не подведу, сэр! — отрапортовала Джулия и легкой козочкой запрыгнула на красную площадку.
Я же со скоростью беременной улитки поплелась на другую сторону. Ой, как жить-то хотелось…
— Не бойся, Марина, я не позволю вам навредить друг другу, — шепнул герцог, когда я проползала мимо него.
И вот я залезла на красную площадку, окинула взглядом примолкшую розовую толпу и начала вспоминать слова молитвы. Да хоть какой-нибудь молитвы, надеюсь, после фейерверка мне это зачтется, и я окажусь среди призраков.
Вот тогда я оторвусь на Джулии! Мы на пару с Борзуном будем над её ухом распевать гимн России, чтобы жизнь раем не казалась. Я ещё его частушкам научу…
— Джулия, начинай! Представь, что ты ненавидишь Марину и швыряй в её сторону заклинание, — скомандовал герцог.
Чувствую, что ей и представлять не нужно. Ох, я уже настолько смирилась со своей грядущей смертью, что когда Джулия подняла платок, то даже выставила вперед ногу и с решимостью Мальчиша-Кибальчиша взглянула ей в лицо.
— Шандарахус! — прозвенел в притихшем зале звонкий девичий голос.
Из платка вылетел зеленый светящийся шарик, повертелся в воздухе пьяным мотыльком, потом обиженно пшикнул и потух. Даже до половины пути не долетел.
Салага!
Я видела, как улыбки расцветают на лицах моих соседок, и сама почувствовала, как уголки губ ползут к ушам. Вот тебе и самая лучшая ученица. Вот тебе и испанский стыд.
Хихиканье расползлось по залу розовым туманом. Щеки Джулии заалели маковым цветом и чем-то напомнили мне Борзяна, который увидел наше переодевание. Её лицо сморщилось от злобы, и она попробовала ещё раз выстрелить. На сей раз шарик выпал из платка и покатился по каменному пьедесталу, потом жалобно хлюпнул и распался на мелкие кусочки.
Хохот стал громче.
— Джулия, молодец! — поддержал герцог красную от гнева Джулию. — У многих даже такого не получается сделать. Теперь очередь Марины. Разозлись, дитя, как следует!
Ух, вот этого мне не надо было говорить. Я была на взводе, я была уже почти готова принять смертушку лютую, я уже почти вспомнила все слова «Отче наш»…
Я была зла!
С ухмылкой, которой позавидовали бы киношные маньяки, я посмотрела на Джулию и подняла вверх платок. Пару раз крутнула невидимую лампочку и почувствовала как в руке возникла приятная теплота. А если ещё раз крутнуть? Я крутнула ещё пару раз и в руке появилось нестерпимое жжение, словно попыталась достать из мангала упавший кусочек шашлыка.
Пора!
— Шандарахус! — прокричала я и взмахнула рукой.
Меня едва не отбросило отдачей — выскочивший метеор понесся к закрывшей голову руками Джулии. Я сама порядком струхнула от такого оборота.
— Блокиратос! — воскликнул герцог и перед Джулией возник прозрачный щит, о который и разбился мой зеленый метеор.
Капли жидкого зеленого пламени сползли с еле мерцающего щита и вскоре о моей атаке напоминало только жалкое икание Джулии. Эта заносчивая американка действительно испугалась и никак не могла успокоить свою диафрагму. Я тоже пару раз икнула из солидарности, но потом сделала вид, что так и было нужно.
Потом икнула ещё раз, контрольный, когда за спинами остолбеневших студенток раздались неторопливые аплодисменты.
— Браво! Действительно, браво! — сказал мужской голос и из темноты угла выступил ректор Академии.
— Барон Симпатир, — коротко поклонился герцог, — чему обязан вашим появлением?
Симпатир смотрел на меня, чуть прищурив глаза, и мне почему-то стало неловко от этого взгляда. Может, он хочет прожечь дыру во мне? Тогда я не согласна — с лишней дыркой я вряд ли сгожусь в королевы.
— Всего лишь хотел понаблюдать за вашими тренировками, герцог Крысиус, — ответил Симпатир, когда наконец оторвал взгляд томных глаз от меня (у меня по коже мурашки носились табунами, как мустанги по прерии), — и вижу, что у вас появились хорошие ученицы.
— Да, у Марины потрясающий результат, но это может быть результатом негативного отношения к Джулии. Сейчас попробую встать на место этого икающего чуда, у которого появились несколько седых волосков, и попробуем ещё раз. Марина, ты сможешь возненавидеть меня также, как ненавидела Джулию? — спросил герцог, помогая моей сопернице спуститься на пол.
— Да как два перста оросить, — хмыкнула я.
Ну да, храбрилась. Старалась показать себя с лучшей стороны — всё-таки Симпатир смотрит. А это чего-нибудь да стоит!
— Вот и хорошо. Девушки, успокойте Джулию. Ты, — узловатый палец показал на одну из подруг американки, — отведи её в зал и дай понюхать сиреневый флакон, он стоит возле камина с левой стороны. Всего один вздох, не больше.
Когда Джулию увели, то герцог встал в позу фехтовальщика и подмигнул мне:
— Атакуй!
Я подмигнула в ответ и снова покрутила кистью до нестерпимого жжения. Расстаралась для показа Симпатиру…
— Шандарахус! — выкрикнула я как можно громче, когда боль почти вырывала платок из пальцев.
На этот раз зеленый метеорит напоминал зеленый баскетбольный мяч, и он со скоростью пушечного ядра полетел в сторону застывшего герцога. Меня же отдачей отбросило назад, и я удачно разбила губу, приземлившись лицом на постамент.
Звезды вспыхнули перед глазами. К ним добавился фейерверк, который устроил мой мячик. Я видела, что герцога тоже снесло с постамента, несмотря на блокаду, и теперь он выглядывал с другой стороны. Так мы и таращились друг на друга, пока другие девчонки стояли с упавшими на пол челюстями.
— Неплохо, очень даже неплохо, — прозвучал голос Симпатира. — Герцог, зайдите ко мне после занятий.
— Хорошо, — кивнул Крысиус и выпрямился, придерживая ладонью бок.
Бедный, вот это ему прилетело. Я даже почувствовала стыд. Простой, обычный. Не испанский.
Симпатир ещё раз скользнул по мне взглядом и прошел в появившийся синий овал.
После нашей дуэли дни потекли медовой струей, медленно и тягуче. Нас обучали каждый день готовке, уборке, шитью, воспитанию детей и противостоянию темным силам. Мы записывали, запоминали, использовали на практике.
Я выучила с десяток заклинаний, которые здорово облегчали жизнь. Конечно, в нашем мире вместо заклинаний стоят холодильники, телевизоры, стиральные машины и посудомойки, но в этом мире подобного не наблюдается, поэтому приходится призывать магию. Зато теперь я понимаю, откуда взялись скатерть-самобранка, блюдечко с яблочком, иголочка-рукодельница и тряпочка-помывальщица — всё это проскользнуло в наш мир из этого, магического.
Каждое утро начиналось с приветственной речевки Борзуна, а заканчивалось страшными рассказами Маньяры. Как оказалось, наша соседка знает много рассказов, которые она выучила, будучи не только скаутом, но и главной помощницей шамана. Агапа тоже пыталась наводить ужас, но куда там страшной закрутке до слона-людоеда или суслика-зомби… Так и засыпали, боясь спустить ноги на пол, чтобы оттуда не выполз скользкий
