Я вышел на улицу, пошел к бане. Натаскал в рабочий кабинет воды, достал из сундука чистой ветоши. Снял труп, протер от крови стол, подложил ветошь, после чего я вернул Лиан на место, аккуратно срезал ее одежду и, прикрыв тканью ниже пояса, немного приподнял голову, подложив под затылок небольшой деревянный брус.
Сначала я обмыл лицо и ладони девочки, нажав на живот, убрал нечистоты. После настал черед волос.
Встав у изголовья стола, я посмотрел в лицо девочки, провел пальцами по серебристым локонам. Мокрая тряпка в моих руках, ведро с теплой мыльной водой, которая грелась до этого на жаровне и ждала своего часа.
Раз за разом я промывал волосы девочки, вымывая из них запекшуюся кровь и грязь, простым костяным гребнем я расчесал Лиан, опустил волосы с края стола, аккуратно протер их ветошью от лишней влаги, перехватил небольшим шнурком. Позже, когда они подсохнут, я вотру в них специальные масла, которыми так любила пользоваться в бане Ольха.
Я встал перед столом и перевернул тело на правый бок. Осторожно, чтобы вода не попала в рану, омыл тело девочки с плеч до самых пят чистой водой, смывая кровь и грязь. Ту же процедуру я повторил, перевернув Лиан на левый бок, а после уложил на спину и промыл труп еще раз.
Вот, в моих руках очередная простынь, которую я без раздумий пустил на небольшие тряпки. Ими я протер все тело эльфийки от остатков влаги, еще раз вытер ее серебристые волосы, взял немного душистого масла, втер его, а после заплел их в небольшую ленивую косу, пропустив через локоны черную атласную ленту, как это делают темные эльфы Н’аэлора.
Теперь настал черед самой сложной работы.
Из дальнего угла моего кабинета я достал швейные принадлежности. Тончайшие иглы, выкованные гномами, вымоченные в специальных отварах, тонкие, но прочные нити для шитья ран. Сначала я прихватил разрубленное сердце и артерии девочки, зашил разорванное топором легкое. После, с помощью специального инструмента, подаренного мне когда-то одним из королевских лекарей Брима, прихватил края рубленой раны и стянув рассеченную грудину, поставил на место сломанную ключицу, срастив кость магией. Кость не плоть — боги смотрят на такое сквозь пальцы. После пришел черед ребер, а уже в самом конце, аккуратным, тонким стежком, я закрыл еще недавно зияющую в груди дыру.
Если бы Лиан осталась жива, на месте такой раны остался бы тонкий, едва заметный шрам. Сейчас же это была скорее моя прихоть, последняя услуга, которую я могу оказать маленькой эльфийке, раз уж не смог уберечь ее от гибели.
Изящные тонкие ножницы, несколько заостренных палочек. Я аккуратно вычистил остатки грязи и крови из-под ногтей девочки и между пальцев, промыл тонкие ладони и ступни эльфийки чистой водой.
Пришло время масел для тела. Аккуратно капнув на лоб и живот девочки, я осторожными движениями растер холодную кожу, насыщая уже мертвую плоть, возвращая некое подобие цвета и жизни, пусть и на короткий срок.
Оставив чистое тело Лиан на столе, я сходил в дом, в комнату девочки. Отбросил крышку сундука, нашел просторную новую сорочку, которую мы купили на вырост. Сейчас она отлично подойдет как погребальный саван, просторная, легкая, она скроет страшную рану на груди и избавит меня от необходимости натягивать на покойную штаны и чулки. Лучший выбор, который можно было сделать.
Закончил я только когда солнце уже стало клониться к горизонту. Я переодел Лиан, а сам вернулся в дом. Надо поесть, сегодня у меня еще много работы.
Я не спал уже вторые сутки, но все это — мелочи. Нильф не позволит моему разуму потерять остроту, не подведет меня и тело. Надо только сделать бодрящий отвар, чего-нибудь перекусить, а после — выдвигаться на холм, где у меня был подготовлен алтарь для испытаний.
Из погреба я достал вяленого мяса, початую головку сыра, налил немного вина, буквально треть стакана, чтобы кусок залез в горло. Отвар должен настояться, а за это время я как раз поем.
