— За камнем! — крикнул мужчина, и они рванулись за толстяком, хотя Джек мог дать голову на отсечение, что НИКОГДА в жизни она раньше не сидела за рулем!
«Джипы» неотвратимо, как сама судьба, надвигались на троицу, устроившую гонки по пересеченной местности.
Золо привстал, держась за стекло, и наблюдал эту замечательную картину. Ральф летел на коротких ножках так быстро, как позволяла колышущаяся перед ним масса живота. Он на бегу отстреливался, не оглядываясь, надеясь попасть в цель. Просто это хоть немного успокаивало его разгоряченный погоней мозг.
Рука, сжимавшая «кольт», дергалась, посылая пули то через плечо, то из-за живота, непонятно как умудряясь обойти его, то, вывернув кисть, стреляя через низ. Скорее всего, пули уходили в землю, в небо, в сторону леса. Словом, куда угодно, только не в цель.
Он потерял шляпу, несколько метров катился по земле, запутавшись в собственных ногах, снова вскочил и продолжал бег, едва понимая, зачем он это делает. Машина всегда двигалась быстрее, и пока еще человек не мог ее обогнать.
Джек выбрался через люк на крышу «фольксвагена» и замер, как пантера, готовая броситься на жертву сверху, как только они настигнут мерзавца.
И вдруг Ральф замер на месте, как будто налетел грудью на стеклянную стену. Колени его задрожали, рот широко открылся, в глазах потемнело, и он, совсем забыв о преследовавшем его «фольксвагене», пробормотал:
— А это что? Кавалерия?
Мать ее! Там, на горизонте, появилась черная туча кентавров, и она неслась, катилась неудержимой волной на бедного Ральфа. Он оказался в западне, окруженный со всех сторон, как загнанный олень.
— А, — раздался боевой клич, и коротышка покатился, сбитый с ног двухсотфунтовым телом Джека, обрушившимся на него с крыши проехавшей машины.
Они тут же вскочили на ноги и ухватились за пакет с двух сторон. Противники боролись с остервенением, цепляясь за него, как за жизнь, и Ральф пожалел, что не пристрелил этого ублюдка там, в пещере, хотя это было бы первое в его жизни «мокрое дело».
Джек оказался сильнее. Он вырвал заветный пакет и бросился догонять Джоан. Повиснув на дверце, которую предусмотрительно открыла девушка, и прокричав:
«Вперед! Вперед!», — он на ходу вскочил в машину и, откинувшись на сиденье, счастливо захохотал, победоносно вскинув голову.
Ральф упал на землю, и тут же вокруг него заплясали лошади, норовя наступить на поверженного человека. Толстяк, закутав голову в пиджак, катался по земле, пытаясь увернуться от копыт. Вновь получив порцию ударов, в сравнении с которыми кувалда «слонихи» казалась мягкой лапкой, слегка погладившей его физиономию. А всадники гарцевали и гарцевали по кругу, не растоптав его только потому, что он был еще нужен.
«Господи, — взмолился Ральф, — пошли такие же страдания ублюдку Айро, поскольку он первая моя половина», — и потерял сознание.
«Фольксваген» мчался по долине мимо огромных валунов, деревьев, не разбирая дороги, то и дело подпрыгивая на ухабах.
Джоан вцепилась в руль мертвой хваткой, и если бы кто-нибудь попытался сейчас разжать ее пальцы, то потерпел бы поражение.
Она вжимала педаль в пол, глядя безумными глазами прямо перед собой. В ушах все еще звучали слова мерзкого толстяка: «Он просто заставил тебя поверить, что ты ему нужна». Нет, она, конечно, верила Джеку, но все же…
Два «джипа» остались рядом с конницей, а три бросились в погоню за беглецами.
— Быстрей, мы не должны дать им уйти, — орал Золо, хотя знал, что «уйти» тем некуда — впереди разлилась река.
«Жучок» врезался в густые заросли и теперь продирался, напрягая все свои маломощные силы, сквозь это зеленое море.
— Куда ты едешь? — спросил Джек.
— Куда я еду? — она повернула к нему голову и зло посмотрела в глаза.
— Откуда я знаю, куда мне ехать?
Джоан этого не знала. Мало того, она не могла понять, каким образом они вообще едут! Машина вдруг подпрыгнула, передние колеса на мгновение зависли в воздухе, и они, ткнувшись носом в камень, едва не перевернувшись, оказались в воде.
Волна окатила лобовое стекло, и девушка отпрянула назад, как будто река мокрой лапой хлестнула ее по лицу. Потом их подхватило течение и завертело, закружило, унося как щепку в то главное русло, в которое устремилась эта разлившаяся в сезон дождей река.
Мимо проносились валуны, затопленные деревья. Они торчали среди воды, пытаясь ухватиться корнями за землю как можно крепче. Машина все время переворачивалась, норовя ткнуться то в один, то в другой берег или вовсе повернуть против течения.
— Зачем ты крутишь руль? — спросил Джек.
Джоан ничего не ответила, но оставила баранку в покое. Теперь они могли хотя бы видеть, куда их несет.
И вдруг рев водопада, похожий на рев стада разгневанных слонов, ворвался в ровный шум воды.
Девушка посмотрела вперед, туда, где за тонкой кипящей полоской зияла пустота. Там ни-че-го не было.
Что значит водопад, Джоан отлично знала. Во-первых, когда она писала романы, то смогла все это вычитать в справочниках, а во-вторых, час назад она уже имела честь познакомиться с ним. Но это было внизу, у подножия. А теперь…
— Что будем делать? — крякнула она Джеку.
— Прыгать, — тоже прокричал он и распахнул дверцу.
Страшно ли было ей, Джоан не знала. Она даже не задумывалась над этим. И славы богу! Потому что, подумай она в ту минуту, что придется выпрыгнуть из несущейся машины с шестидесятифутовой высоты, Джоан, наверное, даже не открыла дверцу.
— Прыгать, — крикнул мне Джек и ободряюще улыбнулся.
Глядя на него, я распахнула дверь, когда «фольксваген» уже висел над пропастью.
Молча выбралась на подножку… Внизу бесилась вода. Я зажмурилась и прыгнула. Все равно погибать! Но так был хоть какой-то шанс на спасение.
Не знаю, как я умудрилась не врезаться головой в какой-нибудь камень, которые торчали здесь через каждый фут. Не понимаю.
Вначале я захлебнулась, но вода вытолкнула меня, не приняв жертвы. И мое тело потащила чья-то сильная рука, а может быть, течение… Я ни-че-го не знаю.
Когда, отплевываясь и задыхаясь, я ухватилась за огромный валун, торчащий у берега, казалось, что силы совсем покинули меня, и вырваться из этого бурлящего, кипящего плена мне уже не удастся.
Я обнимала гладкий камень, вцепившись в него руками, и загоняла внутрь слезы, рвавшиеся из глаз.
Все. Я снова одна. Боже милостивый, что же делать? Джек, наверное, разбился или утонул, а я даже не знаю, смогу ли сделать хоть несколько шагов, чтобы выбраться на берег. И если даже выберусь, что дальше?
— Эй, Джоан Уайлдер! — донеслось до меня с того берега, и я узнала его голос.
Джек ухватился руками за колючие ветки кустов, торчащих из воды, и чуть не взвыл от боли. Дерьмо! Он подтащил тело, ставшее непослушным и тяжелым, к самой кромке пенящегося потока и, сплевывая хрустящий на зубах песок, пытался выбраться на берег.
