Да, единственный способ — это открыться; тогда Компьютер, этот мощный интеллект, не выдержит. Наверняка выявит свое присутствие, откроет, где он находится.
«Успею или не успею?» — думает Натан Бронкс, ощущая страх пополам с жаждой битвы. Точно как в давно уже позабытых войнах: один подкрадывается, ползет, кругом ночная темень, в которой скрывается враг, тоже крадущийся, подползающий… И вдруг — вспышка ракеты, осмотреться и разглядеть. Но один, прежде чем увидит другого, умрет…
«Неужели так будет? Или я неправильно оцениваю ситуацию — и свою и Компьютера?..»
Что известно о Компьютере? Машина эта слагается из элементов, невидимых невооруженным глазом, как и взгляд человека не способен различать отдельные клетки своего организма. Отдельная клетка не существует — ни для зрения, ни для осязания, ни для других органов чувств. Они есть, только когда их много.
Из чего же построено «тело» Большого Компьютера? Наверняка там есть мягкие вещества, имитирующие живые извилины мозговой коры, должны присутствовать металлические и жидкостные запоминающие элементы, интегральные и печатные схемы. Модерн, окружающий архаику. Ни один конструктор никогда не видел этого целиком, ни один человек на протяжении веков. Мозг сам себя конструировал и улучшал из поколения в поколение.
Когда-то в нем наверняка были и самые древние образцы электронных приборов — осязаемые, макроскопические, но никто с давних пор ими не интересовался; не исключено, что они уничтожены. Для Компьютера история имеет смысл лишь как память о фактах. Он не сохраняет знания о себе, когда оно становится бесполезным. Столь же ненужным, как и допотопные электронные приборы…
«Я действительно не знаю, из чего сделан этот супермозг и как он выглядит. Мы мыслим исторически, изъясняемся с помощью слов и картинок. Здесь это чуждо, анахронично…»
Ученых давно уже не интересовал этот идол мышления: его бытие, должным образом направленное, никому не угрожало, и никто никогда не вмешивался в работу этой конструкции, которая могла сама себя улучшать без посторонней помощи,
А идол рос — самостоятельный и влиятельный. С ним советовались даже в судебных делах: гораздо удобнее переложить ответственность на искусственное, нечеловеческое существо, молниеносно сопоставляющее все мыслимые традиции и ситуации, чем быть в ответе за судьбы других людей.
И никогда не случалось, чтобы приговор, вынесенный Компьютером, показался кому-нибудь неверным или несправедливым. О непредвзятости и всезнании Большого Компьютера рассказывали легенды. Любой осужденный предпочел бы сам привести его приговор в исполнение, лишь бы не обращаться к человеческой, урезанной справедливости, которая во все века казалась всем хуже слепой, придуманной в незапамятные времена справедливости сверхчеловеческой.
Никто, конечно, никогда не жаждал увидеться с Большим Компьютером. Люди страшились его всезнания, широты кругозора, а в первую очередь — его непохожести на человека. И еще боялись потому, что он был как бы воплощением всех людей сразу — их знанием, их мудростью, их прошлым настоящим и будущим, — не отягощенным при этом никакими эмоциями или претензиями.
«А без них люди не могут, — думает Натан. — Даже с Юлией у нас ничего не получается из-за дьявольской игры эмоций и претензий…»
Всемогущество и сверхъестественность Компьютера раздражают ученого, он уже жаждет его уничтожить.
Существование этого идола мысли привычно, буднично, обычно, но одновременно и необычно. Натан нащупывает в кармане простейшую бомбочку с разрывным зарядом и ждет появления неприятеля.
— Эге-ге! — зовет Натан.
— Эге-ге! — слышит он ответ, словно эхо своего зова.
И тут профессор понимает, в какую попал ловушку. Датчики снабжают его неверной информацией. Из-за этого он как безумный кружит в темном пространстве, не в силах ни найти Компьютер, ни выбраться из сферы действия примитивных полицейских. Он в лабиринте.
Поняв это, он, не обращая уже внимания на риск и на показания своих датчиков, устремляется прямо в темноту несколькими решительными прыжками. Давненько он так не прыгал. Разгорается свет, он издали видит снующих взад-вперед полицейских роботов.
— Эге-ге! — зовет он. — Ты хотел меня запутать, маэстро, но я уже знаю: ты ничего мне не сделаешь.
— Эге-ге! Ничего мне не сделаешь, — повторяет Компьютер.
— Здесь тебя нет, здесь ни души, — говорит Натан, нервничая все больше, сжимая в кармане свою бесполезную бомбу — молнию Прометея. — Я могу жечь свет, толкать твоих грозных полицейских, бить их, убивать, отвлекать их внимание… Им некого и нечего стеречь. Они только куклы, обман. Ты обман, Великий Мозг, Гениальный Компьютер!..
— Ты обман, — слышит Натан ответ эхо.
— Говори все, что хочешь, передразнивай, издевайся, все разно я когда-нибудь до тебя доберусь, разобью вдребезги, сделаю то, чего, как видно, никто не хотел и не хочет. Но я это сделаю.
Натан взбешен и разочарован. Теперь он отлично знает, что в этой адской бездне, глубоко под зданием, нет ни компьютера, ни лабиринта. Одни лишь чучела и муляжи.
Значит, этот гроссмейстер мысли прячется где-то еще. «Что бы ты сам сделал, ну подумай, что бы ты сделал, чтобы надежно скрыться, чтобы никто не смог тебя отыскать? Конечно — ты распылился бы…»
— Ты распылился бы, — повторяет Компьютер, его голос отчетливо доносится со всех сторон.
— Вот ты где! — кричит Натан. — Наконец-то я тебя изловил!
— Бот ты где, наконец-то я тебя изловил! — кричит Компьютер.
Распылиться — рассеяться по разным помещениям, по всему городу или по многим городам, по всему свету или по всей Вселенной, оставаясь при этом единым целым, что, в конце концов, вполне возможно во времена молниеносной сверхпроводящей связи, которая передает информацию со скоростью света…
— Можно быть одновременно всюду и мыслить как единица… — медленно произносит Натан. И вдруг кричит: — Знаю, знаю! — и пляшет как ребенок, обнаруживший простую причину того, что казалось до сих пор сверхъестественным.
Новогодняя елка: родители Натана, когда он был маленький, поддерживали в нем святую веру в ее сверхъестественное происхождение. Но однажды правда вышла наружу. По иглам, осыпавшимся с начавшего уже сохнуть дерева, мальчик нашел комнату, в которой мама украшала елку, а старшая сестра переодевалась Дедом Морозом.
— Знаю! — кричит Натан, и волосы на его голове встают дыбом.
Он теперь понимает: Большой Компьютер проник в каждого из людей. Каждый из нас — это человек и одновременно часть Большого Компьютера. Это был или процесс внезапный и бурный, поэтому он замалчивается историей, или столь постепенный и медленный, что к нему в конце концов привыкли. Люди носят в себе элементы великого мозга, как протезы зубов, кровеносных сосудов, почек или сердец. Искусственное сплелось с естественным, неживое с живым.
