мейсон. – Возможно, Рода Монтейн действительно присутствовала в тот момент в квартире Мокси, но удар-то Греггори был нанесен не женской рукой, а мужской. Окружная прокуратура уже знает об этом. Тут не обошлось без сильного молодого мужчины. Ну, а у вас с вашим напарником был веский мотив для убийства. Вы позвонили Мокси за полчаса до убийства и предупредили, что если он не выложит деньги, то ему конец!
