– Что вы имеете в виду?
– Мисс Мэй Джордан, рассказывая нам о письмах, которые она получала от Джефферсона, раскрыла их содержание. Я поставил предложение об исключении ее показаний. Предложение было отвергнуто. Все ее показания были предоставлены Суду Присяжных. И те, где она говорит о письмах, подписанных «Длинноногий паук» или «Принц из сказки», и показания относительно фотомонтажей, а так же возможности личного знакомства. Ну и, конечно, показания о ноже.
– Подождите! – занервничал уже судья Хартли. – Суд готов согласиться с вами в этом деле, но предупреждаю вас, что я выдам суровые распоряжение, если окажется, что дело здесь лишь в желании драматизировать детали, которые могут послужить для раздувания спорных вопросов.
– Моей единственной целью является объяснение ситуации, – ответил Мейсон. – То, что произошло, совсем просто. Дэвид Джефферсон, который сейчас стоит в проходе, является доверенным работником «Южноафриканской Компании». Джефферсон, вместе с Уолтером Ирвингом, работником парижского отдела, был послан в Америку с заданием открыть новый филиал. Филиал должен был получить по почте заказную посылку, содержащую бриллианты стоимостью полмиллиона долларов. Уолтер Ирвинг, который был азартным игроком, оказался в критическом положении, – продолжал адвокат. – Он знал, что в скором времени в парижском филиале будет проведена ревизия и его злоупотребления выйдут наружу. Поэтому он придумал, чтобы некий Джеймс Кинкэйд, – тут Мейсон показал рукой на обвиняемого, – занял место Дэвида Джефферсона. Ирвинг соответственно вышколил Кинкэйда. После получения ожидаемой посылки, Джеймс Кинкэйд должен был исчезнуть вместе с ней. Уолтер Ирвинг, согласно правилам, сообщил бы Компании о краже, а затем тело Джефферсона было бы найдено при обстоятельствах, указывающих на самоубийство. Неприятности состояли в том, что им всего было мало. Они знали, что Манро Бакстер перевозит контрабандой драгоценные камни в Америку. Они решили убить его и завладеть бриллиантами. В действительности Уолтер Ирвинг помог Бакстеру организовать контрабанду и за определенную сумму наличными устроил доставку Бакстеру бриллиантов в таком количестве, которое облегчило их контрабандный провоз в Америку.
Мейсон остановился на минуту и, посмотрев на Скамью Присяжных, продолжал сильным голосом:
– Фальшивому Дэвиду Джефферсону даже не нужно было хорошо играть свою роль. Он намеревался, после того как завладеет бриллиантами, создать обстоятельства, облегчающие обнаружение тела настоящего Джефферсона задолго до того, как полиция начала бы расследование по этому делу. Однако, из-за изменений в налоговой системе, пересылка бриллиантов запоздала. В этом положении сообщники не могли себе позволить исчезновение фальшивого Джефферсона, потому что только исчезновение драгоценной посылки вместе с Джефферсоном дало бы основание Уолтеру Ирвингу уведомить Компанию о совершенной краже. Поэтому настоящего Джефферсона нельзя было убить.
– Высокий Суд! Высокий Суд! – Гамильтон Бергер уже совершенно не владел собой. – Это просто еще одна из сумасшедших драматичных игр, которыми славится защитник. На этот раз его клиент был осужден за убийство первой степени и я намереваюсь лично убедиться в том, что виновный понесет за свой поступок высшую кару.
Мейсон показал на мужчину, стоявшего в проходе:
– Вот мой клиент. Это тот человек, которого я взялся защищать. Я намереваюсь доказать, что процесс произошел в его отсутствие. Мистер Джефферсон, прошу подойти к месту для свидетелей и дать присягу.
– Высокий Суд, вношу протест! – хриплым голосом кричал Гамильтон Бергер. – Я возражаю против процедуры такого рода. Я утверждаю, что этот обвиняемый, – тут он указал пальцем на мужчину, стоявшего с опущенной головой около защитника, – является единственным обвиняемым на этом процессе.
