Но так продолжалось лишь до тех пор, пока он не заметил Норму. Стоило ему услышать ее голос и увидеть горящие ненавистью глаза, как немец вскочил и счел за лучшее скрыться в кустах.
На звук голосов вышла из шалаша Эвелина. Денис шагнул ей навстречу.
– Здравствуйте, мисс Эвелина. Познакомьтесь, это Норма.
Журналистка окинула ее быстрым взглядом, не спеша, словно в раздумье, протянула руку.
– Так вот вы какая, Норма Томпсон! Ну, такая кого угодно сведет с ума.
Норма слегка порозовела.
– Мисс Эвелина, я хотела бы извиниться перед вами…
– Не понимаю, о чем вы?
– Ну, помните, Денис преподнес вам цветы, а я…
– Полно, девочка, я давно забыла об этом!
– Да? Это правда? Тогда, мисс Эвелина, переходите отсюда ко мне в пещеру. Это было бы во всех отношениях удобнее для вас.
– Благодарю вас, мисс Норма. Но пока я не могу принять это предложение.
– Очень жаль.
– Да, в самом деле, Эвелина, уходите отсюда! – вступил в разговор Денис. – Тем более, что я, после всего, что произошло вчера, не смогу жить с немцами, и у меня есть серьезные основания беспокоиться за вашу безопасность.
– У вас были такие основания, – сказала Эвелина, сделав ударение на слове «были».
– Вы хотите сказать… – Денис указал глазами на шалаш Курта.
– Да, он лежит там. Похоже, у него перелом ключицы. А кстати, что же вчера произошло?
Денис вкратце рассказал, что было на лесной тропе и у диабазовой жилы. Эвелина покачала головой:
– Я так и думала… А почему так легко отделался Ганс?
– Повезло, должно быть.
– Очень может быть… А что скажет мисс Норма?
– Я не смотрела, что с ними сделали мои камни. Они не стоят этого. Я и сейчас не понимаю, почему вы так много говорите об этих негодяях?
Эвелина тонко улыбнулась.
– Мир и жизнь, которою он живет, значительно сложнее, чем вы думаете, мисс Норма.
– И значительно безобразнее?
Журналистка пожала плечами.
– Это просто мир людей, какой он есть.
– Ну, мир людей, положим, не везде одинаков, – подал голос Денис.
– Надеюсь, м-р Крымов, вы не станете кружить голову этой девочки рассказами о вашем мире. Вы рано или поздно вернетесь в свою страну, а ей жить с нами, в действительно не очень привлекательном мире.
– Норма не вернется в Штаты. Она уедет со мной.
– Вот как! Вы хотите сказать, уедет в Советский Союз? В каком же качестве, позвольте вас спросить?
– В качестве моей жены, – ответил Денис и тут же почувствовал, как пальцы Нормы сжали его руку.
– О! Поздравляю вас, мисс Томпсон! – воскликнула журналистка с деланной улыбкой. – Я думаю, ради такой партии можно смириться и с более чем трехлетним заключением на этом острове.
– Я тоже так думаю, – тихо ответила Норма.
Эвелина снова окинула ее изучающим взглядом.
– Во всяком случае, я искренне рада за вас, милая девочка.
– Спасибо, мисс Эвелина. И может быть, вы все-таки согласитесь уйти с нами?
– Нет, я же сказала. А вот если м-р Крымов снова поможет добыть огонь, я буду очень признательна.
– Ну, разумеется, о чем говорить! – Денис тут же набрал сухих веток и листьев и, достав из кармана линзу, в несколько минут разжег костер. – Но одного огня мало. Пойдемте, я покажу вам и то место, где ловлю рыбу. Это совсем недалеко и, как вы убедитесь, совсем не трудно.
Денис подбросил в костер дров и повел девушек по своей достаточно уже протоптанной тропинке к заливу. Однако Норма остановила его.
– Постой, Денис! Ты обещал еще…
– Да-да, подождите меня здесь минуточку, – он вернулся к шалашам и громко окликнул:
– Курт, ты слышишь меня?
Из шалаша послышался не то стон, не то проклятья.
– Ну так слушай, – продолжал Денис. – Извиняться перед тобой мы с Нормой не станем. Ты вполне заслужил то, что получил. Но предупреждаем: если ты или Ганс чем-нибудь обидите или оскорбите Эвелину, расправа будет суровой.
Курт не ответил.
Денис поспешил догнать Эвелину с Нормой и, только теперь, углубившись в лесную чащу, почувствовал, какое напряжение спало наконец у него с души после многих дней непрерывных испытаний. А увидев, как ловко научилась Эвелина вылавливать рыбу из запруды и с каким независимым видом, нагруженная добычей, направилась обратно к лагерю, он перестал тревожиться и за ее участь, тем более что американка в случае малейшей опасности обещала перебраться к ним.
– Прощайте, друзья, – кивнула она все с той же снисходительной улыбкой, словно обращаясь к детям, – надеюсь скоро принести вам приятную весть. Теперь ведь мне в основном придется дежурить на скале.
– До свидания, мисс Эвелина, – ответил Денис – Наши двери, как говорится, всегда открыты для вас.
– Кстати, о «дверях», – понизила голос журналистка. – Не держите их очень-то раскрытыми. Вы понимаете меня? Хищный зверь всегда опасен. Но стократ опаснее раненый зверь. Сегодня мне удалось подсмотреть, что этот Ганс прячет под одеждой в непромокаемом резиновом мешочке какой-то подозрительный сверток…
– Думаете, оружие?
– Не исключено.
– Но судя по тому, как он встретил сегодня нас с Нормой…
– Это ни о чем не говорит. Такие люди не вступают в открытый бой. А вот проникнуть ночью в жилище к спящим людям…
– Пусть попробует! – усмехнулся Денис.
– Мисс Норма, я обращаюсь больше к вам. Ваш будущий муж страдает неизлечимым благодушием, я уже говорила ему об этом. Он готов позаботиться о ком угодно, только не о себе. Поучите его осторожности.
– Спасибо, мисс Эвелина. Вы так добры.
– Ну, не больше, чем все другие! – возразила американка. – Просто я отдаю себе отчет, что моя собственная безопасность зависит от вашей безопасности. А эти негодяи могут пойти на что угодно.
– Но проникнуть в пещеру не так просто. И очень хорошо, что мы заговорили об этом. Если вы захотите навестить нас, то окликните меня или Дениса перед входом. На словах трудно объяснить, но в пещере есть один секрет, и человек, впервые вступивший в нее, рискует скорее погибнуть, чем достичь жилых помещений.
– Вот как! Ну, тогда… Тогда остается пожелать вам счастья…
– Спасибо, мисс Эвелина. И верьте, у вас есть здесь надежные друзья.
– Да-да. Это всегда приятно слышать, – сказала журналистка с внезапной горечью. – Прощайте.
Денис проводил глазами ее сникшую вдруг фигуру и. обернулся к Норме.
– Пойдем и мы?
– Мне так жалко ее, Денис.
– Да, ее можно пожалеть.
Обратно к пещере они шли сплошным лесом по еле приметной, одной лишь Норме известной тропе. Теперь Норма молчала, думая о чем-то своем. Но Денис чувствовал, как дрожат ее пальцы, и видел, как пылает от волнения лицо.
– О чем ты думаешь, Норма? – спросил он вполголоса.