Время от времени я поглядывал на пустой стул по правую руку, где обычно в последнее время сидела Лиан. Говорить не хотелось, я даже почти наслаждался тишиной. Никто не стучал ложкой, не задавал вопросов, не таскал стул по полу, вызывая тем самым противный скрежет. Я чувствовал, как моя жизнь возвращается в старое русло, как моя жизнь снова принадлежит только мне.
Отвар, мерзкий на вкус, я опрокинул в себя одним махом, за что и поплатился — обжег горячим питьем язык и нёбо. Но время и так уже позднее, я могу не успеть. Скоро моя магия перестанет действовать на тело девочки, кожа ссохнется и загадочная печать на ее спине окончательно придет в полную негодность. Я должен все сделать сегодня. Сейчас.
Я закрутил тело эльфийки в чистую простынь, после чего аккуратно погрузил труп в телегу. Рядом встал и сундук с инструментом и реагентами, которые пригодятся мне этой ночью.
Теперь настал черед пленников. Вся пятерка лежала вповалку внутри круга. Один из солдат тихо скулил, а по свежим ранам от когтей, оставленных на его лице лапой гончей, я понял, что он единственный осмелился проверить, на самом ли деле они находятся в незримой клетке.
— Кто здесь⁈ — дернулся один из бойцов, крутя головой.
— Вставай, — скомандовал я, рывком поднимая пленника на ноги. — Идем.
— Куда⁈ Что⁈ Не надо! Прошу! Не надо!..
Я заткнул дезертира одним ударом кулака, сломав тому нос. Мужчина жалобно заскулил, попытался даже бороться, но второй удар — уже коленом в живот — умерил его пыл. Соединив пленных веревкой в одну цепь, я привязал их к телеге, после чего наш маленький караван отправился в сторону холмов.
На месте мы оказались к полуночи. В какой-то момент мне пришлось оставить транспорт и вести пленников самостоятельно, придерживая небольшой ларец подмышкой. После я вернулся за Лиан, аккуратно принес тело девочки на вершину холма и, сняв с эльфийки простынь, уложил ее в самом центре алтаря.
Сначала я думал, что нанесу ее печать поверх камня и буду приносить жертвы Нильф прямо на алтаре, но теперь планы изменились.
Воля дезертиров была окончательно сломлена, они даже не сопротивлялись, когда я начал расставлять их по вершинам магической шестиконечной звезды, в центре которой стоял алтарь с телом Лиан. Они покорно вставали на колени, после чего за дело принимались падшие души — призванные руки крепко держали солдат, не позволяя им даже шелохнуться.
Я еще раз проверил, правильно ли лежит тело девочки, как размещена ее печать на спине. Чуть поправил левое плечо, с сожалением заметил, что тело уже окончательно окоченело, пусть я и защищал его своей магией, сейчас оно было больше похоже на небольшое бревно.
Плохо, я опаздываю.
Подняв голову к небесам, я стал ждать. Мне не нужны были свечи, факелы и даже заклинания. Магия, которую я собирался творить, основана исключительно на чистых энергиях. Семислойная печать. Шесть жертв и катализатор в самом центре. Я был уверен, что печать на спине Лиан идеально пропускает магическую силу. Если не получится сейчас, то не выйдет никогда.
Ночь была ясная и безоблачная. Мой опытный глаз подмечал едва ощутимое движение небесной сферы, я видел, как идет по небу луна, а звезды, словно ленивые мухи, ползут на свои места. Там, где они должны быть в момент совершения колдовства. И вот, пора начинать.
С кривым серебряным кинжалом в руке, я шагнул к первой жертве. Ладони падших услужливо задрали голову пленника назад, мужчина тонко пискнул, но я уже стоял у него за спиной и полоснул лезвием по горлу. Кровь хлынула из рассеченных артерий, заливая вершину звезды, в которой стояла первая жертва.
Тоже самое я быстро, но чисто и аккуратно повторил с оставшимися четырьмя пленными. Тихие мольбы и плач, задранная назад голова, короткое и резкое движение ритуального кинжала, брызги крови.
Мой магический конструкт стал напитываться энергией, я чувствовал, как кровь слой за слоем пропитывает мою печать, стремясь заполнить весь многомерный конструкт и привести заклинание в действие. Но им не хватает главного — крови и воли Повелителя Демонов.
