окружности и встретились. Застыли одна над другой и рывками двинулись обратно.
Дагар медленно подвёл жезл и прикоснулся к осколку рога. Искра спрыгнула со стержня и, погаснув, провалилась в блестящую черноту обломка. В хронометре звякнуло, словно в механизме лопнула пружина. Секундные стрелки замерли, описав по четверти окружности каждый. Зато пошла минутная. Она двигалась быстро, перескакивая через деления.
Мастер закрыл глаза.
– Поглотители устроены не так, как мы, – пробормотал он. – Безумцы!
Нажав на кнопку часов, Дагар положил их на верстак. Взял тетрадь и мелким плотным почерком записал:
Предварительно! Требует проверки! Поглотители – антимаги. Они не вырабатывают магическую энергию, как чародеи, а впитывают ее. Великий стратег не врал! Они возвращают энергию обратно в источник.
Он помедлил, не решаясь добавить, но всё же дописал:
Против поглотителей магия бессильна!
Захлопнув тетрадь, Дагар вышел из кузни. Притворил за собой дверь и, облокотившись о стену мастерской, достал трубку.
Бродивший по берегу Кровавый Хряк, настороженно покосился и передёрнул могучими плечами. Пнув шуршащую гальку, он подобострастно согнулся и подошел.
– У меня пряжка на башмаке отпала, – просительно затянул он.
– Я не коваль. Я кузнец! – отмахнулся мастер.
Хряк вздохнул.
– Всё так плохо? – спросил он.
– Маги проиграют, – тихо сказал Дагар.
Здоровенный гном испуганно захлопал глазами.
– Войну? – уточнил он.
Мастер затянулся и кивнул.
– Ты сможешь сделать оружие против поглотителей? – наивно спросил Хряк.
¬– Постараюсь, – убежденно ответил старый гном. – Очень постараюсь! Только не уверен, что оружие. Они как море! Заплотинь реки и оно обмелеет!
Евлампий замолчал. Он так красочно, правдоподобно рассказывал, будто сам побывал в Подгорном царстве в гостях у старого гнома.
– Он создал машину, которая закрыла Отдельный мир, и сделал семь ключей, которые смогут его открыть, – сообщил голем. – Без магии, конечно, не обошлось, но волшебники лишь помогали великому мастеру. Ещё недавно, я думал, что это только красивая легенда, но если ключи существуют, всё может оказаться правдой.
Казалось, я только лёг, а из-под шкуры уже брезжил свет. Повернувшись на лежанке, я приоткрыл один глаз. Отец сидел рядом на корточках.
– Ты изменился, – задумчиво промычал он. – Кто бы мог подумать, что так вытянешься.
– Меня вытянули, – сонно пробормотал я. – Я бы чего-нибудь поел.
– Устроим, – ухмыльнулся он. – Оливье научил тебя готовить что-нибудь этакое?
Я поднялся на топчане, потянувшись и глубоко вдохнув.
– Не успел. Я с ним несколько дней пробыл.
– Жаль. Пусть я наказал тебе записаться к нему в ученики не за этим, умение вкусно готовить ещё никому не мешало.
Я потёр глаза.
– Ты велел мне стать его учеником? Ничего не понимаю.
– Он не дал тебе письма? – удивился отец.
– Нет.
– Странно. Расскажи.
Я уныло подумал, что завтрак придётся отложить. Рассказ затянется надолго, но делать нечего. Начав с того, как меня выперли из академии, подробно описал встречу с Оливье и наше путешествие. Когда дошёл до Тринадцатого Тёмного Объединенного мира, встрепенулся угрюмо молчавший голем.
– Ждал, когда ты меня представишь. Невежливо влезать без приглашения!
– Я к тебе не обращался!
– Неважно, ты обо мне рассказал. Так что я живой свидетель твоих приключений.
– Големов ненавижу, – пробурчал я.
– Он ещё очень инфантилен, но вы не волнуйтесь, я за ним приглядываю, – сообщил Евлампий, обращаясь к главе совета.
