Научивший многому своего лесного друга, Арно и сам многому у него научился.
Но все-таки далеко не всему, чему следовало бы — читал он в нетерпеливом взгляде человека-обезьяны, то и дело с тоской взглядывавшего на верхушки деревьев.
— Без меня ты двигался бы куда быстрей… — мрачно пробормотал Арно.
— Когда ты выздоровеешь, я научу тебя лазать по деревьям, — ответил Тарзан.
— Даже не мечтай! Я же не обещаю научить тебя курить, когда доберусь до сигарет! Пусть уж лучше каждый из нас останется при своих маленьких недостатках…
— Курить? Сигареты? — вопросительно повторил Тарзан.
— Ну да. Одна из вредных привычек цивилизованных людей. Скоро сам увидишь, что это такое…
Они шли уже третий день, и Тарзан становился все беспокойней.
Джек понимал, в чем тут дело.
Уже давно по скупым обрывкам фраз он понял, что сердце его друга безнадежно пленено Джейн Портер. Если бы Тарзан не вынужден был оставаться рядом с раненым, он давно помчался бы к своей любимой, но необходимость ухаживать за Арно продержала его в глубине джунглей почти два месяца — целую вечность!
И вот теперь, когда наконец-то встреча с дорогой ему девушкой была все ближе, несносная обуза, из-за которой эта встреча откладывалась так долго, продолжала задерживать его, как ядро на ноге каторжника.
Так истолковывал Арно взгляды человека-обезьяны, в своем простодушии забывая, что попал в плен и был ранен именно из-за Джейн Портер.
Джек делал все, чтобы идти как можно быстрее — но чем больше он спешил, тем чаще был вынужден останавливаться и отдыхать. Наконец Арно предложил, чтобы Тарзан отправлялся вперед, а он догонит его на берегу, ведь океан уже совсем близко!
Ответом ему был сперва недоумевающий, а потом — хмурый взгляд и сердитое ворчанье.
Чтобы Тарзан бросил в джунглях человека, все еще такого слабого, что порой его приходилось поддерживать, а в самых трудных местах — нести?
Арно не повторял своего предложения, но про себя подумал, что если Джейн Портер не отвечает взаимностью его другу, значит, она просто недалекая женщина!
Наконец длинный путь подошел к концу. Жаркая духота джунглей уступила место океанской свежести, и Джек Арно вслед за Тарзаном взобрался на поросший травой пригорок, под которым блестел океан…
Но ни военного крейсера, ни «Арроу» в бухте не было.
Еще до того, как Тарзан распахнул дверь, Джек знал, что они увидят.
Хижина была пуста!
Значит, товарищи сочли Арно мертвым, и оба судна покинули здешние негостеприимные берега, забрав Джейн и всех остальных обитателей хижины.
Джек посмотрел на Тарзана, и выражение лица лесного человека испугало его.
Тяжело дыша, приемыш обезьян оглядывал покинутое жилище, а потом со сдавленным криком, заставившим Арно вздрогнуть, заметался по комнате в поисках следов ее обитателей. В таких следах недостатка не было — вот шаль, принадлежавшая Джейн Портер, вот ее сломанная шкатулка… Только самой девушки здесь не было, и явно уже давно!
Тарзан запрокинул голову и завыл, как воют раненые звери.
Джек в ужасе смотрел на товарища.
Никогда еще он не видел такой неистовой скорби и не знал, что сказать и что сделать.
— Они вернутся, — наконец проговорил он. — Посмотри, столько вещей они здесь оставили!
В хижине и вправду оказалось много предметов с крейсера — посуда, аптечка, ружье, коробки с патронами, консервы, одеяло, несколько книг и журналов…
Джек лихорадочно демонстрировал эти вещи Тарзану, убеждая того не отчаиваться.
— Они не бросили бы здесь все это, если бы не…
Он замолчал при виде листка бумаги, лежащего на столе, исписанного мелким и изящным женским почерком. Арно пробежал взглядом первые строки и крикнул:
— Эта записка для тебя, Тарзан!
В тот же миг бумага была жадно выхвачена у него из рук, и Тарзан разочарованно застонал — он умел разбирать только печатные буквы.
— Дай, я тебе прочитаю!
Человек-обезьяна быстро протянул листок Джеку, и тот с трудом смог выдержать умоляющий взгляд друга.
— Сядем, — как можно спокойнее предложил он. — Дама оставила тебе довольно длинное послание!
И вот что прочитал вслух Арно:
«От Джейн Портер Тарзану, из племени обезьян. Благодарим Вас за то, что Вы позволили жить в Вашей хижине. Мы огорчены тем, что не смогли лично поблагодарить Вас за все. Мы не испортили никаких Ваших вещей (кроме пробитого львицей окна, но мистер Клейтон его починил). Чтобы извиниться за невольно причиненный дому ущерб, оставляем несколько предметов, которые, может быть, пригодятся Вам на этом безлюдном берегу.
Если Вы знаете странного белого человека, который столько раз спасал нам жизнь и приносил еду, прошу — поблагодарите его от нашего имени. И особенно — от имени Джейн Портер, которую он спас от гориллы. Надеюсь, он не забыл наше маленькое приключение в джунглях и шалаш, который он для меня сделал.
Мы отплываем через час, чтобы никогда больше не вернуться. Но хотелось бы, чтобы Вы и тот, другой, человек из джунглей знали, что мы всегда будем благодарны за заботу о чужестранцах в здешней опасной стране. Мы бы сумели гораздо лучше отблагодарить вас обоих, если бы только Вы предоставили нам благоприятный случай.
С уважением, Ваша Джейн Портер».
Дочитав до конца, Джек опустил письмо на стол и какое-то время не смел поднять глаз на Тарзана. Наконец взглянул — и, выругавшись, ударил кулаком по столу.
— Перестань так смотреть! На свете очень мало непоправимых вещей. Уж я-то это знаю!
— «Чтобы никогда больше сюда не вернуться»… — шепотом повторил Тарзан слова из письма.
— Прекрати отчаиваться! — прорычал Арно. — Можно подумать, что Джейн Портер улетела на Луну! Раз она на Земле, значит, ее можно найти! В конце концов, она уехала не в дебри Амазонки, а в цивилизованный мир, где подобные проблемы решаются в два счета!
И Арно лихорадочно принялся перечислять способы розыска пропавших девушек в цивилизованном мире. Он сам удивлялся изобретательности и хитроумию некоторых своих планов, но не мог сказать, понимает ли его человек-обезьяна.
— Тарзан! Ты слышишь, что я тебе говорю?!
Приемыш Калы вскочил, будто очнувшись от сна.
— Запри дверь, — бросил он. — Я скоро приду.
Арно выскочил было вслед за другом, но успел увидеть лишь промельк загорелого тела в ветвях дерева на берегу.
А некоторое время спустя из джунглей донесся протяжный горестный крик, потом — еще один и еще.
Тарзан, приемыш обезьян, оплакивал свою потерю.
