Стивен прекрасно отдавал себе отчёт в том, что работать придётся практически с чистого листа и вслепую. Слишком много прошло время с момента его прошлой командировки в этот район интересов его страны. Многое изменилось с тех пор и не только в его жизни. «Джей прав, — подумал он, — ведь русские были там почти десять лет и наверняка оставили своих людей». Ему вдруг пришла на память биография своего знаменитого предшественника полковника Лоуренса. Ведь ещё в его времена русские стали создавать там свою агентурную сеть благодаря русско-афганскому договору от двадцать первого года. «Надо всё-таки ещё раз после совещания переговорить с шефом». Стивен с силой сжал карандаш, который вертел в ладонях с самого начала совещания. Тот треснул с таким звуком, что все обернулись на него.
— Извините, господа! — он несколько смутился и как-то непроизвольно встал с кресла. Надо было что-то говорить. — Отсутствие агентуры в этом районе очень осложнит нашу работу и самое главное, будет полностью отсутствовать временная составляющая в операции… Мы не можем сейчас говорить даже о сроке начала, не говоря уже о какой-то перспективе. Если есть хоть малейшая возможность пойти на контакт с русскими, это надо делать немедленно… Наши амбиции не помогут агентам. Мы можем потерять людей.
— Я благодарю вас, Хейс, за заботу о людях, но это по моему не входит в вашу компетенцию… И кроме этого я ничего не услышал от вас кроме как возможность подстраховаться за счёт русских. Это неприятный для меня момент. Учтите это на будущее, — в голосе шефа послышалось раздражение. — Я не собираюсь вам говорить о таких тривиальных вещах, как долг, обязанность и прочая шелуха, не имеющая никакого отношения к разведке. Сейчас речь идёт о нашем профессионализме. Если вы думаете, что эта операция, ещё не начавшись, будет тем стержнем, вокруг которого будет вертеться вся британская разведка, то вы глубоко ошибаетесь…Завтра я доложу министру иностранных дел, что можно предпринять в данной ситуации, а там будет видно… Думаю, что на сегодня достаточно сломано копий, — шеф улыбнулся и кивнул в сторону Джея и Стивена. — Вас, Хейс и Маклейн, прошу задержаться. Остальных благодарю за участие.
Прошло две недели. Вторую из них Хейс был в Пакистане в роли учёного, этнографа. По легенде, целью его экспедиции было изучение путей миграции кочевых племён Ближнего и Среднего Востока с целью оказания им гуманитарной помощи при климатических и военных катаклизмах. Несмотря, на, казалось бы, гуманные цели экспедиции, он с первых дней столкнулся с явным нежеланием местных властей помогать ему. Да он особо и не настаивал. На второй день по прибытию в Карачи, Стивен нанял себе двух проводников из местных пуштунов с намерением пройти с ними по местам кочевий в приграничных с Ираном и Афганистаном районах.
Началом своей работы он считал поиски следов суданских военных самолётов. Точно он знал лишь то, что они вылетели в Пакистан, в Карачи. В план операции не входил контакт с местной агентурой. Она не вызывала сто процентной надёжности. В последнее время в стране заметно возросло влияние мусульманских сект, проповедующих пуританский образ жизни в соединении с крайней воинственностью. Они имели много сторонников среди духовенства и военных. Человек из Европы мог вызвать у них неподдельный интерес. Контакты со спецслужбами не входили в планы Стивена. Он решил идти старым проверенным способом. В этой бедной стране любой мальчишка за мелкую монету мог показать даже то, чего не видел и о чём не слышал. Но Стивен имел прошлый опыт и без труда выведал то, что было необходимо на первом этапе.
Военный аэродром в Карачи был единственным. «При наличии военного аэродрома, они вряд ли могли сажать транспортники на гражданский, — рассуждал Стивен, лёжа в номере отеля, — страной всё-таки управляют военные. Не удивлюсь, если и к этой истории они приложили свою руку…, но возможен вариант, что они и не в курсе, какой груз прибыл на их базу».
На следующий день, взяв машину, он несколько раз проехал на ней вдоль трассы, соединяющей город с аэродромом. Уже после второй поездки заметил, что на базе работает много гражданских. Часть из них приезжала на работу на собственных машинах, которые оставляет у КПП. Он заметил и европейцев. Но они заезжали прямо на территорию. «Вероятно советники или инструкторы, — подумал он. — Через них вряд ли я что узнаю. Надо что-то придумать».
Ближе к концу рабочего дня, он вновь приехал к аэродрому. Поставив машину на дальнюю стоянку, он открыл капот и, сделав вид, что ремонтируется, стал наблюдать за воротами базы. Около него стояло несколько машин. Вскоре из ворот базы стали выходить люди. Некоторые из них садились в свои машины и уезжали, а большинство ждали автобус. Они набивались в него так, что казалось, он и не тронется с места, но вот чихнув клубами чёрного дыма, словно это был трактор, он медленно разворачивался и также медленно продолжал ехать по шоссе, скрытому под густой кроной росших вдоль него деревьев.
Вскоре к одной из машин, стоявших рядом, подошёл мужчина. Он с интересом посмотрел на нового соседа. Тот улыбнулся в ответ и развёл руками. Мужчина спросил, что случилось и не нужна ли помощь. Стивен ответил, что был бы признателен, если он довезёт его до города, где он сможет вызвать ремонтную службу. Мужчина согласился. По дороге разговорились. Пакистанец рассказал, что работает на базе давно, но его почему-то не знает. Стивен сказал, что уже бывал здесь раньше и ему очень нравится эта страна. Сейчас он приехал как учёный, но вот торчит здесь целую неделю в ожидании оборудования для своей экспедиции, которое он отправил с места своей прежней стоянки. С возмущением в голосе он стал говорить о том, что зря связался с военными и теперь не знает, где искать это оборудование. Пакистанец в ответ лишь цокал языком и покачивал головой. Когда Хейс закончил свою возмущённую тираду, пакистанец как-то удивлённо посмотрел на него и спросил:
— Вы сказали, что самолёт должен прибыть из Судана?
— Да… Последняя моя экспедиция была там.
— Я работаю в службе снабжения базы. Недели две назад мне приказали отпустить топливо без документов для какого-то иностранного самолёта. Это был военный самолёт… Я, к сожалению, не разбираюсь в знаках и не могу сказать, чей он… Да и видел я его только издалека. Он стоял на дальней стоянке.
— А вы не заметили — разгружали его или нет?
Пакистанец пожал плечами.
— Это было где-то около полудня. Вместе со мной через проходную проехало несколько военных машин. Я как раз собирался ехать в Карачи по делам, а они проехали мимо меня.
