Это ведь молодой граф Рольфи Вундерстайн! Неужели я его снова вижу? Вот счастье-то!
– Вот, Рольфи, позволь тебя познакомить: это моя компаньонка Летиция, прошу любить и жаловать, – улыбаясь, отрекомендовала женщину бабушка Генри. – Она видела тебя ещё совсем маленьким, лет четырёх, а всё-таки сразу узнала.
– Скажете тоже, компаньонка! – рассмеялась та. – Я горничная, прислуживаю госпоже Генри.
– А готовит кто? – спросила госпожа Фрюлинг.
– Ох, подумаешь, труд какой, вы едите чуть-чуть, а мне самой тоже ведь чем-то питаться надо. Считайте, для себя и готовлю.
– Не слушай её, Рольфи, Летиция вот уже больше, чем полвека, как мой ангел-хранитель, оберегающий меня от всякого зла, от всех житейских забот. Я бы без неё давно пропала.
Я, тем временем, рассматривал Летицию. Внешне она являла полную противоположность своей хозяйке, невысокая, полненькая, с румяными щеками и круглым лицом она напоминала сдобную булочку, которые так мастерски пекла.
Позже госпожа Фрюлинг рассказала мне историю их знакомства и многолетней дружбы. Перед свадьбой жених юной Генриетты показал ей квартиру, которую купил для своей семьи. Он сам нанял всю прислугу, кроме горничной для своей будущей жены. Господин Фрюлинг предложил ей выбрать служанку самой. И они отправились в бюро по найму прислуги. Там им предложили несколько кандидатур с хорошими рекомендациями, с опытом работы в лучших домах. Невеста сказала, что ей надо подумать, чтобы сделать выбор. Молодые решили, что зайдут завтра. И вдруг на улице около агентства будущая госпожа Фрюлинг заметила плачущую девушку, почти ребёнка. Она спросила, кто обидел её, и не может ли она чем-то помочь. Девушка рассказала, что она из небольшой деревни, в нескольких десятках миль от столицы. Недавно у неё умер отец, и мачеха объявила, что не намерена кормить бездельницу, которая сама может зарабатывать себе на жизнь. В деревне никакой работы не было. Кто-то сказал ей, что в большом городе заработок всем найдётся, и она отправилась в столицу искать счастья. Где-то шла пешком, где-то ей разрешали немного проехать на подводе.
Оказавшись в городе, девушка растерялась. Она не знала, куда идти, где искать место, что есть, где ночевать. Вскоре стало ясно, что никто не горит желанием взять на работу бездомную девушку, которая толком ничего не умеет. Правда, одна мадам, пытливо оглядевшая её, сказала, что можно попробовать предложить её какому-нибудь из знакомых джентльменов, но, когда до Летиции дошло, что ей предлагают, она сразу же убежала.
В бюро по найму прислуги с ней даже не стали разговаривать. Кому нужна служанка без рекомендаций, неумелая и неотёсанная.
И вот сейчас уже темнело, где ночевать – неизвестно, а в желудке второй день не было ни крошки, и от этого кружилась голова.
Когда госпожа Генри выслушала горестный рассказ девушки, она сказала жениху:
– Я хочу взять в горничные эту девушку.
– Ты уверена? – спросил господин Фрюлинг.
– Да, – ответила его невеста.
И впоследствии госпожа Фрюлинг ни разу не пожалела о своем выборе.
Летиция стала не только камеристкой, но и верным, преданным другом, практически членом семьи. Она с первых же дней начала вникать во все подробности своей службы, старалась научиться всему, что могло пригодиться.
Летиция быстро освоила все домашние работы, даже добровольно (это не входило в её обязанности) помогала на кухне, и там постепенно изучила искусство приготовления пищи. Госпожа Фрюлинг научила Летицию читать и писать, и та накупила себе целую стопку книг по домоводству и кулинарии.
Господин Фрюлинг был дипломатом, им приходилось жить в разных странах, и везде Летиция стремилась узнать что-то новое: то рецепт экзотического блюда, то новый узор вышивки, а то и чужой язык…
Но, пожалуй, самым главным достоинством Летиции была преданность своей госпоже. В любую минуту она была готова прийти на помощь своей хозяйке. Как-то госпожа Фрюлинг тяжело заболела, и Летиция несколько дней не отходила от её постели. Ей удалось выходить свою хозяйку. В другой раз в дом залезли воры. Неизвестно, чем бы это закончилось, но Летиция подняла такой переполох, что грабители испугались и в панике бежали.
Генриетта Фрюлинг, которая была на пять лет старше своей служанки, часто говорила, что ей будет жалко расставаться с Летицией, когда та найдёт своего избранника и выйдет замуж. А Летиция уверяла, что не родился ещё тот человек, ради которого она захочет покинуть свою госпожу. К счастью, этого не потребовалось: через несколько лет у господина Фрюлинга появился новый камердинер, который и влюбился в молодую горничную. Летиция к тому времени расцвела, в ней трудно было узнать заплаканную и изнуренную голодом и несчастьями деревенскую девчонку. Молодой камердинер сумел завоевать её сердце, и вскоре сыграли свадьбу. Так и служила эта семейная пара в доме Фрюлингов много лет, пока не скончался господин Фрюлинг, а вскоре и муж Летиции. Её дети уже имели свои семьи, и госпожа Генри предложила своей служанке снова поселиться под её кровом, так как семейство сына госпожи Фрюлинг к тому времени уже несколько лет проживало в Южной Америке, а оттуда, как известно, часто в гости не наездишься.
Так две одинокие немолодые женщины стали жить под одной крышей, всячески поддерживая друг друга.
Быстрота, с которой двигалась Летиция, поначалу просто ошеломляла. Казалось, она была во всех местах одновременно. При этом никто не сказал бы, что она бестолково мечется по дому. Нет, все её перемещения были целесообразны и помогали ей провернуть за короткое время массу дел. Она проводила нас в гостиную, подбросила в камин пару поленьев, затем на несколько секунд исчезла, а, появившись снова, уже несла из кухни поднос, уставленный какими-то кастрюльками и судками. Стол был накрыт заранее, так что мы сразу приступили к трапезе, которая была то ли поздним обедом, то ли ранним ужином.
В пансионе нас кормили хорошо, но всё-таки там была не домашняя еда. Кроме того, я нагулял аппетит на свежем воздухе, поэтому набросился на угощение, возможно не совсем в соответствии с представлениями о том, как должен вести себя за столом воспитанный мальчик.
Госпожа Фрюлинг предложила Летиции сесть за стол вместе с нами, если, конечно, Рольфи не возражает. Я не возражал, и мы поглощали стряпню Летиции (действительно очень вкусную!) и весело болтали, что, разумеется, не совсем правильно, но очень приятно. Разговаривали, в основном, бабушка Генри и Летиция, я больше молчал. Пребывание у господ Шмерцев отучило меня от разговоров за столом, да и в пансионе полагалось принимать пищу молча. Летиция расспрашивала, где это мы так долго гуляли. Бабушка Генри стала рассказывать ей про зоопарк, но камеристка в притворном ужасе замахал руками.
– Ох, страсти какие! А что, как это зверьё вырвется из клеток и нападёт на почтенную публику? И как это люди не боятся!
Она рассказала, что
