— Ирми, закажи разговор с нашим генконсульством в Барселоне. Тимоти Гритгса. Побыстрей!
Он зачеркнул написанное в скобках «Пленка прилагается» и сверху дописал: «Копии выписок из журнала дежурного смены на объекте РС в Пальсе прилагаются».
— Барселона на проводе, господин Каммингс.
— Спасибо. Алло, Тимоти?
— Я за него, слушаю вас, — ответил незнакомый голос.
— Это Фернандес или Абейта? Говорит Каммингс из Мюнхена.
— Роберт Вандавеер. Лучшие свои годы я провел в Мюнхене. Мы, возможно, даже встречались.
— Простите. Это начальник службы безопасности РСЕ-РС Ричард Каммингс. Я хотел бы переговорить с Тимоти.
— Григгс утром улетел в Мадрид на срочную замену. Чем могу быть полезен?
Ричард опешил. Объяснять этому Вандавееру, что и к чему, Каммингс не собирался. Слишком долго рассказывать, да и, видимо, бесполезно.
— Алло, вы еще у телефона?
— Да, да, господин Вандавеер. В Пальсе вы уже получили журналы нового образца?
— Как же, с этого я и начал свою миссию. А старые, как и полагается, уничтожили сегодня, сожгли. Всё по акту. А что?
— Просто хотел проверить. Простите, Роберт, а кто отдал распоряжение?
— Сам резидент Рональд Эстес. Здесь всё «по бумаге», не беспокойтесь, Камминтс. Как там Мюнхен?
— Ничего. Стоит на месте. До свидания, господин Вандавеер, приятно было познакомиться.
— Всего доброго. Если Тимоти вам нужен по личному вопросу, звоните в Мадрид.
И Ричард позвонил Вильяму Чамберсу.
— Вилли? Каммингс. Как там солнечный Мадрид?
— Привет, Ричард. Не вовремя ты позвонил. Я в страшной запарке. Срочно уезжает из страны резидент Рональд Эстес, я его временно замещаю. Покидают Мадрид и Бернард Эззель, и Дуайт Кондон, и Лоуренс Боринг. Резидентура оголяется, стоит, как чахлый лес. А сегодня прилетает новый шеф. Терри Уард. Говорят, атлетического телосложения. В ЦРУ его прозвали «Гориллой». Никогда не видел?
Каммингс вспомнил отелъ «Фламбойян». «Громила». Он, не он?
— Нет, Вилли, не доводилось. — С Тимоти ему говорить уже расхотелось. Да и зачем? Неплохо работают парни. Ни свидетелей, ни очевидцев, ни участников. Один мираж.
— Извини, Ричард, я в запарке, — напомнил о себе Чамберс.
— Пока, дружище.
И уже просто ради любопытства спустился в подвал. Его печать на дверях склада была цела, но в опечатанное им помещение он мог и не заглядывать, в складе на полках лежали старые радио детали…
II
По возвращении в «бункер» он услышал настойчивый телефонный звонок.
— Каммингс.
— Лаборатория экспертизы. «Группа-66» армии США. Вы просили сделать повторную экспертизу взрывчатого вещества, использованного…
— Понятно. Ну и что нового? — спросил он, заранее предвидя варианты ответа. Либо «потеряли», либо кто-то что-то «напутал», либо «послали» в США на дополнительное изучение.
— Примите глубокие извинения, господин Каммингс. Наш младший научный сотрудник… Он наказан, хочу сразу сказать. Так вот, он изучал компоненты вещества, использованного при взрыве дискотеки для американских солдат, полагая, что это ваши, а ваши — это…
— С места взрыва дискотеки.
Ясно, они избрали второй вариант.
— Так точно. И получается, что была использована обычная пластиковая взрывчатка производства 1979 года. Полагаем, с базы в Гейленкирхене: помните, там было обнаружено большое хищение взрывчатки? Своё заключение мы вам сегодня высылаем. Не могли бы вы нам вернуть наш первоначальный ответ?
«Ага, вернуть первоначальное заключение. Чтобы мираж был полным. Будем следовать правилам игры».
— Хорошо. Ждем вашего вторичного заключения.
— Еще раз приносим глубокие извинения за ошибку.
Не успел Каммингс повесить трубку, как телефон опять зазвонил.
— Каммингс.
— Коллега Каммингс совсем забыл дорогу в мюнхенскую прокуратуру…
— А-а, коллега Фольман. Все дела да дела, ищу вчерашний день, и всё попусту.
— Понимаю, понимаю. Кстати, о вчерашнем дне. Вы в курсе, что вчера неизвестные лица в 22.00 напали на вашу охрану, на два полицейских поста у РСЕ-РС, избили охранявших и скрылись, как вы догадываетесь, в Английском парке? Люди на «Скорой помощи» доставлены в больницу. Каково?
«Это тоже ясно как божий день, — размышлял про себя Ричард. — Наверняка дежурили те же охранники, что и в ночь взрыва. Вот им и дали понять, чтобы держали язык за зубами».
— Просто невероятно! Куда же смотрит городская прокуратура?
— И не говорите, — вздохнул Фольман. — Но я к вам по другому поводу. Кажется, что-то начинает проясняться. Представляете, в управление баварской полиции в Мюнхене поступило одно прелюбопытнейшее письмо на польском языке. Подписала его «организация тайных вооруженных акций». Так вот, авторы утверждают, что именно члены организации совершили взрыв на РСЕ-РС. На польском языке, а? Я навел справки: ни полицейским органам ФРГ, ни Интерполу ничего не известно об этой организации. Не хотите ли взглянуть на документ?
«Кто-то предлагает мне открыть очередную «дверь». На фоне польских событий письмо подсказывает, в каком направлении надо вести расследование».
— Обязательно, дорогой Фольман. Сейчас буду.
III
…Он долго крутил в руках и конверт и само письмо, разглядывал штемпеля, бумагу на свет, вчитывался в текст перевода.
— Может, я болван, но только это фальшивка чистейшей воды.
— Мы тоже так считаем, но мой долг проинформировать вас. Ксерокопии текста и конверта можете взять с собой.
— Да… Мне сообщили, что моя сотрудница Ирмгард Петенридер несколько раз посещала ваше заведение. Не подскажете случайно зачем?
У Ричарда был с собой небольшой листок, на котором Курт Шмидт аккуратно проставил дни и часы посещения Ирми мюнхенской прокуратуры.
Фольман в замешательстве полез в сейф, затем со словами «Ах, да это не здесь», принялся перебирать бумаги на столе.
— Видите ли, коллега Каммингс, — наконец нашелся он. — Мы с вами оба ведем расследование обстоятельств взрыва, и я считаю вправе пригласить для собеседования любого сотрудника вашей радиостанции. Вас устраивает такой ответ?
— Вполне.
Впервые за все время своего знакомства они расстались очень сухо.
IV
Вернувшись в кабинет, Ричард дал волю чувствам.
— Панковиц! Почему мне не доложили о вчерашнем нападении на охрану? Ты знаешь, как это называется?
— Вы были так заняты… Потом в плохом настроении… Я ждал удобного случая…
