Привычный к проволочкам в таких необязательных делах, Осинин был приятно поражен, когда через два дня на его стол легла пачка фотографий в точном соответствии со списком лучших людей комбината.
— Молодец. Дал темпы, — похлопал он Гната по плечу.
Об оплате обе стороны дипломатически промолчали.
Для Гната доска послужила своего рода официальным признанием. Больше работать ему никто не мешал.
На берег сходили китобои, брали в магазине сигареты и спрашивали:
— Где тут у вас фотография открылась?
От Гната они уходили с серией пейзажей «Помни Курилы» и с твердой гарантией в следующий приход получить свои фото, снятые «на фоне вулкана, водопадов, китов, бушующего моря — как желаете?».
Гнат работал ровно, до педантизма, как хорошо отлаженный механизм. На фоне поселковой жизни, где затишья то и дело сменялись авралами, ясная погода — затяжными ненастьями, трезвость — бесшабашностью, методичность нового почтаря выглядела явным отклонением от нормы. По всем житейским понятиям, первоначальный его завод должен был кончиться и должно было начаться что-то другое. Но Гнат не менял ритма жизни.
Адамыч построил теорию. Торопится человек. Только слепой не видит. Вот загребет побольше денег — и фью! Он махал рукой на восток, но там были только скалы да вода, вода до самой Америки. Никто это «фью» всерьез не принимал, но все же ждали от Гната чего-то из ряда вон выходящего. И не напрасно.
Гнат и в самом деле собирался свертывать дела своей фирмы. Многие в поселке уже увековечили себя для истории не по одному разу, а приезжая клиентура слишком зависела от капризов погоды. Он готовился к поездке в районный центр и строил планы освоения всех крупных островов золотой Курильской гряды.
При всей общительности Гната друзей у него в поселке не было. И пригласил его Сапаров на свой день рождения не из-за личных симпатий, а чтобы не скучно было.
Собрались впятером. Недавно демобилизовавшийся из флота Филипп доводился Сапарову земляком, и жили они вдвоем в одной комнате, той самой, где намечался сабантуй. Одно окно в море, другое упиралось в сарай, сколоченный из ящиков: «Ирис «Кис-кис», «Брутто-нетто», «Масло сливочное коровье…»
Раньше на месте Филиппа спал Илья Никитич, жировар. Но к нему приехала с материка жена. И сегодня он явился сюда вместе с нею как гость, при галстуке и счастливый. Все находили, что Тамара очень подходящая для него жена — такая же плотненькая, распорядительная, довольная собой и мужем.
Две бутылки спирта выдали Сапарову в магазине по записке директора комбината в виде исключения из сухого закона. Они и венчали стол. Поставили в банках печеночный паштет, щуку в томате, выловленную, судя по этикетке, в Дунайских плавнях, и грибную солянку, незаменимую в холостяцком быту тем, что из нее легко сделать целый обед. Хочешь холодную закуску, открой банку — и готова. Надо первое блюдо — разведи пожиже водой и доведи до кипения. Захотел второе — подогрей без всякой воды. На сей раз грибная присутствовала в качестве холодной, а горячее — свинину с картошкой — принесла с собой в кастрюле Тамара.
Выпили за именинника, за виновников вечеринки — отца с матерью, за то, чтоб не пересох Тихий океан и моряки не остались без работы.
Шумный пошел потом разговор. Где жить лучше, как рожают киты и какую скорость можно выжать на мотоцикле «ИЖ-Планета» без коляски по асфальтовому шоссе. Потом зацепились за фотографии. Хвалили Гнатову работу, а он, пристукивая по столу вилкой, доказывал, что все это ремесло и поделка. Вот если б сделать мастерскую по изготовлению цветных оттисков не на бумаге, а прямо на раковинах гребешков — да, да, вот на этих эмалевых блюдцах матушки природы, которые здесь пользуют под пепельницы. Организовать бы в райцентре мастерскую, приезжий человек за такие сувениры последнюю копейку б отдал.
Все дружно восстали: почему в райцентре? У нас и водопады, и киты, и вулканы, а в райцентре что??
— Да хочешь, я тебе все, что нужно, для мастерской на свои деньги куплю? — выступил Сапаров.
А потом взялись за карты: Гнат вызвался научить всех английской игре — покеру. Правила освоили с трудом — и началось.
Сначала везло имениннику. Карта шла к нему, и так было до тех пор, пока он крупно не залетел — сначала в первый раз, а потом еще.
До этой поры Гнат сидел, откинувшись на спинку стула, и следил не столько за картой, сколько за лицами партнеров. У именинника все страсти всплывали наружу тотчас, несмотря на видимые усилия сдержать их. Филипп наигрывал эмоции, но слишком подчеркнуто — небрежность и равнодушие так и сквозили в каждом его жесте, когда на руках оказывалась стоящая карта. Илье Никитичу откровенно мешала своими нашептываниями жена, но он не сердился на нее и всякий раз одинаковым тоном урезонивал:
— Томик, терпение!
И вот тогда, когда Сапаров второй раз отсчитал из своего бумажника сумму и отдал ее Гнату, фортуна целиком встала на сторону Гната. Мелкие ставки, впрочем, Гнат с удовольствием уступал другим. Но как только схлестывались по крупной, он связывался в торги и разом взвинчивал ставку до невероятных размеров.
С самого начала Гнат предупредил, что игра идет только на наличные — «таков закон, ничего не попишешь». И через час Илья Никитич уже брал взаймы у Сапарова, а Филипп хмуро шарил по карманам флотского кителя. Наличность в поселке была не в моде, а в карты на деньги почти не играли.
Еще через час Илья Никитич, нимало не расстроенный проигрышем, церемонно откланялся, Тамара пожаловала всем по улыбке, и они ушли.
В темноте тускло посвечивала каменистая тропа. Стылый воздух резал надоедливый визг пилы — на комбинате еще работала вторая смена. Когда он смолкал, слышно было, как у клуба рыдает гитара и в лад подпевают сильные голоса.
Проходя мимо, Илья Никитич поздоровался с одним из парней — долговязым, с насмешливыми глазами.
— От Сапарова иду, день рождения у него.
— Ну и что там? — небрежно поинтересовался парень.
— Какую-то игру придумал фотограф. Обдерет их как липку.
— Фотограф? — переспросил парень и решительно зашагал к Сапарову.
Войдя в комнату, он извинился — не ожидал компании, с пустыми руками к имениннику, и даже порывался уйти, но гости и хозяин дружно осудили такую церемонность, сунули в руку стакан, не допитый Тамарой, подцепили на вилку добрый шмат грибной солянки. Само собой, что пригласили Кузю четвертым.
Нового партнера Гнат сразу не оценил. Прежде чем виртуозно, с явным расчетом на эффект, раскидать по партнерам колоду, Кузя бережно взял ее в ладонь и полуприкрыл веки. Дважды шевельнулись губы — Кузя что-то шептал про себя.
