Теперь, когда фашистские полчища рвались к Москве, Рихард всецело был поглощен одной мыслью: выступит ли Япония против Советского Союза? Кого мог успокоить в такой международной обстановке пакт о нейтралитете? Вероломное нападение Германии показало, чего стоят подобные пакты для империалистов. На политику правящих кругов Японии за последние месяцы все большее влияние оказывают различные шовинистические группировки. Генерал Тодзио, военный министр, метит в премьеры. Закоренелый враг СССР… Гитлеровские посланцы все время побуждают Японию к действию. Недавно сюда пожаловал специальный посланник Улах. Зорге выяснил: Улах имеет секретное задание Гитлера изучить возможности Японии для выступления против СССР. Японо-американские переговоры, начавшиеся еще в прошлом году, затягиваются.
Коноэ создал «Ассоциацию помощи трону», куда вошел Сайондзи. На императорской конференции 2 июля обсуждался вопрос: должна ли Япония немедленно напасть на Советский Союз? Конференция проходила в обстановке глубочайшей секретности. Одзаки нервничал. К трону его не пустили, хоть и считалось, что он помогает трону.
Еще не опустели залы императорского дворца, а Сайондзи принес весть: принято решение об отсрочке нападения на СССР!
Для Одзаки подобное известие прозвучало музыкой.
На запрос Гитлера, почему Япония медлит с выступлением, Отт по совету Зорге телеграфировал:
«В японской армии все еще помнят Халхин-Гол. В настоящее время Япония предпочитает воздержаться от нападения на Россию до более благоприятных времен; что же касается Англии и США, то вопрос, возможно, будет решен положительно: взоры Японии устремлены на Юго-Восточную Азию и на владения США и Англии в Тихом океане».
Фашистские орды стремительно катились к Москве. Захвачена Литва, Латвия, Западная Белоруссия, Западная Украина. В августе фашисты подошли к Ленинграду, захватили Киев, Смоленск. Началось наступление на Москву.
Вероятность нападения Японии на дальневосточные границы вынуждала советское командование держать в Сибири и на Дальнем Востоке хорошо снаряженные дивизии, артполки и танковые бригады. Если бы не существовало угрозы!..
Одзаки настойчиво доказывал принцу Коноэ: «Советский Союз не собирается нападать на Японию, и, даже если последняя вторгнется в Сибирь, он будет просто обороняться. Война с русскими явится близоруким и ошибочным шагом, так как империя не получит от нее каких-либо существенных политических или экономических выгод, если не считать неосвоенных просторов Восточной Сибири. Великобритания и Соединенные Штаты будут только рады, если Япония ввяжется в войну, и не упустят возможности нанести свой мощный удар после того, как ее запасы нефти и стали истощатся в борьбе с русскими. Зачем спешить? Если Гитлер одержит победу, что маловероятно, так как германское командование недооценивает возможностей Красной Армии, то Сибирь и Дальний Восток и так достанутся Японии, причем для этого ей не придется шевельнуть даже пальцем».
Премьер соглашался с доводами, обещал на первой же аудиенции изложить их императору.
Германский посол приходил в ярость от своего бессилия уговорить японцев. Он обращался за советами к мудрому Зорге, но тот лишь пожимал плечами. По-видимому, разумнее всего не торопить принца Коноэ. Грубым нажимом ничего не сделаешь.
Посол доказывал, что отказ японцев воевать с Россией бьет прежде всего но нему, Эйгену Отту: в Берлине им сильно недовольны и вообще могут отозвать в фатерланд, как отозвали многих. И не только отозвать — отправить на фронт, в самое пекло… Говорят, немецкая армия несет огромные потери, даже генералы считают, что блицкриг провалился…
Да, за последний год Эйгену не везло. Словно чья-то невидимая, властная рука холодно, расчетливо подводила посла к краху. Почему японцы не хотят ввязываться в военный конфликт с Россией? Потери германской армии на первом же этапе войны колоссальны, и этого, к сожалению, не скроешь…
Специальный посланник Гитлера Улах был занят изучением возможностей Японии для выступления против СССР. Этим же вопросом занимались Зорге и Одзаки. У специального посланника дело не клеилось: ведь приходилось пользоваться официальными и полуофициальными данными, как правило маскирующими подлинную картину. Улах был плохим экономистом. Простым бухгалтерским подсчетом он пытался установить истину. Кроме того, он в основном изучал возможности японской армии, игнорируя такую скучную вещь, как хозяйственная структура страны. Увы, он не был диалектиком и меньше всего стремился к объективности. Фюреру нужен вывод: Япония в состоянии вести войну с Россией. Это требуется подтвердить фактами. Сделай Улах другой вывод, он сразу же попал бы в немилость. А так как он это знал, то и старался представить все в выгодном для себя свете.
Зорге и Одзаки интересовала истина. Только истина. Как бы горька она ни была. Они вели кропотливую работу. Наконец-то исполнилась мечта Рихарда: он занялся изучением тяжелой промышленности. Это пригодится и для книги. Но сейчас он меньше всего думал о книге. Речь шла о жизни и смерти Советского государства. Так ли уж сильна Япония, как кричит о том печать и как доказывает вся разветвленная сеть японской пропаганды? Есть ли смысл держать огромную армию в Приморье и в Сибири? Нельзя ли высвободить дивизии с Дальнего Востока и бросить их под Москву?
Вот решением каких вопросов были заняты два мощнейших ума. Они располагали такими материалами, какие Улаху и не снились. У них имелся почти десятилетний опыт изучения экономики Японии, огромная эрудиция помогала легко оперировать фактами, производить глубокий анализ, давать безошибочную оценку. Они располагали данными концернов. С начала 1940 года отдел информации ЮМЖД, где Одзаки чувствовал себя хозяином, регулярно обменивался данными с отделом информации компании «Мицуи Буссан Кайся», представляющей тяжелую промышленность; Мияги поддерживал тесную связь с крупными промышленниками Хоккайдо-Тагути, Угэнда и другими. Организация Зорге имела данные о новых капиталовложениях в военную промышленность, о запасах каменного угля и нефти, выплавке стали, меди, свинца, цинка, производстве алюминия, о зависимости от иностранных источников снабжения, продовольственных ресурсах, транспорте, государственном бюджете; а в общем — о военном потенциале страны…
Зорге и Одзаки анализировали, суммировали факты, и перед мысленным взором проявлялись, словно на негативной пленке, контуры хозяйственной структуры Японии.
То была увлекательная работа, и Рихард страшился, что не успеет закончить ее до ареста. Шпики не отступают ни на шаг, приходится изощряться, чтобы хоть на время избавиться от них.
