Сноуден, узнав о работе Мартина у Кертинга, сказал ему:
— Мой «Тайный убийца» — грудной ребенок по сравнению с Джоном Кертингом. Это он разработал для компании «Анаконда» необыкновенно быстрый и дешевый способ изоляции проводов. «Анаконда» поставляла нашей действующей армии провода для прожекторов, радио, рентгена, механизации всякого рода. В тропиках анакондовские кабели сейчас же выходили из строя, и много солдат было убито электрическим ударом, о защите от которого Кертинг написал целую книгу. Он, между прочим, широко разрекламировал свою таблицу, доказывающую, что в США от электрического удара погибает меньше людей, чем от падения во сне с кровати. Объяснил он это высоким качеством продукции заводов, выпускающих электробытовые приборы. За восхваление этих фирм Кертинг получил виллу во Флориде. А весь секрет в том, что у нас кое-как учитываются несчастные случаи, и то только происходящие на электростанциях и во время монтажных работ.
Берегитесь Кертинга, Мартин. Для любого сомнительного опыта он, не задумываясь, рискнет вашей жизнью и, если вы погибнете, напишет в протоколе, что Мартин Баддингтон был шизофреником и всегда забывал, включена или выключена цепь высокого напряжения.
Есть коварные яды, обладающие свойством собираться в организме. Изо дня в день человек незаметно глотает небольшие дозы подобного снадобья, пока не наступает роковой срок. Тогда организм жертвы вдруг оказывается безнадежно отравленным ядом, всосавшимся в ткани важнейших органов.
Мартин Баддингтон в лабораториях Найта начал с изучения техники научного шпионажа. Принимая участие в попытке подставить ножку цветному телевидению, он еще мучился сомнениями. Потом он уже равнодушно выполнил множество заданий, преступная цель которых была для него ясна. Ему было хорошо известно, как много увечий ежедневно происходит из-за несовершенства быстро действующих прессов. Знал он, что изувеченного рабочего, сколько бы он ни работал до этого, ждет только нищенство. Но он весь проникся царившим в «черной лаборатории» лицемерием убийц, не смотрящих в лицо своих жертв: «Я выполняю только служебное задание, долг человека, получающего деньги за свою работу».
К тому же не было пути назад. Мартин помнил рассказы Сноудена о таинственной гибели всех, пытавшихся вырваться из «черных лабораторий».
А жить Мартин хотел! У него был отличный автомобиль, загородный дом, яхта…
Борьба с электрической защитой мощного пресса оказалась нелегкой особенно потому, что требовалось изобрести такое «усовершенствование», чтобы на заводах его незаметно и легко мог вносить в конструкции любой агент компаний, боровшихся с внедрением электрической системы защити.
Для Мартина в специальном помещении установили пресс, и он долгие часы в одиночестве возился с электрическими аппаратами, управлявшими движениями грозной челюсти машины. Кертинг всячески торопил Баддингтона. Он сам предложил несколько способов внесения перебоев в работу защитных устройств. Но на практике они оказались неосуществимыми.
Наконец Мартину удалось так разрегулировать наблюдающий механизм, что пресс тяжко ударял и по слегка сдвинутой поковке, уродуя ее.
Мартин торжествовал. Он победил, вопреки утверждениям отчаявшегося Кертинга. В пустой мастерской, где горько пахло перегоревшим маслом, Мартин стоял против гигантского пресса, словно карлик перед поверженным великаном. Двадцать тысяч долларов! Кроме того, ему обещай длительный отдых. Да, пора отдохнуть: как дрожат пальцы рук, хотя ему только двадцать три года!..
Отчет написан. Все схемы Мартина одобрены Кертингом. Остается пустяк — сдать работу комиссии. Надо еще раз проверить, сколько неправильных движений пресса выводят штамп из строя.
Мартин подошел к прессу и всунул голову в его пасть, разглядывая еще теплую сизую поверхность штампа, висевшую в нескольких сантиметрах над его лицом. Вдруг Баддингтон услышал какой-то шорох и инстинктивно рванулся назад. Краем глаза он еще успел увидеть Кертинга, включающего мотор пресса. Штамп только задел затылок Мартина, но для хрупкого человеческого черепа этого было достаточно. Баддингтон упал на грязный пол мастерской, и перед его глазами, залитыми кровью, стремительно, словно яркие пестрые рисунки на складывающемся веере, мелькнули тяжелая полураскрытая дверь лаборатории № 4, Лэнд, морской берег и чек на двадцать тысяч долларов…
Чек на двадцать тысяч долларов был последним видением Баддингтона.
Этот чек, последнее, чем жил мозг Мартина, достался Кертингу. Злодейски погубив Баддингтона, «специалисту по технике безопасности» удалось спасти свой авторитет, доказав, что Мартин в своих исследованиях выбрал ложный путь и не смог составить даже предварительного наброска схемы разрегулирования автоматики пресса. Все пришлось делать ему одному, профессору Кертингу.
А через неделю в кабинете директора института инженеров-электриков другой студент, замирая от радости, слушал слова своего директора:
— Дик, запомните на всю жизнь сегодняшний день…
И Найт, улыбаясь сквозь легкий сигарный дым, говорил:
— Нам нужны молодые люди, подобные вам…
— Надо выполнить очень интересное задание, — сказал Ирвингу Крэнку редактор еженедельника «Saturday». — Вы должны срочно реабилитировать «кровавую собаку».
Крэнк икнул, словно его неожиданно ударили под ложечку.
— Реабилитировать… кого?
— «Кровавую собаку», я говорю, — повторил уже раздраженно редактор. — Со времен «Хижины дяди Тома» публика считает прекрасное животное людоедом. Нью-йоркское общество покровителей ищеек просит меня исправить это.
Позже, когда Ирвинг вблизи увидел «прекрасное животное», оклеветанное Бичер-Стоу, первым движением журналиста было пуститься без оглядки в бегство. Но он тотчас вспомнил, что делали американские ищейки с настигнутым ими негром, и замер, смотря на свирепую морду, казавшуюся безглазой
— «Туги» только вчера загрыз человека, — ласково пояснил полицейский-тренер. — Кристально чистая порода…
Целую неделю Ирвинг для сбора материала посещал питомник «кровавых собак». И ночью не раз снилось ему, что он сидит в болоте и все ближе, ближе раздается захлебывающийся лай, похожий на истерический смех.
Но в очерке, принесенном Крэнком в «Saturday», «кровавая собака» выглядела безобиднее кролика. «Теперь, — утверждал очеркист, — она разыскивает заблудившихся детей и стариков, а найдя, нежно обнюхивает их, чтобы убедиться в успехе своих поисков».
