И пусть на смену бронзовым орудиям, палившим тяжелыми чугунными ядрами, пришли скорострельные пушки и крупнокалиберные пулеметы, пусть вместо неповоротливых парусных кораблей — быстроходные катера, оснащенные радиостанциями и совершенными навигационными приборами, а награбленные деньги прячут теперь не на «островах сокровищ», а на текущих банковских счетах… Изменились лишь методы и средства — цели современных «джентльменов удачи» те же, что и столетия назад. Да и так ли уж удивителен факт существования пиратства в XX веке? Ведь грабеж и насилие во все времена неминуемо соседствуют с частной собственностью и частным предпринимательством…
О новых фактах деятельности пиратов XX века, ставших известными не так давно, о борьбе с ними подробно рассказывает документальный очерк С. Милина.
Сергей МИЛИН
НАСЛЕДНИКИ МАДАМ ВОНГ
Во второй половине дня ветер стих. Воцарилась гнетущая тишина: природа, казалось, окончательно обессилела, истомленная тропическим зноем. Несмотря на близость суши — всего в ста милях к югу, скрываемые легкой дымкой, простирались влажные джунгли Борнео, — не было видно ни одной птицы. Лишь стайки летающих рыб время от времени взвивались над водой и стремительно неслись на своих радужных крылышках, вычерчивая хвостами на зеркальной глади тонкие дрожащие штришки. На спокойной поверхности моря играли розовые и серебристые блики, переходя вдали в яркую синеву, В этом пространстве, полном тишины, света и прозрачных красок, даже обычный грубый трехмачтовый сампан с черными просмоленными бортами казался словно перенесенным сюда из сказок о Синдбаде Мореходе.
Впрочем, стоило приглядеться внимательнее, и иллюзия тут же рассеивалась: стоявший рядом с рулевым в крошечной рубке сампана капитан-китаец не отрывал глаз от черных раструбов сильного морского бинокля. Обшаривая горизонт, он бросал краткие команды матросу у руля. Повинуясь им, суденышко шло короткими галсами, напоминая рыскающую по лесу охотничью собаку. Но вот где-то у самой линии горизонта капитан увидел маленькую черную точку. Он опустил бинокль и протянул руку за микрофоном портативной рации, выглядевшей инородным телом на ободранной рыбацкой фелюге. В эфир полетели условные фразы на кантонском диалекте: «Рыба сто шестьдесят. Косяк десять корзин. Брать неводом на старой отмели». В переводе на обычный язык это означало, что, как и донесли агенты капитана Ченг И, на рифы Коннел в ста милях от саравакского порта Мири сел греческий пароход «Аэкос» грузоподъемностью 10 тысяч тонн.
Вскоре сампан подошел к прочно застрявшему на камнях «Аэкосу» и ярдах в ста от него приглушил дизель. «Груз наверняка потянет тысяч на двести, если не больше», — мысленно прикинул Ченг И, наметанным глазом цепко осматривая ржавую стальную громаду греческого парохода.
— Эй, на «Аэкосе»! — сложив рупором ладони, громко окликнул он по-английски, затем повторил то же самое по-китайски. Палуба по-прежнему оставалась пустой. Китаец терпеливо продолжал кричать, хотя было ясно, что потерпевшее аварию судно оставлено командой.
Тем временем к другому борту «Аэкоса» подошли еще два сампана — такие же, как и первый и как тысячи других провонявших рыбой, некрашеных посудин, бороздящих Южно-Китайское море, Их команды — невысокие смуглые люди с обмотанными для защиты от солнца грязными тряпками головами — озабоченно возились на палубах среди разбросанных в беспорядке каких-то бочек, тросов, жестянок, словно готовясь к рыбной ловле. Даже при самом пристальном изучении никто не обнаружил бы в них чего-либо необычного. А между тем это были отнюдь не мирные рыболовы. В неприглядных ободранных корпусах жалких сампанов стояли мощные дизели, перекочевавшие туда с военных кораблей. Стоило до предела увеличить обороты, и неуклюжие на первый взгляд суденышки сразу же превращались чуть ли не в гоночные катера. Высоко задрав нос и поднимая пенистые буруны, они развивали скорость до двадцати узлов и могли дать фору любому полицейскому или патрульному судну, будь оно из Сингапура или из Гонконга. Напрасно было бы искать в их трюмах лед, соль, бочки для рыбы, сети. Зато стоило открыть палубные люки, и через минуту вся довольно многочисленная для сампанов команда оказывалась вооруженной автоматами, специальными боевыми топориками, длинными ножами и ручными гранатами. Оттуда же в мгновение ока появлялись свернутые штормтрапы с пятилапыми кошками, абордажные багры, крючья и прочее снаряжение пиратского промысла.
Пока капитан Ченг И ради предосторожности отвлекал внимание людей, возможно оставшихся на «Аэкосе», два подошедших сампана с ходу приткнулись к носу и корме по другую сторону судна. Быстро были подняты штормтрапы, и вверх по ним бросилось десятка два полуголых людей. Но едва только первый из них перепрыгнул через фальшборт на палубу грека, раздался оглушительный взрыв. Поднялся столб огня, в воздухе завизжали куски палубной обшивки. Почти одновременно еще один взрыв прогремел на носу судна. Оставшиеся в живых пираты горохом посыпались в воду и на палубы сампанов, которые, взревев дизелями, стали отваливать в сторону от столь негостеприимно встретившей их добычи.
— Идиоты! — в ярости потрясая кулаками, надрывался на палубе своего судна Ченг И. — Назад! Там же никого нет! Назад, безмозглые дураки! Это же просто мины!
Однако первые два сампана явно не собирались выполнять его приказ и вместо того, чтобы вернуться, быстро удалялись от «Аэкоса», даже не подобрав плававших в воде людей. Дым от взрывов рассеялся, но палуба грека была, как и прежде, пуста. Ченг И окончательно потерял самообладание. Бросившись в рубку, он свирепо ткнул кулаком рулевого, который, отлетев в сторону, едва удержался на ногах. Капитан впился руками в штурвал, и в это мгновение в лицо ему, словно осы, впилось несколько мелких осколков стекла от разлетевшегося под пулеметной очередью переднего иллюминатора ходовой рубки. В следующее мгновение Ченг И уже сидел на корточках и лихорадочно крутил штурвал, направляя свой сампан в открытое море. Несмотря на жару, на лбу его выступили капли холодного пота. Он резко бросал судно из стороны в сторону, ожидая сухого треска пулемета. Но второй очереди не последовало. Ченг И осторожно выпрямился и оглянулся назад. На палубе греческого судна было полно невесть откуда появившихся людей в белой форме, среди которых выделялся оглушительно хохочущий здоровяк в зеленом берете с рыжей шкиперской бородкой.