Отец ухмыльнулся в ответ:
– Ну-ну, потешьте, хочу узнать, как вы дошли до жизни такой.
Пришлось продолжить. Правда, теперь голем встревал, комментировал и оттягивал на себя внимание. Зато, когда мы закончили, я вздохнул с облегчением.
– Та ещё заваруха, – резюмировал отец. – Боюсь расстроить, сынок, но в академии тебе не помогут. Посоветуемся с шаманом…
– Он вернулся? – удивился я.
Два года назад, перед праздником урожая, шаман ушёл умирать в лес. Сказал, что стар, как тайга и сделал для оборотней всё, что мог. Отдал последние силы и кровь. Пришла пора отдать жизнь.
– Разумеется, нет, – проворчал отец.
Я кивнул. Действительно, чушь сморозил.
– Если не хотите говорить в моём присутствии, – вмешался Евлампий. – Так и скажите, без глупых иносказаний.
– Да, вы правы, – согласился глава совета.
Я, часто моргая, уставился на отца.
– Пойдемте завтракать, – прервал он неловкое молчание.
Мы вышли из ниши, и повернули к трапезным.
– Погоди, – остановил я. – А Оксана?
– А! – воскликнул отец. – Мы решили! Она с рассвета в зале славы, расставляет магические побрякушки!
– Вы согласились? – обрадовался я.
– К сожалению, – ответил глава совета, покосившись на голема.
– Почему? – не понял я.
– Пойдем, – махнул рукой отец.
Я поспешил за ним. Трапезные занимали сеть пещер, изъевших вершину горы.
Слушая главу совета, я постоянно пригибался. Странно, смотреть на него сверху вниз, но я здорово вырос.
– Прошу прощения, Евлампий, – говорил отец. – Когда-нибудь вы покинете эту цепь и вернётесь в свой мир. Не хотелось бы, чтобы мои знания попали в чужие руки. Пока, я не готов доверить вам то, что собирался рассказать сыну!
– Пусть несправедливо! Зато честно! – благосклонно заметил голем.
– Что же делать? – расстроился я.
Впервые отец собирался посвятить меня в тайну. Раньше, мне предлагали погулять, а теперь всё портит проклятый голем. Почему такая невезуха?
– Возвращайся к Оливье, забери письмо и прочти.
– Я не опущусь до подсматривания, – заверил Евлампий.
– Ясно, – опечалился я.
Лезть на корабль вовсе не хотелось.
– К сожалению, – глядя на мой кислый вид, подтвердил отец. – Нам не всегда приходиться делать то, что хочется.
Я угрюмо кивнул. С детства слышу. Это делай, то не делай. Так надо, так нет.
– Полностью согласен, – опять встрял голем. – Долг – прежде всего!
– Не делай долгов, и всё будет в порядке! – пошутил отец.
Голем задохнулся от возмущения.
– Надеюсь, это юмор! – прошипел он.
В трапезной перепалке не дали разгореться оборотни. Меня приветствовали старые знакомые. Нарочно хлопали именно по тому плечу, на котором сидел голем, и весело ржали, когда он уворачивался от их рук.
Я присел за длинный стол, на котором дымилась мясная похлебка, но отец покачал головой.
– Нам не сюда, – улыбнулся он.
– Только не это, – запротестовал я. – Почему нельзя без церемоний обойтись?
– Это не церемония. Это традиция, – возразил отец.
– Это глупо, не хочу.
– Не говори ерунду. Это весело.
Мы обогнули стол и вышли на задний двор. Посреди песчаной площадки, обросшей вдоль отвесных скал густыми кустами, крутился сплетенный из прутьев шар.
– Что это? – заинтересовался Евлампий.
– Камера пыток, – ответил я.
– Да перестань ты, – захохотал отец.
За нашими спинами уже собирались оборотни. Конечно, кто же откажется от такого зрелища.
К шару подошёл стражник и открыл неприметную дверцу. Я вздохнул.
– Давай, на этот раз
