частенько, нужная мысль иногда опаздывала в процессе диалога – вот Лера ее и добавляла, что с телефона, что в процессе разговора. Эдуард хотел ответить машинально, но на этот раз, все же глянул на экран огромного айфона. К жуткой неприятности, экран горел специфическим символом, вдобавок тем, что вдвое меньше символа Дмитрия Кирилловича – это означало только одно – Процентов.
– Я на больничном Олег Валентинович, Лера тоже заболела – пролепетал Эдуард Арсеньевич.
– Какое еще заболела! Ты мне прекрати чушь собирать – заорал в трубку Процентов.
Эдуард Арсеньевич, глубоко выдохнув, решил – будь что будет.
– Олег Валентинович, Лера больше на работу не выйдет. Мы с ней расписались, и теперь она моя жена. Согласно статье 46 – 28, 108 – 595, она не может работать в государственном учреждении, так как является женой помощника делегата государственной совета.
– Ты что несешь сволочь!!! Ты – это серьезно!!! Ты представляешь, что я тебе устрою по линии государственной службы!!! Просто обкалакакаными штанами ты не обойдешься и на место в третьем отделе можешь не рассчитывать. Пойдешь в районную социальную контору – Процентов орал в телефон.
Эдуард Арсеньевич закрыл глаза, в его голове возникло лицо Процентова. Оно было красным, слюни летели в разные стороны, и тот, видимо в этот момент, одной рукой, нервно расстегивал пуговицы воротника, чтобы легче было дышать.
– Я поставил в известность Дмитрия Кирилловича – соврал Эдуард Арсеньевич.
– Ничего Эдя, мы еще вернёмся к этому разговору – Процентов наконец-то закончил разговор.
Эдуард Арсеньевич чувствуя нервную тряску во всем теле, бегом бросился на кухню. Трясущейся рукой открыл бутылку с виски, сделал два глотка обжигающей жидкости прямо из горлышка
… ‘’Дай бог ему, и остаться в этой клинике для управленческих кадров’’ – это была первая мысль Эдуарда Арсеньевича.
Вторая выглядела значительно хуже. Слова Дмитрия Кирилловича звучали зловещим сочетанием букв: ‘’Объявился некто Репейс’’. Ладошки Эдуарда Арсеньевича покрылись липкой влажностью: ‘’Мы еще встретимся с вами в ‘’Грядущем обществе’’ – голос Репейса низкий, неприятный, резанул по памяти Эдуарда Арсеньевича.
– И сказать об этом некому, на смех подымут. Хотя почему некому? Есть же профессор, Карина Карловна, и этот рыжебородый – судорожно старался соображать Эдуард Арсеньевич, естественно, что ничего вразумительного в его голову не приходило.
Конечно, Дмитрий Кириллович ясно обозначил, чем должен заняться он Эдуард, но заранее было известно, что вся собранная информация ничего не даст и скорее всего подтвердится безупречная репутация Репейса с кучей рекомендаций из далеких отсюда регионов ‘’Грядущего общества’’ , —‘’Из времен военного коммунизма’’ – мрачно подумал Эдуард Арсеньевич и только сейчас двинулся на свой, пока что второй этаж. Он даже не обратил внимания, как все это время на него, не отрывая глаз, пялился старичок в форменно-клоунском одеянии. Когда Эдуард Арсеньевич прошел мимо того, то тот неожиданно вскочил, поднес руку к виску, обозначая этим приветствие, которое он должен отдавать только делегатам первой статьи. Взгляд старичка показался Эдуарду Арсеньевичу странным и четко кого-то напоминающим.
– ‘’Странно, очень странно, глаза на инвалида с пиком демократии похожи и ухмылка такая же. Нет, не может этого быть’’.
– Что-то вы долго Эдуард Арсеньевич – произнесла Лиза, когда он устало, упал в огромное, мягкое, офисное кресло принадлежащее, пока что еще Процентову.
…Карина Карловна после возвращения в привычную реальность пару месяцев, ходила, как пришибленная, на радость многим сотрудникам предприятия ‘’Народное изобилие’’. Те по понятным причинам ничего не могли понять, иногда мысленно перекрещивались, надеясь на то, что метаморфоза с Кариной Карловной сохраниться теперь навсегда. Естественно, что надеждам и мольбам к высшим силам не суждено было сбыться. В начале третьего календарного месяца Карина Карловна стала в геометрической прогрессии приходить в себя, а еще через неделю нагонять упущенное. Быстро забылось неожиданное блаженство, и вот уже повсюду слышались оскорбления, маты, происходили ежедневные разносы по поводу и без него. Полетели с теплых мест первые пострадавшие, из тех, кто особенно расслабился в период депрессивного упадка Карины Карловны.
Жизнь вернулась в привычное русло. Злым гением столь стремительного восстановления, стал доктор Шабанеус, он, конечно, не дотягивал до лавров профессора Смышляева, но по многолетнему опыту являлся, как оказалось совсем недурным психологом.
– Карина, что ты изводишь себя. Тебе нужно напротив полностью сосредоточиться на своих служебных обязанностях. Позволять лишь небольшие, но насыщенные разгрузочные дни. Держать себя в тонусе, и не бояться этого, съезди к профессору Смышляеву, и услышишь от него то же самое – говорил он в те дни.
– Да конечно, ты прав. Я совсем расклеилась, так и место недолго потерять. Хозяин долго церемониться не будет – ответила тогда Шабанеусу Карина Карловна.
– Ладно, давай приступим к нашей терапии.
Последующие полчаса Карина Карловна получала заслуженную разгрузку. Огромный прибор доктора Шабанеуса действовал безотказно, выворачивая из Карины Карловны любое из спрятавшихся удовольствий. Она визжала, ахала и даже плакала от счастья, поскольку мэтр раз за разом продолжал удивлять ее своим недюжинным профессионализмом.
– Самое главное расслабиться по полной программе. Без этого ничего не получиться, не прячься от меня, наслаждайся мною – говорил Шабанеус, почти при каждой их встрече, которые случались в соответствии с расписанием каждую неделю.
Иногда в голове Карины Карловны проскальзывала неприятная мысль о том, что мэтр Шабанеус говорит то же самое, и другим женщинам, но трезвый рассудок выгонял мелочность куда подальше. Мэтр не может принадлежать одной женщине, каждая имеет только часть его, но и этой части вполне достаточно и даже иногда больше, чем достаточно.
… – На следующей неделе я уезжаю на симпозиум, так что можешь изменить свое расписание, но я советую в этот день и в это же время найти другого партнера хотя бы этого Калакакина. Интересную историю ты о нем и себе рассказала. Я в какой-то момент реально позавидовал вам. Что непонятно, так это сверхъестественные силы. Поведение – здесь все ясно, что Калакакин изменился не удивительно. От размера прибора зависит большая часть поведения и самооценки мужчины. Но вот, как случилось увеличение? На это ведь нужно время, серьезная работа и не каждый ее просто так выдержит – с очень серьезным выражением на лице резюмировал выводы доктор Шабанеус.
– Я позвоню Калакакину. Мне он не откажет, хоть, он действительно переродился заново. Если бы не дебильный взгляд и прежняя манера шутить, когда ненужно, то можно было бы сказать, что это совершенно другой человек.
– Кстати, Карина ты давно обещала мне его показать.
– Прости, прости, пожалуйста. Совсем забыла – вот на следующей неделе и договоримся с ним. Может получиться что-нибудь втроем – мечтательно произнесла Карина Карловна.
– Хорошая идея. Если Калакакин будет не против, то я провел бы с ним первоначальный ликбез – это пошло бы ему, без всякого
