подал голос Девин.
Только сейчас Бран заметил, что все подростки буквально впились в него испытующими взглядами.
— Я и сам могу все объяснить, — деловито ответил Каппа, поставив кушанья на землю и стараясь найти подходящий к замку, висевшему на клетке, ключ. — Дело было так. Ваш глупый друг отчего-то решил, что хочет знать все на свете… — начал тараторить лягушонок.
Бран тут же перебил его на полуслове:
— Не обращайте внимания, он просто слегка… слегка чудаковатый. Я и сам могу вам все объяснить, — сказал Бран, с нескрываемой злобой зыркнув на лягушонка. — В общем, Конунг Морлей решил, что я должен вынести Каппе что-то вроде наказания. И я подумал, что самым мягким наказанием для него станет роль слуги на то время, пока мы пробудем здесь, — невпопад подбирая слова, ответил юноша, всем своим видом показывая Каппе, что, если тот решит сболтнуть лишнего, то может жестоко за это поплатиться.
— Ну вообще-то все было не совсем так, — ухмыльнувшись, сказал лягушонок. — Хотя, какая теперь разница?
Подобрав ключ нужного размера, Каппа провернул его внутри тяжелого замка, и клетка тут же отворилась.
— А теперь ешьте, все-таки я сам готовил эту еду для вас.
— Сам?! — воскликнули дети в один голос, это насторожило их не меньше, чем новость о том, что лягушонок станет им прислуживать.
— Да-да, не удивляйтесь. Каппа обладает множеством чудных талантов, — сказал он, протягивая поднос со странными синими яйцами неизвестного происхождения.
Арин сглотнула накопившуюся от голода слюну и неуверенно протянула руку к еде. Есть ей хотелось больше, чем размышлять о том, съедобно ли то, что принес им Каппа. Дети последовали ее примеру, и все разом накинулись на поднос.
— Только хочу заметить, у нас это угощение принято раскалывать сверху и выпивать содержимое, — доброжелательно улыбнувшись, сказал лягушонок, стараясь сохранять спокойствие даже в подобном, весьма уязвимом положении.
Опасения были напрасны, яйца оказались довольно питательными, но вкус у них практически отсутствовал. Так что даже такое весьма заносчивое существо не смогло испортить их своей готовкой.
— Боюсь спросить, а чьи это яйца? — неуверенно произнесла Ниса, выпив содержимое тонкой синеватой скорлупы до дна.
— О, совсем забыл, что вы ничего не смыслите в кулинарии, — коротко усмехнулся Каппа, собирая остатки трапезы из рук ребят. — Это не яйца, а паразиты болотного угря вида Моноптерус.
Довольные лица детей резко посерели, только Девин остался по-прежнему довольным скорой трапезой.
— Лучше бы не спрашивала, — вздохнула Ниса, прижимая крохотную белую ладошку ко рту.
— Да ладно тебе. Все-таки Каппа старался приготовить для нас что-то необычное, — легонько толкнул ее в плечо Девин. — А там какая уж разница, яйца это или что-то похуже.
— Легко тебе говорить, — откашлялся Фиц. — Тебя ничем не отравишь, даже крысу без задней мысли сожрал.
Каппа, довольный проделанной работой, поспешил удалиться из клетки, но пообещал вскоре вернуться.
— Ну, теперь рассказывай, Бран, чем так провинился этот бедный лягушонок? — спросил Девин, как только Каппа скрылся за покосившимися от болотной влаги домишками.
— Действительно, мне показалось, что ты что-то от нас скрываешь, — кивнула Арин, подбирая под себя пухленькие короткие ножки. — Разве можно утаивать что-то от друзей?
Этот вопрос застал Брана врасплох. И действительно, почему он не хотел делиться с ними тем, что так его гложет? Тем, что он, по сути, выиграл счастливый билет и имеет законное право расспрашивать Морлея, о чем ему вздумается? Ответ был довольно прост: они не поймут, никто его не поймет. Если он расскажет об этом своим товарищам, то у них возникнет естественный вопрос: почему он не спрашивает о том, как целыми и невредимыми добраться в их родную деревню, в их Ардстро? В понимании юноши это был самый несущественный вопрос из всех возможных. Он более охотно узнал бы о том, почему Морлея мучает бессонница, нежели о том, как им добраться домой.
«Нельзя говорить. Они не поймут», — кружились причудливым танцем мысли в голове юноши. Действительно, как им понять то, почему его так сильно заботит Салфур? Почему он вовсе не спешит вернуться домой? Он знал ответ, но боялся произносить его вслух, понимая, что отчасти Фиц в чем-то был прав на его счет.
— Честно, я понятия не имею, что такого он натворил, — солгал Бран, стараясь говорить как можно более убедительным тоном. — Просто провинился в чем-то перед хозяином Топи, а тот отчего-то решил, что я должен вершить его судьбу, — он повернул голову в ту сторону, откуда по маленькому болотному городку медленно разливался свет, стараясь спрятать покрасневшие от стыда щеки.
— Ну да, он довольно неприятный тип, но все же мне его жаль, — сказал Девин, слегка улыбнувшись. — Кажется, этот Морлей вертит им, как хочет, но это нас не особо должно волновать. Главное — поскорее возвратиться в Ардстро. Верно говорю?
Дети закивали в ответ, только Бран так и не повернул головы. Врать ему приходилось не впервой, но сейчас это давалось ему сложнее обычного, словно с каждым днем, прожитым бок о бок с товарищами, он становился на чуточку более человечным.
— Осталось всего три дня, и мы сможем уйти отсюда, а потом и покинуть этот лес, — весело сказала Арин, искренне улыбаясь всему миру. — Мне так хочется крепко обнять маму.
— Не знаю, что там до мамы, но мне больше всего хочется подышать нормальным, не затхлым воздухом, — безучастно бросил Фиц, закидывая ногу на ногу. — Не понимаю, как эти монстры могут дышать смрадом всю свою жизнь?
Ребята хором засмеялись. Кажется, ненароком, но Фиц поднял всем настроение. Затем разговоры между ними поутихли, и дети отправились каждый в свой угол, ожидая скорого возвращения Каппы.
Как оказалось, до того, как вернуться к ребятам, Каппа успел побывать у самого Конунга Морлея, к которому его сопроводил стражник Сар. Разговор их был совсем недолгим и, как показалось Каппе, слегка натянутым, будто Морлей все еще таил обиду на лягушонка. Говорили они лишь о Бране и о том, как следует порадовать так сильно приглянувшегося хозяину Топи сказителя. Сошлись на том, что перед тем, как мальчика отведут к Конунгу, под присмотром Каппы он и один из его друзей смогут насладиться короткой прогулкой по окрестностям болотного городка. Лишь после этого лягушонок смог вернуться к ребятам и поведать им чудную новость.
— Вот видишь, сказитель, какой Каппа благородный. Смог испросить у самого Конунга такой подарочек для тебя, — бил себя в грудь лягушонок, улыбаясь во весь свой огромный рот. — Он был, конечно, против. Говорил, что ты недостоин такой чести, но я бесстрашно оспаривал его слова, настаивал
