– Скорей всего она.
– Но точно вы не знаете?
– Нет, точно я не знаю.
– Вы не уверены?
– Я думаю, только она...
– Только она могла сидеть в машине, так вы думаете? Но ее лица вы тогда не рассмотрели, верно?
– Да, не очень рассмотрел.
– Вы ведь никогда не обращаете особенного внимания на шофера, не так ли?
– Нет, почему? Иногда обращаю.
– Прекрасно, мистер Дэнверс, – сказал Мейсон. – Тогда опишите нам шоферов двух машин, которые приехали перед обвиняемой.
– Я не смогу их так сразу вспомнить.
– Вы даже не помните, были это мужчины или женщины, не так ли?
– Да.
– Но ведь и на эту женщину у вас не было причин обращать внимание, так как она не сказала и не сделала ничего, что показалось бы вам необычным?
– Да.
– Эта женщина пробыла на стоянке несколько минут. Въезжали туда в это время другие машины?
– Думаю, что да.
– Но не можете вспомнить?
– Нет.
– Вы обратили на нее внимание, лишь когда она вышла со стоянки и спросила вас о такси?
– Да.
– И окружной прокурор сказал вам, что, когда вас вызовут на свидетельское место, вы должны будете указать на обвиняемую пальцем и сказать: Вот эта женщина!
– Да, – подтвердил свидетель, прежде чем Бергер успел возразить.
– Ваша Честь, – обратился к судье Бергер, – я прошу, чтобы этот ответ был вычеркнут из протокола, поскольку это не доказанный, а предполагаемый факт.
– Свидетель уже дал ответ, – сказал Мейсон.
– А я прошу вычеркнуть его на основании того, что предположение не есть доказательство.
– Я не вижу со стороны защитника нарушения правил, – сказал судья Кейс. – Ответ останется в протоколе.
– Но он не соответствует действительности, – запротестовал Гамильтон Бергер. – Это не...
– Гамильтон Бергер может принять присягу и дать показания, если он хочет опровергнуть своего собственного свидетеля, – сказал Мейсон.
– Ну, в конце концов все это в общем-то пустяки, – с недовольной миной согласился Бергер.
Мейсон снова повернулся к свидетелю.
– А скажите-ка, – как бы вскользь спросил он, – полицейские сначала попросили вас описать эту женщину?
– Да.
– А потом они показали вам несколько фотографий обвиняемой?
– Да.
– Вы их внимательно рассмотрели?
– Да.
– Не просто бегло просмотрели?
– Нет, я рассмотрел внимательно.
– И сказали полицейским, что это фотографии той женщины, которая ставила у вас машину?
– Я сказал им, что ее лицо мне знакомо.
– Но вы не утверждали, что это именно она?
– Нет.
– А позже, когда вам ее показали рядом с другими женщинами, вы сразу узнали ее, так как видели на фотографии, не так ли?
– Да.
– И вы не можете с уверенностью сказать, узнали ли вы ее потому, что запомнили еще на стоянке, или потому, что вам показали ее фотографии, не правда ли?
– Я думаю, что и там, и там запомнил.
– И все же полной уверенности, что это она, у вас нет?
– Я уже говорил: похоже, что я ее видел.
Мейсон приветливо улыбнулся свидетелю.
– У меня все, – сказал он.
– Есть вопросы у обвинителя? – спросил судья.
– Припомните-ка, – сказал, обращаясь к свидетелю, Бергер, – разве я советовал вам что-нибудь, кроме того, чтобы вы указали на обвиняемую пальцем, когда вас попросят опознать ее?
– Нет, больше ничего.
– У меня все.
– Одну минуту, – сказал Мейсон, когда свидетель двинулся с места. Есть еще несколько вопросов у защиты.
Свидетель остановился.
– Как долго продолжался ваш разговор с Гамильтоном Бергером, во время которого он посоветовал вам указать на обвиняемую пальцем?
– Я думаю, с полчаса.
– О чем же вы говорили?
– Минутку, Ваша Честь, минутку, – сказал Гамильтон Бергер. – Так нельзя. Этот вопрос несуществен и не имеет отношения к делу. Он относится к числу сведений, не подлежащих оглашению.
– Ваша Честь, – сказал Мейсон. – Только что Гамильтон Бергер спрашивал свидетеля о том, что было ему сказано во время беседы. Это повторный допрос обвинения. Но, согласно правилам, если обвинение задает вопрос, касающийся части беседы, противная сторона вправе спросить обо всей беседе. На основании этого правила я хочу знать все, что было сказано.
Лицо Гамильтона Бергера побагровело.
– Ваша Честь! – вскричал он. – Я категорически протестую против подобного вмешательства в конфиденциальные беседы. Как окружной прокурор, я имею полное право задавать вопросы, относящиеся к любым обстоятельствам дела.
– Вы задали вопрос, касающийся части разговора, – сказал судья Кейс. – А этот человек не ваш клиент, а лишь свидетель. Возражение отклонено.
– Продолжим, – сказал Мейсон. – Так о чем же вы говорили?
– Я сказал мистеру Бергеру то, что говорил и здесь.
– А что советовал вам мистер Бергер?
– Он сказал, чтобы я показал на обвиняемую пальцем, и, пожалуй, больше ничего.
– А не советовал ли он вам умолчать о чем-нибудь, если вас не спросят?
– М-м... да.
– О чем же? – спросил Мейсон.
– О том, что у той женщины не было с собой багажа.
– О, понятно, – сказал Мейсон. – Когда она уходила со стоянки, у нее в руках ничего не было?
– Ничего, кроме маленькой кожаной сумочки.
– Вы уверены в этом?
– Да.
– И Гамильтон Бергер сказал, что вы не должны упоминать об этом, так ведь?
– Да, если меня не спросят.
– Благодарю вас, мистер Дэнверс, – саркастически произнес Мейсон. – У меня все.
– Вопросов нет, – пробормотал Гамильтон Бергер и поспешно вызвал следующего свидетеля.
Им был летчик, который рассказал, что его нанял мужчина для того, чтобы он доставил пассажирку в Бейкерсфилд. Ему сказали, что женщине необходимо быть на автобусной станции в час пополудни. Лицо женщины было скрыто густой вуалью, и он не разглядел его, но одежду запомнил. Он обратил на нее внимание главным образом из-за вуали. Он также запомнил фигуру этой женщины и ее внешний облик.
– Видите ли вы в зале суда какую-нибудь женщину, чья фигура и внешний облик напоминают вам пассажирку, которую вы отвозили в Бейкерсфилд? спросил Гамильтон Бергер.
– Да, сэр.
– Где она?
– Если мистер Бергер велел вам показать на нее пальцем, то не смущайтесь, показывайте, – вставил Мейсон.
– Он не велел мне на нее показать, – ответил свидетель, – он лишь велел мне сказать: «Это обвиняемая».
Взрыв смеха в зале.
– Но вам ведь уже показывали ее раньше, – сердито воскликнул Бергер, – и вы сказали мне, что она похожа на ту пассажирку! Верно?..
– Минуточку, – вмешался Мейсон. – У меня есть возражение, поскольку такого рода вопрос окружного прокурора может оказаться наводящим и наталкивающим свидетеля на определенный ответ.
