— Эй, на палубе! — громко позвал Джордино. Он уже собирался закричать во второй раз, когда в рубке кто-то зашевелился и на мостике появилась знакомая фигура.
— Нельзя ли вести себя поприличнее, мистер? — насмешливо осведомился Питт. — На нашей посудине не жалуют дикарей.
— В таком случае вам повезло, — парировал итальянец, расплываясь в улыбке. — Вы можете воспользоваться его услугами, чтобы он отпугивал всех остальных.
— Стой, где стоишь, — предупредил Питт. — Я сейчас спущусь.
Через минуту старые друзья как ни в чем не бывало тискали друг друга в объятиях. Хотя Джордино был в три раза сильнее, Питт всегда получал удовольствие, приподнимая его в воздух.
— Где ты шлялся, бродяга? Мы ждали тебя еще вчера утром.
— Ты же знаешь адмирала. Он пожадничал и не позволил мне одолжить реактивный самолет НУМА, поэтому я вылетел обычным рейсом. Рейс, как водится, задержали, и я опоздал на пересадку в Сан-Франциско.
Питт похлопал Джордино по спине:
— Рад тебя видеть, старина. Я ведь думал, что ты все еще пашешь в Антарктиде над проектом «Атлантида». — Отступив на шаг, он с подчеркнутым интересом оглядел коротышку со всех сторон. — Кстати, ты вроде бы собирался жениться? Где же обручальное кольцо?
Джордино беспомощно развел руками:
— Увы, моя возлюбленная упорхнула от меня в дальние края.
— Что случилось?
— Ни один из нас не захотел пожертвовать своей работой и переехать в коттедж в пригороде. Кроме того, ей предложили работенку по расшифровке древних рукописей в Китае. Годика примерно на два. Она, естественно, не захотела упускать такую уникальную возможность, вильнула хвостиком и первым же рейсом вылетела в Пекин.
— Я рад, что ты так легко об этом говоришь.
— Лучше бы, конечно, мне прибили язык к дереву, выпороли кнутом, а потом бросили в багажник старого рыдвана и вывезли на свалку, но я, как видишь, все равно бодр и весел, как жаворонок.
Питт подхватил саквояж, но и не подумал браться за антикварный сундук:
— Пошли, покажу тебе твои апартаменты.
— Апартаменты? Как интересно. Помнится, в прошлый раз, когда я был на борту «Изыскателя», мне выделили каюту размером не больше сортира.
— С тех пор они, к сожалению, не прибавили в объеме, но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.
— А почему здесь тихо как на кладбище? — спросил Джордино, оглядывая опустевшее судно. — Где все?
— На борту остались только я и главный механик. Остальные живут в лучшем отеле города, купаются в лучах славы, дают интервью и принимают награды.
— Вот же самозванцы бессовестные! — искренне возмутился коротышка. — А я слышал, что это ты главный герой дня.
Питт деланно пожал плечами:
— Ты же знаешь, это не в моем стиле.
Покосившись на друга со смешанным чувством удивления и восхищения, Джордино заметил:
— Знаешь, Дирк, а ведь я тебя давно раскусил. Тебе всегда нравилось играть роль бескорыстного скромника. За что я тебя и люблю. Из всех, кого я знаю, ты единственный, кто не гонится за наградами и не собирает свои фотографии в обществе знаменитостей, чтобы развесить потом добытые трофеи в ванной комнате.
— А кому мне все это показывать? Вечеринки я устраиваю редко, да и вообще, кому какое дело?
Джордино кивнул, подумав, что Питт никогда не изменится. Даже если Президент Соединенных Штатов пригласит его на вручение высшей награды страны, Питт пришлет извинения, сославшись в свое оправдание на то, что неожиданно заболел брюшным тифом.
* * *
Устроившись, Джордино отправился в каюту Питта. Тот сидел за небольшим столиком, заваленном чертежами затонувшего лайнера. Итальянец подошел к нему и водрузил на разбросанные кальки нечто в деревянном футляре.
— Эй, у меня для тебя подарочек, приятель. Ручаюсь, тебе понравится.
— Разве сегодня Рождество? — удивился Питт, но футляр все-таки открыл и с восторгом выдохнул: — Ал, ты настоящий друг! Бутылка доброй текилы от дона Хулио!
Джордино жестом фокусника извлек из-за спины две серебряные рюмки:
— Давай попробуем прямо сейчас, так ли она хороша, как говорят ценители?
— А что скажет адмирал? И как должен реагировать я, твой непосредственный начальник, на предложение подчиненного совместно нарушить десятый пункт инструкции, строжайшим образом запрещающий употребление алкоголя на судах НУМА?
— Не гони волну, начальник. Если твой подчиненный немедленно не получит подпитку, он испустит дух, и тогда тебе не с кем будет нарушать десятый пункт, а также все прочие, с первого по девятый.
Питт выкрутил пробку и разлил светлую жидкость в серебряные рюмки. Когда они подняли их и чокнулись, он произнес тост:
— За благополучную подводную атаку на бренное тело «Изумрудного дельфина».
— И за счастливое возвращение на свет божий, — добавил Джордино. Посмаковав текилу, он как бы невзначай поинтересовался:
— Так где, ты говоришь, он затонул?
— На восточном склоне впадины Тонга.
Джордино недоуменно поднял брови:
— Но ведь это же чертовски глубоко.
— По моим прикидкам, там не меньше девятнадцати тысяч футов.
У Джордино глаза полезли на лоб.
— И на чем же ты собираешься туда нырять?
— "Подводный навигатор". Он как раз приспособлен для такой работы.
Джордино задумался, по его лицу пробежала тень.
— Оно, конечно, верно, расчетная глубина погружения у него девятнадцать с половиной, но он ведь еще не прошел испытаний.
— Значит, разработчикам представится уникальная возможность воочию убедиться, на что годится их создание, — спокойно ответил Питт.
Коротышка с мрачным видом протянул Питту пустую рюмку:
— Будь другом, плесни-ка мне еще каплю. А лучше десять или двенадцать, иначе мне всю дорогу до впадины Тонга будут сниться расплющенные давлением подводные аппараты.
Потягивая текилу, они просидели в каюте Питта до полуночи, травя старые военные байки и вспоминая о совместных приключениях за последние годы. Питт рассказал о том, как первым увидел горящий лайнер, описал ход спасательных работ, поведал о своевременном прибытии «Графа Уотлсфилда», огорошил Джордино фактами, сообщенными капитаном «Отважного» по поводу окончательной гибели «Изумрудного дельфина» и наконец посвятил в странную историю Келли Иген и ее отца, не утаив от друга даже убийства напавшего на нее бандита.
Когда он завершил свое повествование, Джордино поднялся, собираясь вернуться в свою каюту.
— Да, приятель, времени ты даром тут не терял, это точно, — констатировал он не без зависти. — Жаль только, меня рядом не было.
