Не шевелясь, он глядел на приближающуюся львицу, чувствуя, как по лбу стекают струйки пота.
Тяжелые мягкие лапы огромной кошки ступали словно не по мягкой траве, а по колючим камням. Львица не сводила подозрительных глаз с добычи, а Джек отчаянно смотрел на огромную кошку, как будто взглядом пытался удержать ее от нападения.
Львица остановилась, рыкнула и начала хлестать хвостом по бокам. С новым протяжным и долгим ревом она припала к земле…
И в ответ на львиный рев сверху раздался пронзительный боевой клич человека-обезьяны.
Тарзан спрыгнул с ветвей между Сабор и Арно за секунду перед тем, как львица бросилась на добычу.
Зверь и человек сшиблись в трех шагах от дерева и с воем сплелись в мелькающий страшный клубок.
Прислонившись к стволу, Арно с ужасом смотрел на разыгравшийся перед ним бой — бой, который еще мгновение назад казался ему таким невероятным! Теперь же это происходило в нескольких шагах от него. Человек-обезьяна дрался, пуская в ход зубы и нож, стискивая мощными руками гибкое тело бешено ревущей львицы. Хромая людоедка, не привыкшая драться с такими невероятно ловкими и быстрыми противниками, явно уступала силе и ярости лесного гиганта… И вот Арно увидел, как человек-обезьяна вонзил нож под лопатку бьющейся в предсмертных судорогах львицы и вскочил.
Поставив ногу на окровавленный бок поверженного врага, победитель возвестил о своем торжестве душераздирающим криком, выгнавшим из листвы стайку птиц.
Джек смотрел на друга так, словно видел его впервые в жизни.
Тарзан убрал нож в ножны, повернулся к Арно, и ярость недавнего боя сменилась в его глазах хмурым неудовольствием.
— Почему ты не позвал меня, когда появилась Сабор? — спросил приемыш обезьяны.
— Я хотел сам… расправиться с ней… — слабо пробормотал Арно. — А ты… испортил мне всю охоту….
Тарзан рассмеялся этой браваде, но ему тут же пришлось броситься вперед, чтобы подхватить падающего человека.
Пережитое потрясение оказалось слишком сильным для раненого. К Джеку вернулась лихорадка.
Юноша снова дрожал на травяной постели, и его бормотание все больше становилось похожим на бормотание народа Калы.
Сжимая руку человека-обезьяны, Джек заплетающимся языком толковал об охоте, о первобытных людях, о бестолковых матросах, о кораблях и о надвигающемся шторме. Потом озноб сменился жаром; Арно пытался сорвать повязку со сломанной руки, кричал о подкрадывающейся львице и порывался вскочить. Его речь становилась все более бессвязной, пока наконец раненый не впал в глубокое беспамятство.
Арно казалось, что его целую вечность носило по волнам бреда, полного жутких видений. Ему чудились дикие звери, хватающие его зубами и когтями, подкрадывающиеся каннибалы и другие чудовища — столь страшные, что им не было названия ни на одном человеческом языке. Только постоянное ощущение, что рядом находится тот, кто чуть ли не голыми руками прикончил напавшего на него огромного зверя, спасало Арно от безумия. Теперь он убедился, что охотничьи рассказы его приятеля — вовсе не пустое бахвальство, но не мог даже связно поблагодарить Тарзана за спасение от львицы.
Желтая кошка то и дело возвращалась на маленькую поляну, заглядывая в лицо юноши яростно горящими мстительными глазами.
Сквозь жар Джек не всегда понимал, что из его видений — бред, а что правда. Один раз, очнувшись, он обнаружил, что его несут сквозь ночь, и ветки деревьев треплют его волосы; он с криком рванулся, но затих, услышав успокаивающий голос Тарзана.
У Арно не было сил выяснять, что происходит, и он полностью доверился человеку-обезьяне. К тому же, как ни странно, плавное движение сквозь тьму приносило ему облегчение. Он молча лежал на руках лесного гиганта, который легко, как ребенка, нес его по ночным джунглям; потом попросил пить. Тарзан опустил Арно на траву, напоил из фляжки, смочил холодной водой его лоб и руки… И снова поднял, на этот раз обхватив одной рукой поперек спины. Другой рукой человек-обезьяна ухватился за ветку дерева над головой, и когда земля рывком провалилась вниз и они взмыли в шуршащую листьями пустоту, Джек Арно тихо всхлипнул и потерял сознание.
Очнувшись, он понял, что лежит в каком-то новом незнакомом месте. Крутые склоны поросшего кустарником котлована поднимались впереди, словно крепостные стены. В темном небе ярко светила луна.
Джек еле слышно позвал Тарзана.
— Я здесь, — откликнулся знакомый голос.
Слава богу, человек-обезьяна сидел рядом — повернув голову, Джек увидел его темный гибкий силуэт.
— Где… мы?
— Это поляна, на которой гориллы в полнолуние пляшут танец Дум-Дум. Не бойся, — поспешно добавил приемыш Калы, увидев, как Арно вздрогнул. — Большие обезьяны навсегда покинули эти края. Никогда здесь не застучат деревянные барабаны. Теперь ты в безопасности. Даже слон Тантор не сможет пробраться сквозь заросли вокруг этой поляны. И никакой хищный зверь сюда не проскользнет. Это — самое безопасное место в джунглях.
— Я рад, что лесные твари теперь могут меня не бояться, — пробормотал Джек.
Услышал тихий смешок Тарзана, почувствовал на лбу его холодную руку — и заснул глубоко и крепко, без сновидений.
Когда обновилась луна, два друга покинули амфитеатр среди непроходимых зарослей и пустились в медленный тяжелый путь к океану.
Арно и приемышу обезьян казалось, что со дня их знакомства прошла целая вечность. Так оно и было — за это время каждый из них стал другим человеком.
Тарзан теперь уверенно говорил по-английски, и его язык, привыкший издавать дикие звериные вопли, уже не заплетался при попытке выговорить самые сложные слова. Его жадный пытливый ум вобрал в себя множество новых вещей, каждая из которых будила страстное желание узнавать все больше и больше.
Арно же теперь ничуть не походил на того молодого самоуверенного офицера, который два месяца назад вошел в джунгли на поиски Джейн Портер.
Страшно исхудавший, с ногами, обмотанными грубой тканью, раздобытой Тарзаном в поселке дикарей, в набедренной повязке из той же ткани, Джек Арно миля за милей одолевал путь к побережью, на котором оставил всю свою прошлую жизнь. Порой эта жизнь казалась ему просто полузабытым сном.
Научивший многому своего лесного друга, Арно и сам многому у него научился.
Но все-таки далеко не всему, чему следовало бы — читал он в нетерпеливом взгляде человека-обезьяны, то и дело с тоской взглядывавшего на верхушки деревьев.
— Без меня ты двигался бы куда быстрей… — мрачно пробормотал Арно.
