Ничто, однако, не помогает — «еж» безмолвствует весь день.
А вечером к Астахову приезжает представитель местного отделения государственной безопасности — подполковник Бекбулатов.
— Есть что-нибудь новое? — нетерпеливо спрашивает его Астахов.
— Так точно, товарищ полковник! Удалось обнаружить личность, по всей вероятности ведущую корректировку кибернетического устройства, заброшенного на полигон Загорского.
— Где же?
Бекбулатов вытаскивает топографическую карту и расстилает ее на столе перед Астаховым.
— Вот тут, товарищ полковник, — показывает он пальцем на зеленый квадрат.
— Значит, там примерно, где мы и предполагали…
— Да, в квадрате шестьдесят два семьдесят четыре, на высоте с отметкой шестьсот пятнадцать, семь…
— Там что, лесок?
— Рощица.
— А как вы этого корректировщика обнаружили?
— Запеленговали на коротких волнах. Он вел полутораминутную передачу шифром. Раскодировать ее пока не удалось.
— Он все еще там?
— Да, там, но передач больше не ведет.
— Ваше мнение но этому вопросу, товарищ капитан? — поворачивается Астахов к Уралову.
— Полагаю, товарищ полковник, что корректировщик давно покинул бы район, если бы «еж» был выведен с полигона. Нужно, видимо, набраться терпения и ждать. Не сомневаюсь, что рано или поздно «еж» подаст свой голос.
Ночью действительно удается запеленговать его передачу. Она длится на этот раз целую минуту.
— Выговорился, значит, за весь день, — усмехается Шахов.
— Поверьте моему слову, — убежденно заявляет подполковник Загорский, — завтра они «обяжут» его информировать их и днем.
— Это почему же? — удивляется Шахов.
— А потому, что наша ракета снова на стартовом столе. Это значит, что утром мы должны будем ее запустить. Думаю, что хозяевам «ежа» захочется узнать об этом не будущей ночью, а возможно скорее. Им ведь известно уже, что первый старт ее «сорвался».
— Да, пожалуй, это действительно должно их заинтересовать, — соглашается Астахов. — Значит, нам нужно с утра быть наготове. «Ежа» ведь запеленговали уже?
— Так точно, товарищ полковник! — докладывает Джансаев. — Он подобрался теперь еще ближе к стартовой площадке. Устроился на холмике среди ромашек. На рассвете мы оборудуем возле него хорошо замаскированный окопчик, удобный для наблюдения.
— Нужен не один, а два таких окопчика, — приказывает Астахов. — Один будет для наблюдения, а второй поближе к «ежу» для укрытия в случае возможного взрыва.
— Слушаюсь, товарищ полковник! Все будет сделано!
И вот капитан Уралов со старшим лейтенантом Джансаевым снова настороженно прислушиваются к шорохам электрических разрядов в наушниках радиотелефонов. Внешне Уралов очень спокоен, но мысли его тревожны. Надо было бы написать письмо матери, мало ли что… Все ведь очень туманно. Выключателя фотоэлементов у «ежа» скорее всего вообще нет. Да и зачем он нужен? Управляют ведь им издалека, а выкатывать его с полигона и разряжать никто, наверно, не собирается. Скорее всего, как только он сослужит свою службу, его подорвут специальным импульсом.
Беспокойные мысли Уралова нарушает Джансаев.
— А как все-таки, товарищ капитан, этого «ежа» сюда закатали?
— Ну, это, пожалуй, не было таким уж трудным делом.
— А все-таки?
— Через государственную границу его перевезли, по всей вероятности, в разобранном виде, по частям. Каждая отдельная деталь «ежа» при этом, наверно, была так расчленена, что догадаться о ее назначении не представлялось возможным. Осуществить перевозку всех этих деталей могли какие-нибудь иностранные «туристы». Весьма возможно даже, что «еж» прибыл в Советский Союз с дипломатической почтой какого-нибудь иностранного посольства.
— А потом кто-то из этих «дипломатов», наверно, подбросил его к развилке шоссе у юго-западного участка нашего полигона, — хмуро замечает Джансаев. — Теперь я почти не сомневаюсь, что это именно так и было. Примерно месяц назад мои связисты линию там прокладывали и видели, как какая-то машина долго у той развилки ремонтировалась. Я, правда, думал тогда, что это случайность, но доложил все-таки кому следует.
— О том, что к полигону вашему проявляет интерес иностранная разведка, нам давно уже известно, — подтверждает Уралов. — Кроме нас с полковником Астаховым, этим и другие ведь занимаются. Примерно полгода назад в вашем районе задержали какую-то подозрительную личность. Но тогда они и мечтать не могли проникнуть так близко к пусковым установкам полигона. А теперь вот «еж» дал им такую возможность. Наверно, они тогда действительно сгрузили его у развилки шоссе. А потом, корректируя специальными импульсами, подкатили поближе к стартовой площадке полигона.
— Такого бы «ежа» на Луну или на какую-нибудь другую планету забросить, — задумчиво произносит Джансаев. — Сколько бы он интересных сведений передал на Землю! У нас ведь работают над специальной танкеткой для путешествия по лунной поверхности и передачи сигналов с нее на Землю.
Потом офицеры умолкают на некоторое время. Уралов очень задумчив сегодня, да и у Джансаева что-то пропала охота разговаривать. В голову лезут назойливые мысли: «А что, если корректировщик нас все-таки засек?.. Не мог он разве догадаться, что нам известна «ахиллесова пята» «ежа»? Тогда ему ничего не стоит прервать передачу на первой же секунде и предоставить все остальное фотоэлементам. А они сработают, как только станет к ним поступать достаточное количество энергии, чтобы привести в действие фотореле, подключенное к взрывателю заряда «электронного шпиона».
У Джансаева дрожь пробегает по спине от таких мыслей…
Но вот, наконец, в наушниках радиотелефонов раздается условный сигнал. Капитан и старший лейтенант мгновенно выскакивают из окопчика и, пригнувшись, словно под огнем противника, стремительным броском преодолевают расстояние, отделяющее их от «ежа». И сразу же валятся перед ним на траву. Какую-то долго секунды нервная спазма сковывает мышцы Уралова, но он тотчас же овладевает собой и протягивает руку к «ежу» с таким ощущением, будто кладет ее в пасть льву.
Ничего, однако, не происходит. Рука ощущает лишь твердую шершавую поверхность. «Еж» невелик, не больше футбольного мяча. Офицеры заранее договорились, что капитан попробует перевернуть его, а старший лейтенант постарается хорошенько разглядеть со всех сторон. И вот Уралов без особых усилий переворачивает «ежа» набок, а Джансаев осматривает его нижнюю поверхность.
