В то время как для всех кругом еще только начиналась служба, я, удобно устроившись в постели и натянув на голову одеяло, с удовольствием погрузился в сладкий утренний сон.
Прошло полдня, и, вероятно, я спал бы еще, если бы меня не разбудили. Это был Петер. Одним движением он сорвал с меня одеяло.
— Что за шутки?! — воскликнул я и только тут заметил его парадную форму. — В честь чего такой парад?
Петер загадочно улыбался.
— Поменьше вопросов! Вставай, вставай быстрее! — теребил он меня. — Приказ: чисто вымыться, причесаться, одеться в парадную форму. Время — максимум двадцать минут. Маршрут — клуб. Все ясно?
— Говори же: что случилось? — допытывался я, приводя себя в порядок.
— Военная тайна! — отвечал он, смеясь. — Скоро узнаешь.
Через полчаса мы были в клубе. Здесь готовилось какое-то торжество. На накрытых столах стояли бокалы и бутылки с вином. За одним из накрытых столов сидела девушка с длинными черными волосами. Ханнхен! Увидев меня, она поднялась мне навстречу. Я заметил обер-лейтенанта Вейднера, нашего старшего фельдфебеля и других унтер-офицеров и солдат, которые были свободными от службы. Ханнелора бросилась ко мне и обняла.
Я все еще не мог понять, что происходит. Обер-лейтенант Вейднер заговорил торжественным тоном:
— Вы удивлены, не правда ли? Вы хотели отпраздновать свою помолвку тайком от всех в каком-то прокуренном кабачке, но, поскольку она не состоялась, мы решили сами позаботиться о ней. Кроме того, за отличное выполнение задания вы и Петер Шеллхорн поощряетесь трехдневным отпуском!
Раздались аплодисменты. Так неожиданно для самого себя я оказался в центре внимания. Взяв Ханнелору под руку, я повел ее к столу.
Не думайте, что поступать честно — это слишком большой труд и что существует множество вариантов честности и можно выбирать любой в зависимости от обстоятельств. Все это хорошо до поры до времени, пока наконец в один прекрасный день не начинаешь понимать, что есть только одна правда и ей нельзя изменять, даже если кажется, что делаешь это ради других...
Внезапно у нас в целом районе погас свет.
«Экономят электричество», — ворчали люди, зажигая свечи и садясь ближе к огню.
Я узнал об этом, когда меня среди ночи разбудили, буквально стащив с койки, и направили к дежурному унтер-офицеру.
— Нужно срочно доставить передвижную электростанцию в Гарзов! — сказал он мне тоном, в котором чувствовалось раздражение, как будто это я был виноват в том, что случилось, а теперь вот улегся спать, тогда как он должен бодрствовать. — Это приказ командира, — добавил он.
— Может, они сами справятся? — с надеждой в голосе спросил я.
— По пустякам Старик не стал бы звонить, — резко ответил унтер-офицер.
Я уже был на лестнице, когда он крикнул вслед:
— Поторопись, сейчас все зависит от тебя!
Это он сказал, вероятно, потому, что не совсем был уверен в моем служебном рвении.
«Нечего меня подгонять», — подумал я, но тем не менее ускорил шаг.
Генератор уже был установлен на автомашину и соответствующим образом закреплен. Можно ехать. К шоссе вела узкая бетонная дорога, поднимавшаяся в гору, откуда отлично просматривалась вся местность. Изредка вдали мелькали огни проезжавших автомашин. Свет фар скрадывался расстоянием и темнотой.
Когда я проезжал через Кирхлуг, у меня было такое ощущение, будто я единственный человек на всем свете. Дома, тянувшиеся вдоль дороги, казались безлюдными. Ни огонька в окошках, ни лая собак во дворах. А ведь не было еще и двенадцати. За деревней по обе стороны дороги простирались поля. Ни деревца, ни кустика, только широкая, бесконечная равнина. Однообразие ландшафта раздражало меня, но вместе с тем не давало отвлекаться на всякие посторонние мысли, как это часто бывает в длительных поездках. Я все более проникался чувством ответственности за порученное дело. И воображение уже рисовало картины моего прибытия к месту назначения.
Я видел себя въезжающим в Гарзов. Весь городок в глубокой тьме. На командном пункте собрались солдаты и офицеры. Командир подходит к автомашине, становится на подножку и спрашивает: «Послушайте, как это вы смогли так быстро доставить генератор? Вы настоящий мастер своего дела!» Я заезжаю с генератором во двор. Солдаты снимают агрегат и устанавливают его для работы. «Молодчина!» — говорят они, подходя ко мне, дружески подмигивают и хлопают по плечу. Я оказываюсь в ореоле вспыхнувшего света, моего света. Когда я отправляюсь в обратный рейс, солдаты и офицеры выстраиваются вдоль дороги, влажно поблескивавшей от дождя. На следующий день в нашей части всеобщее ликование — мы победили в социалистическом соревновании. Все окружают меня, жмут руки. Командир объявляет благодарность...
Мне даже жарко стало от таких мыслей, и я расстегнул тужурку. На встречном курсе появляется автомобиль. Свет его фар сливается в яркий пучок. Но мне не до него, я весь охвачен необыкновенным воодушевлением, весь во власти своей важной цели и совершенно не думаю о том, что может случиться что-нибудь непредвиденное.
Дорога становилась ровнее, и стрелка моего спидометра поползла вверх. По обочинам шоссе выстроились старые деревья с толстыми стволами. Они все быстрее мчались мне навстречу. Дорога была превосходной. Я ехал с дальним светом, который скользил по бесконечному ряду стволов, образовывавших своеобразный забор. Я мчался посередине шоссе, напряженно всматриваясь вперед, туда, где свет фар рассеивался в темноте. Иногда я посматривал в сторону, откуда из тьмы выбегали деревья, и пытался задержать взгляд на вершинах. Но ветви мелькали так быстро, что у меня начинала кружиться голова, я вновь смотрел вперед и прибавлял скорость. Через пару километров был поворот с шоссе вниз на разбитую проселочную дорогу. Вдруг луч, скользнувший по зеркалу, ослепил меня. Я подвинулся на своем сиденье ближе к середине. Свет стал ярче и сильнее. Машина приближалась. Водитель намеревался меня обогнать. Я принял вправо, и он сразу же рванулся вперед. Я успел заметить, что меня обогнала передвижная электростанция. Водителя я рассмотреть не успел, но по номеру определил, что машина была из соседнего советского гарнизона. Наша часть с недавних пор соревновалась с одной из частей этого гарнизона. Машина давно ушла вперед, пока я сообразил, кого так вежливо пропустил. До меня только теперь дошло, почему он мчался как сумасшедший. Вначале я подумал, что напрасно пропустил обгонявшую меня автомашину, но потом решил, что света, очевидно, нет и у советских друзей. Такое совпадение казалось просто невероятным, но чем еще можно было объяснить эту сумасшедшую гонку? Видимо, машина с генератором спешила на их командный пункт.
