– Отправлю в тыл, пусть уже там с вами побеседуют. Радист… может, на что и сгодитесь?
– Сколько сейчас времени?
– Двадцать семь минут шестого.
– Передовой отряд нашей группы, виноват – немецкой! Немецкой группы, господин капитан! Он… они выйдут на связь через полчаса!
– Что им от вас нужно?
– Мы должны обезвредить пушки и подсказать наиболее удобное направление для атаки.
– Сколько их будет?
– Не знаю! Но, не менее взвода танков и роты пехоты.
– Выйдешь на связь?
– Вы меня не расстреляете?
– Сказал же – нет!
– Выйду, господин капитан!
– Увести! – кивнул Ракутин на радиста. – Содержать отдельно, глаз не спускать! Командиров взводов – ко мне!
Как и ожидалось, новости энтузиазма не вызвали. Да и не было никаких причин для веселья. Мины так и не успели установить, только прикрыли некоторые, наиболее опасные направления возможной атаки. И если рота пехоты особых опасений не вызывала, то вот танки… это было плохо.
Всех противотанковых средств в отряде – только трофейная пушка. Гранат мало, да и те – противопехотные. С большим трудом удалось разыскать два десятка пустых бутылок – их теперь срочно заправляли бензином. Наплевав на всякую скрытность, Алексей приказал саперам свалить в какие-нибудь ямки по десятку снарядов и приготовить их к подрыву. Каким угодно способом – хоть пороховую дорожку насыпать! Лишь бы хоть немного задержать танки!
– При появлении противника – повернуть людей от моста! Пусть уходят в сторону и ищут переправу самостоятельно. Иначе, здесь будет такая каша… Всем зарыться в землю! Танки подпускать и жечь бутылками с бортов! Или сзади, но это уж – как выйдет… На мотор бросать, там решетка позади есть. Отсекать пехоту – танк вблизи слепой. Вопросы?
Вопросов не было.
– Разойдись!
Сделать что-либо, сверх уже сделанного, было нелегко. И бойцы взялись за лопаты, зарываясь поглубже в землю. Командир саперов попросил отдать ему всю проволоку, какую только смогли отыскать и весь телефонный кабель – отдали. И веревки заодно, хотя капитан и предположить даже не мог, зачем ему всё это нужно. Наряды на мосту получили жесточайшее указание трясти всех проходящих – на предмет наличия у тех гранат и взрывчатых веществ. Взрывчатки, понятное дело, не нашли, но гранат чуток раздобыть удалось. Всех, проходящих мимо, предупреждали – идти быстрее, рядом танки противника. И хоть никто этих танков ещё не видел, нервозность охраны моста передалась многим.
Нагрузив ранеными бойцами грузовик (как селедок в бочку напихали – еле поместились), отправили его в город. С указанием – назад не возвращаться, остаться в распоряжении начальника госпиталя. Этот приказ Ракутин наскоро набросал на листе бумаги, вырванном из чего-то блокнота. Понимал, самому водителю могут и не поверить. А подводить того под трибунал не хотелось.
Вроде бы и всё…
Сидящий у радиостанции пленный радист, кивнул головой – есть связь! Рядом с ним возвышался конвоир – Алексей предупредил радиста, что тот знает азбуку Морзе и поймет, когда пленный попытается передать что-нибудь лишнее. А в таком случае, все прежние договоренности моментом отменяются. И шутнику мгновенно станет худо. Глядя на мрачное лицо конвоира, капитан и сам в это верил… Радист – тем более.
– Что там?
– Спрашивают, удалось ли нам выполнить задачу?
– Отвечай – удалось. Пушки стрелять не станут.
Радист быстро заработал ключом.
– Шифр знаешь? – подозрительно спросил у него Алексей.
– Нет, господин капитан, не знаю. Но такие вопросы мы обсуждаем открыто, ваши всё равно ничего не поймут. И не успеют отреагировать.
– Угу… И что тебе ответили?
– Благодарят за службу. Спрашивают, как можно подойти к мосту лучше.
– Пусть прямо по дороге и идут. Передай – саперы русских проводили поблизости от дороги какие-то работы. Вы видели пустые ящики от мин. Не исключено, что обочины дороги заминированы. Пусть при подходе дадут зеленую ракету вправо от дороги, вы будете их ждать. Сообщи – мол, батареи садятся, выйти больше на связь не сможешь.
Радист отстучал что-то ключом.
– Они всё поняли, господин капитан. Будут через тридцать минут.
– Отлично! Товарищ боец! – повернулся капитан к конвоиру.
– Я!
– Руки ему связать. Рацию – за спину. Его и их лейтенанта препроводить в город. Сдать в Особый отдел. Вот, держите, это соответствующий письменный приказ. Вам в помощь выделяю двух бойцов. Живыми этих субчиков доставить! Ну, а ежели, бечь захотят, либо отбить их кто постарается – валить, не раздумывая!
– Ясно, товарищ командир! Не сбегут!
Всё, больше ничего изменить нельзя. Полчаса… Много это или мало? Это уж – как глянуть. На войне время течет по-разному. Одно дело, когда побеждаешь ты – тут все молниеносно происходит. Хотя, есть искушение затормозить время – пусть оно идет медленнее, чтобы можно было бы успеть насладиться каждой секундой торжества.
И совсем другой расклад, когда уже на твою голову неминуемо падает здоровенный булыган… здесь тоже хочется время попридержать. Но – совсем по другой причине…
Как раз, как сейчас.
Странное дело, но идущий к мосту поток людей – иссяк. Только отдельные фигурки, иногда возникающие посереди степи, ещё спешили к нему изо всех сил.
– Всё, старшина – немцы дорогу перерезали, – глядя на оседающую пыль, сказал Ракутин. – Отсекли народ, и в сторону их завернули. А может быть, другую какую пакость придумали.
– Так, если, товарищ капитан, там ещё что-то произошло? Не стрелял ведь никто и не взрывал – мы бы слышали!
– И такое возможно, – кивнул Ракутин. – Война… всякое бывает. Но команду мою передай – всем в ружьё! Пулеметчикам быть наготове, ждать сигнала! Цели обозначу ракетами. Ну, а если меня ненароком ухайдакают – открывать огонь, когда первый фриц ступит на мост и дойдёт до его середины! На тот берег, никто из них попасть не должен! Любой ценой, Хромлюк! Если уж совсем тяжко станет – зажигайте мост! И к остальным командирам посыльного надо отправить. В случае моей гибели, командование принимает старший лейтенант Федюнин, после него – по старшинству.
Ещё несколько минут – и на горизонте появилось облачко пыли. Кто-то двигался по дороге. Наши? Прорвались-таки?
Облачко росло, ширилось. Ещё минута – и стало возможным различить – шли грузовики.
Алексей ясно различал две машины, но, скорее всего, этим не ограничивалось – наверняка, позади, невидимые из-за облака пыли, ехали ещё какие-то автомобили. Ехали быстро, было очевидно, что их пассажиры очень спешат. Ну, насколько это, конечно, возможно – на такой-то дороге… Бинокль сам собою прыгнул в руку.
