понял. Туарег сказал, что за мою свободу заплатил Пино Феррара, который уже на пути в Италию.
– Пино Феррара на пути в Италию? – удивился Механик. – Боюсь, тебя обманули и Пино Феррара мертв. Хотя сейчас это уже неважно. Вероятнее всего, тебя использовали как приманку, и они добились своего… От этих вшивых всего можно ожидать. Уточни, сколько их?
– Двое мужчин и две женщины.
– Ты уверен? Подкрепления они не получали?
– Насколько мне известно, нет.
– Где они прячутся?
– В какой-то очень большой пещере с узким и низким входом.
– Ты сможешь найти ее?
– Нет… У меня повязка была на глазах.
– Жаль! Но ты хоть примерно знаешь, где она находится?
– Если в общих чертах, в самом труднодоступном районе, в центре скалистой зоны.
– Ладно парень, ты не волнуйся. Чуток терпения, и вернешься домой, а пещеру мы найдем. – Механик улыбнулся. – А теперь постарайся отдохнуть, тебе это нужно.
Он отошел на несколько шагов, вытащил из кобуры тяжелый пистолет и, чуть развернувшись, сделал единственный выстрел.
Пораженный в затылок Маурицио Белли даже вскрикнуть не успел.
Номер Первый, флегматичный белый южноафриканец по имени Сэм Мюллер, наблюдавший эту сцену, осуждающе посмотрел на Механика.
– Зачем? – спросил он.
– А что, по-твоему, я должен был сделать? – невозмутимо ответил Механик. – Оставить его здесь жариться на солнце? Все равно бы сдох, а так я укоротил его страдания.
– Я полагал, что мы прибыли сюда спасать людей, а не добивать их.
– Не парься. Мы все равно не смогли бы забрать его с собой и, разумеется, не можем оставить тут кого-то присматривать за ним.
– Все так, – с укором ответил южноафриканец. – Но мне не нравится убивать тех, кто ничего плохого не сделал, а этот вдобавок ко всему еще и раненый.
– Заткнись! – В голосе Механика прозвучала угроза. – Я не идиот вытаскивать из пустыни парня, который завтра же всем расскажет, что мы подстрелили его по ошибке. – Он кивнул на трупы и уточнил: – Этих двоих прикончили туареги, ясно?
– Вполне, – согласился Сэм Мюллер, подумав о том, что может стать третьим убитым.
– И держи язык за зубами, тебе за это деньги платят. В нашей работе бывают издержки, как и во всякой другой. Еще вопросы?
– Только один: что теперь будем делать?
– Как – что? Выполнять предусмотренный план.
– Послушай, тебя не смущает, что, пройдя четыре километра, мы так и не приблизились к зоне, которую можно считать по-настоящему опасной, и потеряли двоих?
– У тебя есть идея получше?
Первый покачал головой и пробормотал:
– Командуешь ты, не я.
– Вот именно, и как командир я считаю, что наш план хорош. Единственное, что я не могу объяснить, как они смогли попасть среди ночи с такого расстояния…
– Я слышал, что бедуины видят ночью, как кошки. Думал – бред, но, похоже, нет.
– Увидеть цель в полной темноте черт знает откуда?.. Не говори глупостей! Я себя считаю хорошим стрелком, однако не смог бы этого сделать даже с ночным прицелом.
– Возможно, он у них есть.
– Что ты сказал? – удивился Механик.
– Те, кого ты называешь «вшивыми» и так далее, могут сражаются с нами нашим же оружием.
– Не пори ерунды. Речь идет о нищей семье кочевников, которая годами жила у черта в заднице… Где, по-твоему, они могли достать это оружие?
– Ты меня об этом спрашиваешь?!. – усмехнулся Сэм Мюллер. – Три дня назад я находился в Анголе и не имел ни малейшего представления о том, что здесь происходит. Гонки, заложники, туареги – меня это не колышет. Меня нанимают, я делаю свою работу и получаю за нее деньги, на этом все. – Неожиданно он ткнул пальцем в Механика. – Вот что я хочу тебе сказать, командир. Этот камуфляж практичен в джунглях, но здесь он выдает нас с потрохами. Какого черта, в этих песках нет ни намека на зелень! Мы становимся отличной целью для типов, вроде того, что уложил Второго. Ничего личного, но предусмотреть нужно все.
– Я думал, мы управимся за ночь.
– Мы все так думали. Но когда я вижу, как моего товарища без проблем укладывают в полной темноте с расстояния четыреста метров – мне это начинает не нравиться.
– Мне это тоже не нравится, но я не могу согласиться, что вшивые могут видеть нас в темноте.
– Можешь соглашаться, можешь не соглашаться, но я тебе советую: распорядись, чтобы все двигались с максимальной осторожностью. А если найдем эту гребаную пещеру, штурмом ее брать нельзя. Нужно выждать, посмотреть, что там и как.
– Буду иметь в виду.
Бруно Серафиан потянулся к рации, пару раз кашлянул и приказал, стараясь, чтобы голос звучал твердо:
– Возобновляем марш! Идем черепашьим шагом, вжимаясь в скалы. Возможно, у этих козлов есть дальнобойные винтовки. При малейшем признаке опасности – всем лежать. Вопросы есть? – Он несколько секунд выждал и, так как вопросов не последовало, добавил: – Тогда вперед!
Четырнадцать оставшихся в живых продолжили операцию.
Солнце, почти поднявшееся к зениту, прижимало их к земле. На всем пространстве, насколько охватывал глаз, не было ни клочка тени. Температура поднялась выше пятидесяти градусов по Цельсию.
Вокруг были только черные скалы и белый песок.
Больше ничего.
Камни и песок, песок и камни.
Горячий воздух и огненное солнце.
И стервятники.
Десятки стервятников парили в вышине, описывая широкие круги. Они будто знали, что земля внизу слишком горяча и опускаться на песок или камни – опасно.
«Когда стервятник ест, бедуин – настороже. Когда стервятник летает, бедуин переводит дух» – гласит старая пословица. Туарегам стервятники заменяют термометр – птицы точно указывают, когда температура переваливает за пределы, которые еще можно перенести. Иногда даже коренным жителям пустыни приходилось неподвижно лежать в скудной тени, так как они не обладают даром подняться ввысь, чтобы найти прохладу.
Наемники этим даром тоже не обладали, и Бруно Серафиан очень быстро пришел к выводу, что дальнейшее продвижение в столь адских условиях невозможно.
– Привал! – приказал он. – Отдых до четырех. Четным номерам – два часа сна. Потом спят нечетные.
Мокрые от пота мужчины буквально попадали, но лежать на раскаленной земле не смогли. Самым большим желанием каждого было спрятаться в тени, но где ее взять? Бедуины знали, как это делать. При помощи длинных ружей и просторных накидок они могли за минуту соорудить навес, дававший тень и защищавший от ветра ночью. У наемников ружья были короткие, а из камуфляжа не сделаешь ничего путного – не оставаться же голым под солнцем. В результате четырнадцать человек остались без защиты. Вскоре каждый ощутил, что к спине и плечам будто приложили раскаленное железо. Это было пыткой
