— Какого рода проблема?
— Мой начальник на факультете, декан доктор теологии Сальваторе Росси конфисковал манускрипт.
— Почему?
— По-видимому, Луиджи Фиаччини, которому принадлежит антикварный магазинчик на улице…
— Мы знаем Луиджи. Продолжайте!
— Луиджи подделал документы на вывоз или подкупил египетских…
— Конечно, так оно и было. К делу!
— Декан Росси оповестил египетские власти о том, что манускрипт в университете. Они направляются из Каира сюда, чтобы забрать манускрипт.
— Где находится манускрипт?
— В сейфе декана Росси.
Пауза.
— Профессор Нобиле, давайте я объясню вам, как обстоят дела. Если вы нас обманываете и это только попытка сохранить манускрипт…
— Верьте мне! Я не хочу рисковать жизнью моей дочери!
— Если вы говорите правду и манускрипт в сейфе и будет передан египетским властям, ответственным за памятники старины…
— Да, это правда!
— …то у вас есть только одна возможность, если вы хотите увидеть свою дочь снова.
— Да?
— Достаньте нам манускрипт!
— Я не могу!
— Вы не слышите?
— Но я не могу, ведь я же…
— Профессор Нобиле, послушайте, что я говорю! Достаньте нам манускрипт! Мне все равно, где он находится. Мне все равно, как вы это сделаете. Достаньте нам его!
— Я…
— Я не требую невероятного. У вас целый день впереди.
— Это невозможно!
— Я позвоню снова в шестнадцать ноль-ноль, чтобы обговорить время и место передачи.
— Он запер манускрипт в сейфе!
— В шестнадцать. Понятно? У вас должен быть манускрипт, профессор.
— Послушайте…
— В шестнадцать!
— Я не знаю код сейфа!
— Зато мы знаем о каждом вашем шаге. Если вы оповестите полицию, начальника, власти или кого-то еще, мы будем считать это нарушением договоренности. Последствия вам известны.
— Я не могу.
— В шестнадцать, профессор.
И Великий Магистр повесил трубку.
И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее?
Откровение Иоанна Богослова[96]
Eli, Eli, lema sabaktani?
Или, Или! Лама савахфани?
То есть: Боже Мой, Боже Мой!
Для чего Ты меня оставил?
Евангелие от Матфея
РИМ
май 1970 года
ДОРОГОЙ БОЖЕНЬКА, ПОМОГИ МНЕ! Я НЕ ХОЧУ ОСТАВАТЬСЯ ЗДЕСЬ! Я ХОЧУ ДОМОЙ, К МАМЕ И ПАПЕ! И К БЕЛЛЕ. ДОРОГОЙ БОЖЕНЬКА, НЕ ДАЙ МНЕ УМЕРЕТЬ!
* * *
Кто они? Почему они сняли с меня одежду и положили голую в каменный гроб? Они сумасшедшие. Они хотят моей смерти?
* * *
Они ждали меня у школы. Их было четверо. Четверо мужчин в черном «мерседесе». Солнце сверкало на звезде на капоте. Поэтому я знала, что это «мерседес». Машина стояла у тротуара, мотор работал.
— Быстро проходи мимо! — сказал мне Ло-Ло, когда я приближалась к ним. Как будто он знал их или что-то про них.
Когда я была уже рядом, двое вышли из машины.
— Сильвана? — спросили они. Хотя они, наверное, знали, что это я, раз спрашивали.
— Да, — ответила я.
Они сказали, что мама и папа послали их, чтобы забрать меня домой.
— Не верь им, — шептал Ло-Ло.
Я и сама не хотела ехать с ними. Мама и папа говорили, чтобы я никогда даже не разговаривала с незнакомыми людьми. Но они втолкнули меня на заднее сиденье, и мы поехали.
— Куда мы едем? — спросила я. Я не хотела показывать, что испугалась.
— Недалеко, — сказали они.
Я спросила, кто они. Они не ответили. Я испугалась. Но, может быть, мама с папой и правда послали их за мной. Мы ехали по городу. Потом я перестала узнавать места. Мы оказались на автостраде. Затем съехали с автострады и двинулись через какой-то маленький городок, где почти не было людей. Потом поехали мимо полей.
— Не плачь, — сказал мужчина, сидевший справа от меня. Голос у него был добрый.
— Куда мы едем? — спросила я еще раз.
— Скоро будем на месте, — ответил мужчина с приятным голосом.
Другие молчали. Сидели и смотрели вперед. После долгой поездки машина остановилась у замка. Или того, что мне показалось замком. Но когда они выпустили меня из машины и я огляделась, то поняла, что это монастырь с часовней и кладбищем, окруженный высокой стеной. Ко входу в монастырь вела лестница. Над дверью я прочитала слова: кажется, «монастырь», и «синьор», и «Санто», и год — «1871». Слов было гораздо больше, но их я не запомнила. Здесь, наверное, уже давным-давно никто не обитает. Окна разбиты. Во дворе разрослись сорняки, деревца росли прямо между камнями брусчатки. Мне показалось, что я слышу пение монахов. Но, может быть, это пение звучало у меня в голове. Мы стали подниматься по широкой лестнице в монастырь. Ступени были покрыты пылью и песком, обломками разбитой черепицы. У стены вверх ногами стоял прислоненный огромный крест, видимо свалившийся с крыши. Рядом, в тени, кто-то заботливо расположил сохранившиеся статуи пророков и святых из библейской истории. Во всяком случае, я узнала Моисея, Деву Марию и Иисуса. Вместе с четырьмя мужчинами из машины я прошла по монастырю. Мужчина с добрым голосом вел меня за руку. Мы вошли в часовню. В центре на высоком постаменте стоял каменный гроб. Со всех сторон украшенный орнаментом из вьющихся растений и фигур из ада. Демонов и дьяволов. Тех, кого изучает папа. Острые лица с длинными языками и пустыми глазами. Мужчины встали вокруг гроба и запели. Как будто они были монахами. Может быть, они и правда были монахами. Мужчина с добрым голосом сжимал мою руку. Когда они кончили петь, один из них опустился на колени перед гробом. Я думаю, что он молился. Но слов я не слышала. Когда он закончил, все склонили головы и хором произнесли одно слово, которого я не поняла. Потом все повернулись ко мне. Мужчина с добрым голосом еще сильнее сжал мою руку. Я заплакала. Двое держали меня, другие двое срывали с меня одежду. Мне было страшно и стыдно. Я закричала. Попробовала сопротивляться. Но они сильнее. Потом, уже голую, они повели меня через часовню. Я не могла вырваться. Звала маму и папу. Но никто меня не слышал. Никто, кроме четверых мужчин. Они заставили меня влезть в холодный каменный гроб. Когда они сдвинули крышку гроба, посыпалась пыль. Я закашлялась. Я попробовала крикнуть. Пыль и ужас сжали горло. Наступила темнота.
