Адхи сжал кулаки, готовый к любым испытаниям. Впрочем, он радовался временной остановке в пути: вокруг расстилались весенние луга, мирно бродили спасенные от дурного морока кобылицы. Лишь другие пастухи с недоверием и любопытством приглядывались к странникам. Впрочем, вскоре они уже весело что-то обсуждали с Ледором. При необходимости рыжий кудесник становился душой компании. Он слонялся без дела, постепенно восстанавливая силы и попутно выуживая ценную информацию о новом мире. Хотелось верить, что удастся заслужить доверие этих людей.
Адхи переживал насчет морока, наведенного на его клыки и алую кожу. Он полагал, что не стоит далеко уходить от Офелисы, поэтому весь день бродил по пастбищу, снедаемый тревогой. Теперь все зависело от красноречия простоватого парнишки-пастуха.
И на следующий день он показался на горизонте, бодро топая по обочине у разбитых колей и радостно перекидывая с плеча на плечо небольшую котомку.
— Его благородие, благодетель наш барин Трифон Никитич Востров, велел кланяться и передать, что ждет кудесников, которые спасли от волков его кобылиц, — возвестил пастух.
— Волков, Емеля? — с сомнением заметил Аобран, беззлобно улыбаясь.
— Волков, братцы. Не решился я сказать, что здесь было, — покачал головой Емеля, понизив голос, чтобы не услышали два других пастуха. — Порча какая-то, до сих пор мне страшно. Все от дирижаблей, вот точно от них!
«Знал бы ты, как близок к истине. Только, наверное, не от них, а от Марквина. Но может, он и летел в той штуке, которая проплыла над нами в тот день», — подумал Адхи, но обрадовался, что им все-таки пообещали встречу с важным лицом.
— Старейшина передал приказчику, а приказчик барину. Его благородие изволят посмотреть на фокусы, — возвести Емеля, и кудесники начали готовиться к представлению.
За два дня отдыха Ледор достаточно окреп, успешно пережив последствия магических перегрузок. Адхи тоже справился со своей печалью и неловкостью, пусть еще и не верил, что у них вот так просто получится подобраться к царю.
— Отлично. Так-так, мальчики… и девочка! Готовим программу, — скомандовала Офелиса, хлопая в ладоши.
— Программу, — протянул Адхи. — Это что же такое?
— Придумай, как будешь кувыркаться и на руках ходить. Как сообразишь что-нибудь, покажешь мне.
— Давай помогу, — предложила Чигуса. — Я тоже пока не знаю, что показывать. Офелиса всегда разрешает импровизировать, но сначала надо хотя бы описать ей, что будешь делать.
— Ничего не понимаю, — помотал головой Адхи. Сначала его вела дорога мистических учений и шаманизма, но теперь кудесники вспомнили, что их второе призвание — выступать на ярмарках. Только Адхи еще ни разу не доводилось участвовать в представлениях. И ему казалось, что если он оплошает, то навсегда лишится шанса вернуть Даду. Все пути-дороги вели их к царскому дворцу или жилищу придворного инженера, и вроде бы для достижения цели требовалось прославиться среди местной знати.
«Наверняка и Хорг, и Дада в той юрте, у Марквина», — рассудил Адхи, и ему сделалось еще тревожнее. Чтобы как-то размяться и отвлечься, для начала с неуверенным вздохом прошелся колесом, а потом сделал сальто.
— Отлично же! Ты ведь не утратил способностей мэйва. Для людей это будет частью наших фокусов, — похвалила Чигуса, перекатывая в руках не огненные, а обычные шарики и пестрые булавы. Вскоре она сосредоточенно уставилась вверх и принялась ими жонглировать, потом к ней присоединился Аобран. Вместе они в конце концов зажгли короткие факелы и принялись кидать их друг другу.
«Чигуса! Осторожно! Ао! Ты тоже осторожно!» — вздрагивал Адхи, глядя на упражнения. Его незамысловатые прыжки и стрельба из лука не казались опасным занятием. Впрочем, потом все втроем они придумали, как разнообразить ту самую программу: сначала Чигуса и Аобран жонглировали шариками, а Адхи кувыркался вокруг них, но потом он выхватывал лук, а друзья зажигали факелы. Задачей Адхи стало сбивать в полете горящие снаряды, которые Офелиса немедленно тушила, когда они падали.
