Руку на его плечо положила Скай Рейкер, сидящая слева в первом пассажирском ряду. Она пристально глядела на Харуюки, в темно-красных глазах-линзах плескалась тревога. Потом она еле слышным, сухим голосом спросила:
– Ворон-сан… что ты сейчас делал?..
– Э… ч-что… я ничего…
Чувствуя себя виноватым за то, что у него возникли такие неприятные мысли, Харуюки замотал головой. Но он вовсе не пытался врать. Его тело действительно просто сидело в пилотском кресле и сжимало руль. Он ничего не делал – это была правда.
Однако следом и Черноснежка тихо произнесла:
– …Я тоже… видела. На секунду… твое тело осветилось оверреем инкарнации?!.
– ?!.
Харуюки ахнул; его пробрало шоком до самого нутра.
Он совершенно точно не применял систему инкарнации. В этом он готов был поклясться. С его уровнем тренировки он никак не мог включить способность к «перезаписи» бессознательно.
– Это… это нет! Я не пользовался инкарнацией! Я правду говорю!!! – прокричал он, лихорадочно тряся головой. Фуко сдавила плечо Харуюки еще крепче, но потом убрала руку и тихо вздохнула.
– …Да. Это… не мог быть оверрей. У Ворона-сана оверрей серебристый. А… этот свет сейчас был…
Голос Фуко увял; вместо нее продолжила Черноснежка.
– …Да, это была ошибка. Скорее всего, какие-то окружающие световые эффекты отразились от металла Кроу. …Да, прости, что напугала тебя. Но ты тоже виноват, что у тебя аватар такого цвета.
Эти слова она произнесла уже на 70% своим обычным голосом, и атмосфера в летящем на сверхвысокой скорости шаттле разрядилась. Тиюри и Такуму на задних сиденьях одновременно выдохнули с облегчением.
– Блин, не пугай нас так, сестрица! …Ну вообще-то это правда, что аватар Хару иногда так блестит, что прямо слепит.
– Точно, точно. О, знаю: давайте обкурим его серой, чтобы серебряная броня окислилась?
– А-ха-ха, классная идея, Так-кун!
Слушая разговор своих друзей детства, Харуюки невольно улыбнулся. Он ощутил, как из его натянутого как струна тела постепенно уходит напряжение; однако холод, впитавшийся в его сердце, так просто исчезать не желал.
Харуюки уже не один раз за последние несколько месяцев слышал этот голос с металлическим эхом. Он считал, что голос исходит откуда-то из глубины его самого. Из его второй половины, которая и создавала все отрицательные эмоции, накапливавшиеся в нем. С раннего детства проводя много времени в одиночестве, Харуюки выработал странную привычку иногда разговаривать сам с собой.
Но – что если дело не только в этом? Что если это не просто некая ментальная метафора, а настоящий голос, исходящий от кого-то другого, не от Харуюки?
Но в таком случае владелец голоса был не в Ускоренном мире, а в нейролинкере Харуюки. Потому что он нашептывал что-то Харуюки, даже когда тот был не в погружении. Тогда, может, это какой-то вирус или программа-ИИ? Или… чье-то сознание, блуждающее в памяти его линкера? Но такого ведь не бывает, правда?..
Харуюки показалось, что вдалеке кто-то хихикнул. Он усиленно заморгал и выкинул ненужные мысли из головы. Сейчас о таких вещах некогда беспокоиться. «Гонка через "Гермес Корд"» приближалась к кульминации, и эту гонку надо было выиграть любой ценой.
Распахнув глаза, он увидел впереди кольцо синего света. Скорее всего, это был выход из подпространства.
– Ребята, мы возвращаемся на трассу! Держитесь! – крикнул он, сделав глубокий вдох. Сзади раздалось четыре коротких возгласа.
Крепко сжав руль, Харуюки нацелил нос шаттла в центр синего кольца. Выход стремительно приближался, вот он уже заполнил все поле зрения – и, как только машина его коснулась, все потонуло в световом вихре.
– …Уаааа!!!
Первой воскликнула Тиюри.
Дальше последовали восхищенные возгласы остальных, включая Харуюки.
Все небо было абсолютно черным. На этом фоне красивой дугой собрались вместе бесчисленные световые точечки. Это был Млечный путь – Галактика. Однако и число звезд, и их яркость были совершенно не такими, как на аренах «Лунная ночь» и «Пустыня». Несмотря на то, что мир был холоден и неподвижен, казалось, что от скопления звезд исходит некая чистая мелодия.
Гигантская стальная колонна орбитального космического лифта «Гермес Корд» пронзала этот звездный мир и тянулась еще дальше ввысь. Яркий солнечный свет лился слева, освещая изогнутую поверхность. Свет падал и на корпус несущегося шаттла, отражаясь от серебряных бортов; машина отбрасывала вправо густую черную тень.
– …Вот, значит, какой он, космос… – прошептала Черноснежка, вытянув правую руку-меч в сторону Млечного пути. Потом тихо продолжила: – Интересно, это цифровой задник, нарисованный сервером «ББ»… или…
– …Скорее всего, настоящие кадры с Общественных камер. Расположение звезд слишком точное… – так же тихо ответила Фуко.
Конечно, даже если это настоящая картинка, она прошла через камеры, сеть и нейролинкер, так что, скорее всего, отличается от той, что видят невооруженным глазом астронавты и туристы. Но все равно Харуюки (как наверняка и четверо его товарищей) продолжал смотреть на Галактику, с трудом сдерживая эмоции.
Хотел бы я, если только это возможно, восхищаться этим безмолвным, холодным, но все-таки живым миром до бесконечности. Так желал Харуюки; увы, эти торжественные секунды быстро закончились.
Сзади раздался рев множества двигателей. Конечно, будь это настоящий космос, никаких звуков слышно не было бы, но, похоже, в Ускоренном мире предпочтение отдавалось маленьким удобствам. Отчаянно завертев головой, Харуюки увидел несколько машин, вынырнувших из подпространства.
Впереди мчался багрово-красный шаттл, пилотируемый Блад Лепард. Чуть сзади был шаттл темно-серого цвета – команда Эш Роллера. Еще чуть позади – машина Желтого легиона.
После короткой паузы из подпространства вывалились два шаттла средних легионов. Похоже, участников осталось шесть, включая команду Харуюки. Судя по всему, кроме Фрост Хорна, выбыли еще две команды, ну а ржавого не было изначально.
Вдруг пространство сотряслось от грохота, перекрывшего рев двигателей шаттлов. Над головами в пространство ввинтились три гигантских трибуны. Более шестисот Бёрст-линкеров вскидывали руки и топали ногами. Купаясь в радостных воплях, шесть шаттлов продолжали мчаться вдоль поверхности башни.
– Отлично! Соперников осталось всего пять! – голос Черноснежки вдруг изменился, приобрел командные нотки. – Хотя они сильны, победа будет за нами! Давайте оставим их глотать пыль!
Харуюки и остальные выбросили вверх кулаки с решительным «дааа!» Проверив индикатор расстояния, Харуюки обнаружил, что до цели осталось меньше тысячи километров. Подсчет показывал, что, если они так и продолжат лететь на скорости 500 км/ч, им понадобится еще два часа; однако территориальные сражения по выходным длились вдвое дольше. Если ты полностью поглощен каким-то занятием, такой временной промежуток пролетает мгновенно.
