— Проклятая рыжая собака, — прошипел Ченг И в бессильной злобе.
Сампан уходил все дальше от засевшего на рифах Коннел «Аэкоса».
«ЧЕРНЫЙ ДЖЕК» НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
В морях, расположенных между Тихим и Индийским океанами, — Яванском, Южно-Китайском, Целебесском, Сулу — пиратство процветает уже не одну сотню лет. Лишь во время второй мировой войны, когда все суда конвоировались военными кораблями, а оккупировавшие этот район японцы без долгих разбирательств рубили головы команде любой джонки или сампана, имевшего несчастье смахивать на пиратский, флибустьерам пришлось свернуть свой промысел. И все же один пират преспокойно продолжал заниматься прибыльным ремеслом даже в это трудное для малопочтенной корпорации время. Это был Вонг Кунгкит, чиновник чанкайшистского правительства, а позднее «король пиратов» на Янцзы и по совместительству — резидент японской разведки в Китае. После войны он в буквальном смысле вышел в открытое море и принялся грабить торговые суда от Сингапура до Гонконга. В конце 1946 года через своих доверенных людей Вонг узнал, что в Макао должны прийти три джонки с большой партией контрабандного опиума. Добыча обещала быть настолько богатой, что он не удержался от соблазна лично руководить ее захватом. Пираты вышли в море на больших катерах, выследили джонки и пошли на абордаж. Здесь-то Вонгу и пришлось пережить последнее удивление в своей жизни — безобидные суденышки оказались ловушками, встретившими «рыцарей удачи» шквалом пулеметного огня. Через двадцать минут все было кончено. И хотя сам Вонг сумел на маленькой моторной лодке доплыть до берега, это лишь ненадолго отсрочило его гибель: выданный полиции Макао, через два дня он был смертельно ранен при попытке к бегству.
«Смерть Вонга была большой сенсацией. Все полагали, что теперь его «пиратская империя» прекратит свое существование. Но через несколько дней распространился слух, что дело взяла в свои руки мадам Вонг, — писал английский журналист Джон Лаффин. — Два главных приспешника покойного решили, что они, а не мадам Вонг являются истинными наследниками пиратской фирмы. Они пришли к ней, чтобы предложить мадам убраться. Реакция мадам Вонг была достаточно быстрой и решительной — она пристрелила обоих. После этого охотников толковать с быстрой на руку мадам на столь щекотливую тему не нашлось».
Бывшая танцовщица вскоре доказала, что она является достойной наследницей своего покойного мужа и не зря носит титул «королевы пиратов». От джонок, сампанов и прочей «мелочи» она перешла к ограблениям крупных торговых судов. Список ее жертв пополнился голландским пароходом «Вам Хойц», португальским сухогрузом «Опорто», английским судном «Мэллори», пассажирским теплоходом «Конг Фейт», курсировавшим на линии Кантон — Гонконг, который один принес мадам Вонг 280 тысяч долларов. Во время войны в Корее «королева пиратов» настолько обнаглела, что начала нападать на суда с военными грузами, предназначавшимися для американских экспедиционных войск. Эти «шалости» привлекли к мадам Вонг внимание ЦРУ. Тогдашний шеф американской разведки генерал Уолтер Беделл Смит отправил в Гонконг специального эмиссара с заданием выяснить, кто стоит за участившимися случаями морского разбоя, и немедленно положить им конец.
Не прошло и двух месяцев, как в руках ЦРУ оказались исчерпывающие данные о «таинственной королеве пиратов», с которой не один год тщетно боролись полицейские власти Гонконга, Макао, Филиппин, Таиланда. Казалось бы, песенка мадам Вонг спета. Однако Аллен Даллес, занимавший в то время пост заместителя директора ЦРУ, счел, что «королева пиратов» с ее москитной флотилией может пригодиться для выполнения некоторых «деликатных» заданий, в частности для заброски американских агентов в социалистические страны Азии. Поэтому, используя соответствующие каналы, мадам Вонг дали понять, чтобы во избежание нежелательных последствий она прекратила нападения на торговые суда США и их союзников, порекомендовав переключиться на «помощь свободному миру в борьбе с коммунистической опасностью на Дальнем Востоке».
Весной 1952 года «королева пиратов» на какое-то время оказалась не у дел. «Крупная дичь» была под запретом, грабеж китайских джонок и сампанов в прибрежных водах не сулил большой прибыли, а «экскурсии» к побережью ДРВ, Китая и КНДР, как скоро убедилась мадам Вонг, потеряв несколько судов, были слишком опасными и грозили в короткий срок вообще лишить ее всей пиратской флотилии. Правда, изворотливая «королева» сумела быстро найти себе новое поприще, сулившее верные и относительно безопасные доходы: контрабандную перевозку золота. А знакомство с доктором Педро Хосе Лобо, занимавшим пост директора департамента экономики при португальском губернаторе Макао и являвшимся не только финансовым диктатором этой колонии, но и «королем золотого бизнеса» на Дальнем Востоке, окончательно определило ее дальнейшую судьбу. Мадам Вонг не потребовалось много времени, чтобы понять: действовать в качестве агента всесильного доктора Лобо куда выгоднее, чем грабить суда…
Мадам Вонг добровольно отказалась от престола в «империи пиратов», сменив свой громкий титул на более прозаическое амплуа крупной контрабандистки.
«Гонконгский залив — самый очаровательный в мире», — утверждают проспекты туристских агентств, приводя в качестве доказательств красочные цветные снимки. Иностранец, приземлившийся в великолепном аэропорту Гонконга Кай-Так, проезжает по Натан-роуд — местным Елисейским полям, — пересаживается на паром, который через пять минут доставляет его в Викторию, и буквально немеет от восторга: сверхсовременные здания, ослепительные витрины, пышные дворцы, красивые, элегантные женщины, огромные неоновые вывески рекламы, заменяющие дневной свет, если дело происходит ночью. Таков Гонконг — английская колония. Однако иностранец не знает главного, тем более что местные власти предпочитают не распространяться об этом: подлинным хозяином Гонконга являются отнюдь не англичане, а «Триада», гигантский гангстерский концерн, своего рода «китайская мафия».
Тайное общество «Триада», по-китайски называющееся «Сань-хэхой», существует уже триста лет. За это время оно пустило такие глубокие корни и превратилось в настолько влиятельную силу на Дальнем Востоке, что во время второй мировой войны даже японцы на захваченных территориях были вынуждены считаться с ним. Во всяком случае, после оккупации Южного Китая они официально разрешили членам «Триады» — конечно, в обмен на шпионские услуги — содержать игорные и публичные дома и торговать наркотиками.
