— Вы врете, сеньор Диего, — ответил австралиец, сжав зубы. — Клянусь Баримаем, что я ничего не знаю.
— К черту твоего Варимая!.. Говорю тебе, что я тебя повещу на самом высоком дереве во всем лесу.
— Перестань, Диего, — сказал доктор, — мы скоро узнаем, что нам думать об этом молодце, который теперь стал уже совсем не тот, что был прежде. Не нужно бесполезных слов, теперь дело в том, чтобы выйти из затруднения, которое грозит нам страшной опасностью!
— Вы во мне сомневаетесь, господин? — спросил австралиец.
— Да, твое поведение нечисто.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что я тебя теперь не понимаю.
— Значит, вы мне не доверяете?
— Да.
— В таком случае я уйду из лагеря. Мое присутствие здесь больше и не нужно, так как животные подохли.
— А куда ты хочешь идти?
— Я вернусь на юг.
— Один и без съестных припасов?
— Австралийцу не нужно ни фургонов, ни животных, ни съестных припасов, и…
Он внезапно остановился и быстро осмотрелся вокруг. В соседнем лесу послышался хриплый крик, казалось, что то был крик ночной птицы.
— Что с тобой? — спросил Диего, заметивший этот крик и быстрое движение австралийца.
— Ничего, — ответил Ниро Варанга, — мне показалось, что я слышу свист бумеранга.
— Или какой-либо условный знак? — спросил Кардосо, наскакивая на австралийца и крепко схватив его за руки.
— Какой же знак? — спросил дикарь, плотно стиснув зубы.
— Откуда я знаю?
— Вы ошибаетесь, у меня нет друзей в этой пустыне.
— А вьередан? Можешь ты сказать нам, зачем он идет впереди нас? — спросил Диего.
Услыхав эти слова, Ниро Варанга вздрогнул и бросил на Диего злобный взгляд.
— А, так ты это знаешь? — воскликнул он шипящим голосом. — Ну, так вот же тебе!.. — Дикарь внезапно рванулся, высвободился из рук Кардосо, отскочил назад и, быстро выхватив из-за пояса пистолет, выстрелил два раза в Диего, затем, прежде чем оторопевшие матросы или доктор успели сделать хоть какое-нибудь движение, бросился в ближайший лес и исчез в густой тени больших деревьев.
XVIII. Первые следы Эрреры
Диего, оставшийся целым каким-то чудом — вероятнее всего потому, что изменник выстрелил второпях, не целясь, — и Кардосо бросились вслед за беглецом, не думая об опасностях, которые могли ожидать их в громадном лесу. Напрасно доктор, боявшийся, чтобы они не попали в какую-нибудь засаду, старался их удержать. Оба матроса, взбешенные попыткой убийства, сделанной подлым изменником, окончательно снявшим с себя маску своими последними словами, бросились в соседний лес, изрыгая целый поток проклятий по его адресу, причем Диего держал в руке лишь один нож, а Кардосо был вооружен наскоро заряженным им «снайдером».
— Если я его поймаю, то разорву в клочья! — ревел взбешенный Диего.—Ах ты, уродливая обезьяна! Ты старалась предать наев руки врагов! Нечего сказать, чудная страна!.. Тут даже и все слуги становятся мошенниками. Беги скорее, Кардосо, я непременно хочу догнать этого мерзавца Коко!..
— Смотри, если увидишь колдуна, то помни, что их надо захватить обоих, — ответил на это Кардосо.
— Да, непременно обоих, Кардосо. Вот бестия этот колдун! А, так он хочет отомстить мне за то, что я дал ему тумака. Ну, так я надаю ему тысячу, нет, десять тысяч тумаков, если мне удастся его захватить!
— Молчи, — прошептал Кардосо.
— Что ты видишь?..
— Я не слышу больше бега Коко.
— Верно, он спрятался за какое-нибудь дерево.
— Берегись, чтобы он не разрядил нам в спину остальные четыре патрона своего револьвера.
— Постой, дружище.
Диего лег на землю, приложил ухо к земле и стал внимательно слушать.
— Ничего не слышно? — спросил Кардосо.
— Ровно ничего, — ответил старый моряк.
— Значит, он где-нибудь спрятался.
— Подозреваю, что так, Кардосо.
— Или же добежал до колдуна.
— Да ты его видел, что ли?
— Нет, но сигнал…
— Да был ли это на самом деле сигнал?
— Да, Диего, я уверен, что не ошибся.
— Пожалуй, эти подлецы хотят захватить врасплох доктора, а мы оставили его одного.
— Ты путаешь меня, Диего, вернемся-ка скорее назад, чтобы доктор не подвергся какой-нибудь опасности. Может быть, колдун приготовил нам здесь ловушку, созвав сюда дикарей.
— Вернемся, друг мой, в таких потемках нам будет трудно отыскать Коко, мы найдем его после.
Осторожность советовала им возвратиться к драю. В лесу могла быть устроена колдуном засада, а на драй каждую минуту могла напасть целая орда дикарей. Если Ниро Варанга дожидался этой ночи, чтобы отравить быков и лошадей и сделать таким образом бесполезным драй, а затем решился на покушение, чуть не стоившее жизни храбрецу Диего, то, наверное, у него должны были быть на то свои причины.
Оба матроса легли на землю, выползли из леса, стараясь не производить шума, и добрались до того луга, где находился драй; они вздохнули свободнее, увидев, что доктор стоит с ружьем в руках у костра, разведенного на месте стоянки.
— Я начинал за него бояться, — сказал Диего. — Скорее, Кардосо. Матросы перебежали луг и подошли к доктору, ожидавшему их с живейшим беспокойством.
— Вы никого не видели, сеньор? — спросил его Диего.
— Никого, — ответил Альваро. — А вы догнали Ниро Варанга?
— Нет, не догнали; разбойник куда-то исчез, но мы его разыщем, сеньор доктор, клянусь вам, что разыщем.
— Но как вы думаете, сеньор доктор, какие были у этого Коко намерения? — спросил Кардосо.
— Теперь я понял все, друзья мои, — сказал Альваро. — Ниро Варанга сговорился с вьереданом, чтобы нас ограбить. Он презирает наши съестные припасы и наши спиртные напитки, но ему страстно хочется завладеть оружием, обладая которым он станет непобедимым.
Вследствие продолжительного пребывания между белыми дикарь этот заразился от них честолюбием. Кто знает, быть может, он мечтает сделаться вождем своего племени, и могуществом нашего оружия подчинить себе также и соседние племена?
Да, друзья мои, теперь я понимаю все. Это он-то и натравил на нас племя Баготских гор, он же хотел украсть обтюратор нашей митральезы, чтобы лишить нас главного средства защиты; он же велел колдуну сделать знаки войны на деревьях, чтобы дать время догнать нас тому племени. Этот план ему не удался, тогда он дал нам доехать сюда, и здесь окончательно задержал нас, отравив наших животных, значит, именно здесь он и даст нам сражение.
— Тысяча миллионов молний! — воскликнул Диего, ударяя себя кулаком по голове. — А я-то дал ему убежать, не стиснув хорошенько его обезьяньей шеи!„ Кто бы мог подумать, что этот отвратительный воющий попугай водил нас столько времени за нос?.. Но, любезнейший мой Коко, наша шкура потолще, чем ты думаешь, а у меня всегда будет припасена для тебя пуля.