Судья Хартли поднял руку успокаивающим жестом.
– Попрошу тишины! Прежде, чем я приму какое-либо решение, я должен внимательно изучить это дело и понять, о каком спорном пункте ведет речь защитник. Объявляю пятнадцатиминутный перерыв, во время которого мы постараемся все выяснить. Прошу представителей обеих сторон встретиться со мной в судейской комнате. Обвиняемый пока остается под арестом.
Мейсон усмехнулся с явным удовлетворением.
Высокий мужчина с худощавым лицом, стоявший до сих пор неподвижно в проходе, повернулся лицом к залу суда. Мэй Джордан подошла к нему.
– Привет, Принц из сказки, – рискнула она неуверенным голосом.
Глаза Джефферсона засветились.
– Привет, Леди Джиневера, – шепнул он. – Мне сказали, что вы будете здесь.
– Принц... Принц из сказки!
– Оставляю его под вашей опекой, мисс Джордан, – сказал заговорщицким тоном Мейсон и с довольной миной вошел в судейскую комнату.
– И что все это значит? – приветствовал адвоката судья Хартли.
– Это был хитроумный замысел, – начал Мейсон. – Фактически он был запланирован уже в Париже, когда Уолтер Ирвинг узнал, что должен ехать в Америку, чтобы участвовать вместе с Джефферсоном в открытии нового филиала. Он подобрал себе в помощь Марлин Шомон, очень тертую дамочку, которую парижский филиал приглашал на приемы в роли хозяйки. Ну и, конечно, Джеймса Кинкэйда. И если бы они не были такими жадными, то, вероятно, весь план бы удался. Они знали, что Бакстер намеревается перевезти контрабандой в Америку бриллианты стоимостью триста тысяч долларов. Джилли должен был выплыть за ним на лодке и доставить его в условленное место. Однако, они убедили Джилли, что из-за его прошлого Бакстер изменил планы и решил, что Кинкэйд с каким-то другим человеком, заберут его на лодку. Джилли лгал, когда говорил, что получил за свою лодку пятьдесят долларов. Он получил две с половиной тысячи, такова была условленная цена. Марлин Шомон дала мне показания под присягой.
– Минуточку, – остановил поток красноречия Мейсона судья Хартли. Это показание касается клиента, от имени которого вы выступаете в суде?
– Я не выступаю от его имени, – быстро ответил Мейсон. – Я выступаю от имени настоящего Дэвида Джефферсона, защиту которого я взял на себя по поручению «Южноафриканской Компании». Предлагаю, однако, чтобы Суд дал возможность Джеймсу Кинкэйду пригласить собственного защитника, или назначить ему такового. Он так же имеет право на новый процесс.
– Даже если то, что вы говорите, является правдой, этот человек не может иметь нового процесса! – взорвался Гамильтон Бергер. – Вы его защищали и вы проиграли дело!
Мейсон холодно улыбнулся прокурору.
– Если бы не показания Мэй Джордан относительно ее переписки с Джефферсоном, то кто знает, может быть вам и удалось бы как-то склеить это дело. Она вела переписку с настоящим Джефферсоном, а не с человеком, которого вы обвиняете в убийстве. Вы не можете доказать виновность Джефферсона потому, что его не было на процессе. Вы не можете использовать доказательства вины против фальшивого Джефферсона потому, что они основаны на доказательствах, относящихся к настоящему Джефферсону. Вначале нужно идентифицировать человека, которого арестовали, – насмехался Мейсон. – Вы так спешили найти для меня какой-нибудь кнутик, что когда ваши подчиненные доказали по отпечаткам пальцев, что обвиняемый был уже судим в прошлом, вас понесло от энтузиазма. Вы позволили Мэй Джордан давать показания на тему ее знакомства с настоящим Джефферсоном. И вам так и не пришло в голову проверить, является ли человек, которому она послала нож, тем человеком, которого вы обвинили в убийстве.
