Он тяжело перевел дыхание.
– Единственная моя просьба к вам... Если вы хотите отблагодарить меня... не будем больше никогда говорить об этом... Не выпытывайте, кто я. Мне это очень тяжело. Прошу вас...
Профессор и за ним все остальные крепко пожали ему руку. Причем всем показалось, что руки англичанина лоцман коснулся с каким-то отвращением.
Когда заходило солнце, спасенные сидели у огня в юрте зверолова-тунгуса. И хотя лоцман просил не говорить о нем, англичанин первым делом спросил тунгуса, как зовут его работника. Профессор, знавший тунгусский язык, очень неохотно перевел его вопрос. Обменявшись несколькими фразами с хозяином, он среди общего напряженного ожидания передал его ответ.
– Тунгус говорит, что работник пришел к нему несколько лет назад. Он сам ничего не знает о его прошлом... Работник все время находится в одиночестве и любит подолгу молча глядеть на скалы. Это его постоянная привычка, и за нее его здесь прозвали... – профессор сказал тунгусское слово, – в переводе на русский это значит «Созерцатель скал». Это его имя. Вот все, что он знает.
Утром капитан устроил совещание.
– Мы находимся на 53°30’ северной широты и 108°31’ восточной долготы, – пояснил собравшимся капитан, раскладывая на обрубке, заменявшем стол, географическую карту Байкала. – Этот пункт – одно из самых уединенных мест на земном шаре. Пароходы сюда обычно не заходят.
– Но разве «Мысовую» не будут искать? – воскликнул толстый бурят.
– Несомненно, нас стали бы искать, – ответил капитан, – но последнее время на восточном берегу появилась белобандитская шайка из Китая, и рейсы пароходов, насколько я знаю, будут прерваны, пока не очистят берега[5].
При словах «белобандитские шайки» глаза толстого бурята как-то странно загорелись. Мистер Таймхикс тоже насторожился.
– И велика шайка? – спросил он.
– Не знаю, – хмуро ответил капитан, которому не нравился интерес англичанина.
– Значит, мы предоставлены самим себе?
Моряк утвердительно кивнул головой.
– Что же вы думаете делать, капитан?
– Мы должны быть благодарны счастливому случаю, что попали не на бесприютные скалы, а к гостеприимному тунгусу, и можем отдохнуть в сравнительно сносных условиях. А затем, если не опасаться встречи с шайкой, можно сухим путем пробраться и через горы к Баргузину. Надо спросить тунгуса, ходят ли этой дорогой.
Профессор перевел вопрос.
Тунгус ответил, что дорога через горы очень трудна и ею обычно не ходят, но другого пути нет.
– Да, – согласился моряк, – я знаю, что по здешним трущобам леший пойдет подумавши. Но о путешествии морем до Баргузина на имеющихся лодках нам нечего и думать. Я и матросы, – сказал он, – вчера уже решили, отдохнув здесь, отправиться сухим путем. Конечно, у нас нет оружия, но зато нас много. Кто желает, может к нам присоединиться.
Оба бурята и мистер Таймхикс тотчас заявили об этом.
– А вы? – все взгляды обратились на молчавших профессора, старика с мальчиком и двух вузовцев.
Старик с мальчуганом, видимо, колебался.
Профессор ответил:
– Я пока не принял определенного решения. Я еще подумаю эти дни, пока вы отдыхаете, но всего вернее, что я останусь здесь.
– Зачем? – воскликнули все с удивлением.
– Я пробуду здесь недолго. Это место Байкала, почти не обследованное, для меня представляет большой интерес. Потом я переберусь на лодке на соседние Ушканьи острова. От полуострова Святой Нос до них считается всего семь километров. Туда еще весной должны быть доставлены разные принадлежности для моей работы.
Там у меня тоже намечены драгировки. Там же я могу рассчитывать на пароход осенью. Правильно, капитан?
Моряк подтвердил. Веселые, здоровые комсомольцы-вузовцы ехали с профессором. Старик после размышления тоже предпочел выждать время здесь и потом с Ушканьих сесть на пароход.
Когда этот основной вопрос был решен, каждый взялся за свое дело. Отряд, решивший идти сухим путем, начал готовиться к путешествию.
А профессор отыскал Созерцателя скал и договорился, что он починит старый баркас, чтобы на нем можно было, когда придет срок, перебраться на Ушканьи острова.
Хозяин-тунгус производил хорошее впечатление, был гостеприимен и радушен, и погостить у него было удовольствием.
Звали тунгуса «Брат волка». Он был горяч, смел и откровенен.
Пока они осматривали юрту зверолова, профессор рассказал вузовцам кое-что о тунгусах[6].
– Тунгусы – маньчжурского племени, когда-то жившего на северо-востоке Азии. Чистый тип в Прибайкалье трудно встретить, так как они смешались с другими здешними племенами. Они до сих пор ведут бродячий образ жизни; занятия их – охота и звероловство. Тунгусов-оленеводов зовут «оленными». По мере того как русские, появившиеся в XVII веке в Прибайкалье, захватывали земли под пашни и сенокосы, вырубали и выжигали леса, тунгусы уходили все дальше, в глубь тайги.
– А как они относились к русским?
– Естественно, враждебно. Завоеватели притесняли тунгусов, брали с них ясак (дань пушниной), причем допускали большие злоупотребления. Было несколько восстаний, которые усмирили. Теперь, при Советской власти, отношение к ним коренным образом изменилось. Конечно, надо много еще работы, чтобы тунгусы сделались культурными, так как они находились на низкой ступени развития. Но сами по себе они очень способны. Обратили вы внимание на его кузницу? – спросил профессор. – Это очень примитивная мастерская. Надо быть большим мастером, чтобы сделать в ней винтовку.
Все с удивлением начали осматривать самодельную винтовку Брата волка.
– Народ хороший, что и говорить! – ехидно заметил старик. – Только водочку больно любят.
– Как большинство здешних инородцев, – сказал капитан, – за водку они готовы все отдать: не только то, что добыто охотой, но и все хозяйство.
– Да у него и брать-то нечего, – рассмеялся старик. – Барахлишко. Ружье, да и то старое, сети, топор, котел, чайник, ножик и еще кой-что для ловли птиц и зверей. Да еще вон в чем он кожу обделывает.
Действительно, хозяйство у Брата волка, как у зверолова, было самое примитивное, и осмотр его занял не более часа.
V. Внук заводского разбойника
Воспользуемся временной бездеятельностью оставшихся на полуострове, чтобы познакомить с ними читателя. Биографии их такого рода, что или надо рассказывать подробно, или ограничиться двумя словами. Мы предпочтем последнее.
Профессор Булыгин, командированный на Байкал, был известный исследователь глубоководной фауны, тип тех ученых, без романтической отваги которых человечество никогда не покорило бы земли и воздуха. Это они спускаются в вулканы, пробуют летать на вновь изобретенных аппаратах, производят опыты длительного голодания, испытывают на себе всякие новые составы изучают чуму в степях. Краеведческие наклонности молодого профессора на этот раз привели его в самое малонаселенное и одно из интереснейших для путешественника мест в СССР – на Байкал.
