Альдос боролся с удесятеренной силой. Но теперь он знал, что был в проигрыше. Над его плечом появилось лицо Мортимера Фиц-Юза, в глазах которого так и светилось демоническое решение, которое можно было угадать еще раньше, чем он его исполнил. С криком ненависти и торжества он оттащил их к краю пропасти и сбросил обоих в водопад. Все еще не выпуская своего врага из рук и падая вниз, Альдос услышал раздирающий душу вопль Иоанны.
Ему показалось, что все пятьдесят футов вниз он летел, раз сто перевернувшись. Под ним разверзлась масса скопившейся пены и из-под нее показалась острая вершина одного из ревевших каменных чудовищ, которых он еще так недавно рассматривал вместе с Иоанной. Оба они налетели прямо на него, причем Альдос оказался сверху. Он почувствовал под собой, с какой силой ударилось о камень тело его противника. Над ними снова закипела пена, и они погрузились глубже в поток.
Альдос все еще крепко держал своего врага в руках. Но он чувствовал, что враг ослабел, что его объятия разжались и что он уже не старался хватать его за плечи, как это было раньше в борьбе. Альдос понял, что его противник был мертв. Падение с высоты пятидесяти футов на острый камень стоило ему жизни. Но Альдос все-таки еще не решался выпустить его из рук, пока оба находились под водой и вертелись в кипевшем водовороте. Ему стало казаться, что они никогда уже не перестанут погружаться вниз и никогда не достигнут дна.
Тогда молниеносно ему пришло на ум, что тянул его вниз именно покойник. Он освободился от него. Собрав все свои силы, он стал бороться с течением, чтобы выбраться на поверхность. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он увидел свет. Альдос открыл рот и втянул в себя полную грудь воздуха. В следующий момент громадный камень поплыл прямо на него, как живое существо; но он обогнул его, не обойдясь без ушибов, и снова помчался дальше вниз, с быстротой курьерского поезда. Он прыгал между камнями, как щепка. Рев в ушах постепенно затихал и, наконец, он почувствовал под своими ногами твердое дно. Он схватился за встречный камень и повис на нем. В глазах прояснилось. В десяти футах от себя он увидел песчаный берег, покрытый галькой. Вода здесь текла уже тихонько, спокойно журча. По пояс в воде он добрел до берега и здесь в изнеможении повалился на колени, упершись локтями в землю. Десять минут он находился во власти смерти; теперь другие десять минут понадобились ему для того, чтобы подняться на ноги и осмотреться.
Все лицо у него было разбито, и кровь застилала глаза. Одежда на плечах и груди висела клочьями. Все тело кровоточило и было в синяках. Он прошел, прихрамывая, несколько шагов, поднял одну руку, потом другую. Оказалось, что одна рука сильно болела, но кости были целы. Он был страшно помят, но без вывихов и переломов. Альдос с облегчением глубоко вздохнул. Все это время его ум испытывал гораздо большие мучения, чем тело. Он ни на один миг не мог забыть об Иоанне, думал только о ней. При нем не было никакого оружия, но когда он заковылял по направлению к лагерю, то ему попалась на дороге палка. Он взял ее и пошел.
Что Мак-Дональд был убит, в этом Альдос нисколько не сомневался. Теперь против него будут четверо: Куэд, Мортимер Фиц-Юз и те двое, которые покончили с Мак-Дональдом. По мере того, как в нем восстанавливались силы, ум также стал проясняться. И вдруг он пришел к заключению, что если использует оставшееся время и не будет терять его даром, то успеет добраться до Иоанны и ее похитителей раньше, чем те двое успеют вернуться к ним после расправы с Мак-Дональдом.
Он попробовал бежать, и только теперь понял свое положение: ноги подкашивались, и он падал прямо на камни. С каждой минутой силы возвращались к нему все больше и больше, но как только он пытался побежать или перепрыгнуть с камня на камень, ноги не выдерживали его тяжести, и он падал. Чтобы добраться до своей полянки, ему понадобилось двадцать минут, и когда он, наконец, дошел до нее, она оказалась пустой. Ни Куэда, ни Фиц-Юза, ни Иоанны, ни Мари — никого! Никого не было и в горах.
Он снова попробовал бежать. На ровной поверхности долины это было гораздо легче, чем подниматься по камням. Альдос направился к тому месту, где выронил ружье. Но его там уже не оказалось. Он стал искать свой револьвер. Не оказалось и его. Оставалось только одно оружие — длинный охотничий нож в одной из корзин около палатки. Идя за ним, он наткнулся на тех двух человек, в которых стрелял. Куэд и Фиц-Юз сняли с них оружие и перевернули, чтобы убедиться, живы они или нет. Но они были мертвы. Он достал нож и позади палатки наткнулся на третьего покойника. Альдос содрогнулся, когда узнал его. Это был Слим Баркер. Не оказалось ружья и при нем.
Теперь уже гораздо быстрее, чем раньше, он направился к тому проходу, из которого еще так недавно на него напали нежданные гости. И он подумал опять, что именно он был прав, а не Дональд Мак-Дональд, который, несмотря на свои преклонные годы, допустил такую роковую ошибку. Их враги явились с севера и именно в этом самом проходе устроили засаду. Через него же они должны были унести с собой Иоанну. Когда он пробирался туда по камням, напрягая силы с каждым шагом, в его уме рисовалась картина тех отношений, которые могли теперь возникнуть между Куэдом и Мортимером Фиц-Юзом. Как принял Куэд, влюбленный по уши в Иоанну, предъявление Мортимером своих прав на Иоанну? Поверил ли он ему? И если не поверил, то как поступил в том случае, если Иоанна сама, чтобы избавиться от него, объявила ему, что она — жена Фиц-Юза? И если он поверил им обоим, то будет ли он продолжать добиваться ее? Согласится ли он, чтобы Мортимер Фиц-Юз встал между ним и предметом его желаний, за который он готов был пожертвовать всем?
Когда Альдос задавал себе эти вопросы, то его попеременно бросало то в жар, то в холод. Но ответ на них мог быть только один: Куэд будет добиваться своей цели, как сумасшедший, и если между соперниками произойдет борьба и Фиц-Юз в ней будет убит, то тогда Иоанна окажется в его власти безнадежно и навсегда.
Пот выступил у него на лице. Рев водопада уже больше не казался ему значительным.; Он не услышал бы теперь ни выстрела, ни крика даже на расстоянии ста шагов. Тропинка, по которой он шел, постепенно становилась все уже и уже. Еще немножко, и она исчезнет совсем, и страх, что он пошел не по тому пути, превратился в ужас. Он дошел до горы, которая поднималась перед ним стеной, и вдруг слева увидел трещину, шириной не больше человеческого тела. В ней был песок, и на песке оказались человеческие следы! Он пролез сквозь нее, как червяк, и вдруг оказался на самом краю обрыва. Футах в пятидесяти от него оказался естественный каменный мост, перекинутый через срывавшийся вниз ручей. Он перешел через него, представляя собой отличную мишень, если бы кто-нибудь хотел в него стрелять. Но никто не выстрелил. Это убедило его в том, что Мак-Дональд был действительно убит, и его враги были убеждены, что его самого нет в живых. Если бы Мак-Дональд скрылся от них и оставался еще на свободе, то они боялись бы возможного преследования с его стороны, и кто-нибудь из них охранял бы этот мост.