— Запомни: ты сбиваешь каждый третий, — наставляла она, вполне одобрив такое представление для барина. — Чигуса кидает Аобрану, Аобран кидает Чигусе, потом снова Чигуса, а тут твой выстрел. Если промахнешься, ничего страшного, собьешь следующий. Главное, чтобы не попало на траву. Но ладно, здесь подстрахую тебя.
Адхи боялся больше, чем перед битвой, потому что он не привык выступать кому-то на потеху и тем более не привык играть с луком. Но ведь ничего более интересного он и не умел. Он мог бы показать приемы обращения с саблей, но в Сваитане, похоже, никого из дворян не удивили бы неловкие движения тринадцатилетнего мальчишки. Как рассказывал Емеля, да и как видел Адхи на поле боя, почти все высокородные мужи отправлялись на службу в качестве офицеров и там уж их обучали и верховой езде, и владению оружием. Хотел бы Адхи посмотреть на показательный поединок вождя племени и лучшего фехтовальщика Сваитана. Сабли-то в обоих мирах оказались похожими, разве что орки предпочитали более массивные.
Но Адхи так и не получил свою, не стал полноценным воином. Шаман Ругон говорил, что каждый посвящаемый проходит «путем героя» — на некоторое время исчезает из племени, преодолевает испытания, применяя полученные знания, а потом возвращается взрослым. В том или ином виде задания выполняла вся молодежь племени. Разве что самые немощные или слабоумные до старости оставались в статусе «детей», но с них никто и не спрашивал.
Адхи же шел иными дорогами. Ему выпадало немало испытаний, но орку и в страшном сне не привиделось бы выступление на ярмарке перед людьми, да еще вместе с кудесниками. С «путем героя» что-то не срасталось. Но зато Адхи увидел и узнал куда больше, чем самые старые жители племени. Возможно, его посвящение называлось «путем исследователя»?
— Ледор! Никакой магии! — резко осадила Офелиса, замечая, что кудесник уже пробует перекатывать молнии на кончиках пальцев. — Ты будешь играть на ребабе. Навык не забыл?
— Нет, конечно. Без проблем, — разочарованно вздохнул Ледор.
— Ребаб? — спросил Адхи. Он видел среди разных вещей в повозке диковинный вытянутый инструмент с тремя струнами и смычком.
— А что? Я был бродячим музыкантом, пока не стал кудесником. Вернее, э-э-э… пока меня не оклеветали, обвинив в воровстве, и не отправили на Отвергнутый Архипелаг за Охранные Камни, — замялся Ледор.
— Да-да. Там-то и жило мое племя, мы приносили жертвы спрутам Хаоса. Чаще всего это были те самые преступники, которых ссылали целыми кораблями. Некоторые, правда, приживались в племени. Но Ледора собирались убить, принести в жертву. Еще бы… бывший наемник Аларгата.
— Что?! — подскочил Адхи.
На Отрезанном Просторе, да и во всем родном мире, только глухой не слышал об опаснейших убийцах и вернейших телохранителях, которых готовили в далекой восточной стране Аларгат. Рассказывали, в высокую крепость мечтали попасть все бедняки, потому что наемникам за удачно выполненные задания полагались все земные наслаждения. Адхи, впрочем, не представлял, о чем шла речь. В сказаниях, которые долетали до Отрезанного Простора, упоминали, что ремесло у них опасное и кровавое. Зато если их нанимали в качестве личной охраны, то они становились непреодолимой преградой для всех недругов хозяина. Не верилось, что худосочный и задумчивый Ледор с его копной рыжих волос когда-то принадлежал к числу беспощадных убийц.
— Ао, зачем ты вспомнил об этом? — смутился он. — Это не предмет для гордости.
— Но это тоже опыт.
— Значит, на самом деле ты искусный воин? — восхищенно разинул рот Адхи. Втайне он хотел бы достичь мастерства наемников Аларгата: научиться быть скрытым, точно тень; познать, как метко стрелять из лука даже в кромешной ночи; изведать тайные приемы фехтования. Тогда б он точно не проиграл ни Хоргу, ни Марквину. Теперь казалось, что Ледор способен передать знания о том, что не удалось постичь в племени. Но кудесник уточнил:
— Я не закончил обучение. Не захотел становиться воином. Мы сбежали с другом и его возлюбленной. Она была невольницей в крепости. Мы спасли ее и спаслись сами. В общем, цитадель наемников не самое хорошее место.
