Корчун. Черноголов. Трава Путешествий. Тропарь шаманов Тай-Шин.
Мальцев видел, как из закрытых глаз Городницкого потекли тонкие ручейки слез. Корчун начал свою завораживающую мистерию. Обычно в этот момент к человеку принявшему зелье, приходит Посланник из Детства. Он разговаривает с ним. Он пытается пробудить в нем самые светлые стороны его натуры, взывая к его разуму. Если человек принимает своего некогда преданного Внутреннего Ребенка, тот уводит его к далеким берегам осознания. К области, где ждут своего часа нереализованные детские мечты и желания. Где ждут свое раскаявшееся чадо тайные Хранители его жизненного пути. Но если человек отвергает светлого Посланника, появляется тот, кто прячется до поры до времени в самых дремучих дебрях подсознания, в темной вселенной страхов и заблуждений. Появляется убийца. Теперь Анжею предстояло сделать свой выбор. Мальцев выпрямился, оставляя грезившего наяву человека наедине со своим выбором.
«Все. Все счета закрыты. Прочь… Прочь… Прочь отсюда скорее».
Он не оборачиваясь, пошел по направлению к дому.
— Влад! Влад… — Валерия отчаянно кричала ему вслед, повторяя его имя словно заклинание. Он остановился, но только лишь на мгновение. Чтобы расслышать тихий шепот призрака из прошлого.
«Беги».
«Или убей ее первый».
Он обернулся и сделал рукой неопределенное движение: то ли отталкивая бывшую супругу, то ли помахав ей на прощание.
Милосердие… А он уже думал, что ему никогда не придется плакать…
«Скорая помощь» приехала чуть раньше наряда милиции. Мальцев наблюдал сквозь жалюзи как микроавтобус въезжает на территорию его дома и останавливается около распластанного на земле тела Городницкого.
Это нужно было когда-нибудь закончить. Не так, так иначе. Он вторгся на его территорию. Он ударил его первый, не здесь, нет. Там, в клубе. Нет, еще раньше. Когда осознанно совратил его супругу. Когда приучил ее к наркотикам. Когда начал играть в игру, правил которой до конца даже не знал. А психологические удары ничуть не менее болезненны, чем физические. Он ударил его, даже не осознавая древней сакральной мудрости:
«Если ты делаешь больно кому-то, ты должен быть готов, что кто-нибудь сделает больно тебе».
Юридически все выглядело безупречно. Морально — тоже. Но было внутри какое-то еле уловимое ощущение, будто кто-то невидимый по-прежнему наблюдает за развитием всей этой ситуации. Наблюдает не просто так.
Мальцев отрешенно смотрел, как Валерия, проскользнув в открывшиеся перед автобусом «Скорой» ворота, пробежала мимо Анжея, и даже не посмотрев на него, побежала на подламывающихся ногах к дому. Через несколько секунд раздался робкий стук в дверь. Мальцев не пошевелился. Все внутри него словно онемело. Он знал, что подобная эмоциональная анестезия не будет длиться вечно, и что скоро боль вернется вновь, терзая его с удвоенной силой. Но это будет потом. Пока внутри лишь лед и пустота.
Анжея осмотрели и погрузили на носилки. Скорее всего, он больше не сможет полноценно передвигаться. Повреждение колена довольно серьезная травма. Но если он выбрал темного пришельца, то это ему больше и не понадобится. И сожалений по этому поводу Мальцев также не испытывал. Холод и пустота.
Если же он выбрал светлого посланца, то уровень его регенеративных способностей многократно возрастет, и даже перелом ноги станет для него лишь временным неудобством, той ценой, которую ему пришлось заплатить за прорыв к своей истинной сущности.
Через пару минут к дому подъехал патрульный автомобиль милиции. Переодевшись и тщательно смыв с лица следы ритуальной маски, Мальцев сам вызвал и тех и других. Он хотел, чтобы все формальности были соблюдены. Перед тем, как неведомый мир алтайских гор вновь поглотит его тело и его душу. Нужно было закончить ряд дел, оборвать несколько якорных канатов, поставить точки в нескольких важных предложениях. Это как раз было одним из них.
Мальцев нахмурился. Валерия по-прежнему стучала в двери, правда все настойчивей и настойчивей. По тропинке к дому шли два сотрудника милиции. Высоко в небе таяли одна за другой бледные звезды. И было внутри какое-то смутное беспокойство, какое-то робкое предчувствие грядущих катаклизмов. Как будто точка, поставленная им только что, могла в любой момент обернуться многоточием.
В дверь снова постучали. Но на этот раз не просительно, а требовательно. Аргус улыбнулся и пошел открывать входной замок.
Инцидент с милицией был исчерпан в течение нескольких минут. Мальцев сделал всего один звонок по мобильному телефону, и невидимый высокопоставленный собеседник заверил его, что делу будет дан правильный ход, и его постараются в этой связи не беспокоить. Он, в свою очередь, выразил свои сожаления по поводу того, что с находившимся в состоянии наркотического опьянения хулиганом, проникшим на территорию его жилища и напавшему на него, пришлось действовать «неюридическими методами».
Теперь оставалось решить вопрос с Валерией. Она ушла в ванную, позволяя мужу переговорить с сотрудниками милиции, за это время пытаясь привести себя в порядок, смывая с тела порчу прошедшего уикэнда. Мальцев сел в глубокое кресло в гостиной и, закрыв глаза, стал ждать. Холод и пустота. Милосердие?..
Видимо он задремал, потому что перед внутренним взором опять стали появляться и таять картинки из прошлого…
Еще днем они переплавились через какую-то ледяную речку и к вечеру остановились на ночлег в небольшом урочище, которое накрывала с двух сторон косматыми ветвями кедров горная тайга. Разбили лагерь — восемь палаток и огромный костер в центре поляны. Темнело стремительно, и поэтому ответственные за костер торопились набрать сушняка, выискивая в округе большие надломленные ветви деревьев, уже лишенные жизненных соков и высушенные солнцем. Мальцев нервничал. Это был уже его четвертый вечер в алтайской тайге, во время этой поездки. Поездки, на которую он решился спустя год после тех трагических событий, произошедших примерно где-то в этих местах. Однако один он идти не решился, и присоединился к сборной группе, идущей аналогичным маршрутом. И хотя названия речек и гор были знакомы, Мальцев не узнавал тех мест, в которых ему пришлось пережить весь кошмар той печальной экспедиции. И вроде особенно запоминающиеся элементы окружающего ландшафта были те же — одинокий старый кедр, заросший серебристым от старости мхом, часть горной стены в виде лика богатыря, наблюдающего за заходом солнца. Однако все остальное словно убрали куда-то за год неведомые силы, управляющие миропорядком и неведомые человеку. От этого мурашки бежали по телу. Мальцев вглядывался в лица туристов: беспечные, веселые, уверенные в себе и завтрашнем дне, и зябко ежился. С одной стороны он даже мысли не допускал, что все они тоже могут забрести в тот проклятый «морок» в таежном лесу, убивающий, вытаскивающий на поверхность все самое отвратительное и, в то же время, самое прекрасное. С другой стороны — он очень этого хотел. Опять окунуться в мир грез на грани смерти, в котором живут необычные создания, недоступные обычному человеческому восприятию. Харон…
