а неопределённость сильно угнетала.
Йован шёл и шёл, уже почти не сомневаясь, что сбился с дороги. Он целиком погрузился в мысли о смерти и не сразу осознал, что его зовёт отдалённый голос.
— Гай! — закричал он что было силы и кинулся вперёд. Но бежать в темноте оказалось не самой хорошей идеей — он тут же налетел на какой-то пень и едва не сломал ногу.
В ответ на его крик раздался собачий лай. Теперь не было сомнений, что Ганнибал приведёт Гая к нему, но всё же Йован не мог оставаться на месте и, то и дело спотыкаясь и морщась от боли, поспешил навстречу. Лай звучал всё ближе и ближе, и в следующую минуту пёс выскочил прямо перед ним и с радостным визгом повалил с ног. Горячий язык прошёлся по щеке, и почти в тот же миг Йован почувствовал, что к его лицу будто приложили кусок льда.
— Тише, уймись, — прохрипел он, отталкивая собаку. Однако Ганнибал не желал слезать и пытался обслюнявить его с головы до ног.
Неподалёку громко захрустели сухие ветки и листья под тяжёлыми сапогами.
— Место!
Пёс тотчас спрыгнул и прижал голову к земле, тихо поскуливая. Не успел Йован подняться, как перед ним возникла тёмная фигура.
— Ты в порядке? — взволнованно спросил Гай, наклоняясь к нему.
— Ага, вроде…
К огромному удивлению Йована, Гисборн вдруг крепко его обнял. Так же резко он отстранился и помог ему встать.
Ганнибал снова вскочил и принялся виться вокруг их ног, иногда поднимаясь на задние лапы, чтобы обратить на себя внимание. Беззаботность собаки говорила о том, что поблизости не было ни Гуда, ни кого-либо из его банды.
На всякий случай оглянувшись по сторонам, Йован зашептал:
— Блин, чувак, тут такая хрень произошла! Робин…
— Расскажешь дома, — прервал Гай. — В лесу лучше не болтать.
Его тоже трясло от холода из-за того, что ему пришлось бежать, но, несмотря на это, он снял плащ и протянул Йовану.
— Тебя что, сбросили до заводских настроек? — изумлённо спросил тот. — Ты стал каким-то добрым.
Гисборн раздражённо хмыкнул, подталкивая собаку ногой.
— Веди домой.
Только когда они вышли из леса, Гай решил, что можно обсудить случившееся в деревне, не опасаясь ушей разбойника.
— Люди потеряли всякий страх, — гневно проговорил он, не отводя глаз от тусклых огней поселения. — Они перевернули почти весь первый этаж, чтобы больше разузнать о планах Шерифа. К счастью, они обнаружили проклятое золото и после этого остановились, боясь наткнуться ещё на что-то опасное. Само собой, Аманда всё равно заставила бы их обыскать дом целиком, но до этого я уже был на ногах.
Здесь, на подходе к деревне, заклятие уже не действовало. Йован больше не чувствовал холода и даже надеялся, что не сляжет с пневмонией на следующий день.
— Как там вдова? — спросил он.
— В порядке, дожидается в баре вместе с детьми.
— А Марион?
Гисборн помрачнел и нервно повёл плечами.
— Очень утомлена. Ей пришлось заколдовать дом, чтобы никто не проник внутрь, пока я ищу тебя.
Улочки деревни, как и обычно по вечерам, были пусты. Но почти из каждого окна смотрели хмурые лица. Люди даже не пытались скрыться и провожали Гая и Йована недобрыми взглядами. Казалось, что лишь что-то хрупкое и ненадёжное с трудом удерживает их от нападения.
— Они же не…
— Вряд ли, — ответил Гай, презрительно косясь на окна. — Не думаю, что кто-то хочет повторить судьбу Брюса Брауна.
— Это который помощник Аманды? Что ты с ним сделал?
— Вопреки своему обещанию, я не убил его, — в голосе Гисборна слышалось некоторое сожаление. — Но, по крайней мере, с переломанным позвоночником ему будет тяжеловато бунтовать.
— Знаешь, — задумчиво протянул Йован, — после того, как эти типы отволокли меня в лес, я не так уж и против убийств.
Когда они вошли в дом, вдова кинулась к ним с объятиями.
— Мои мальчики! — воскликнула она, притягивая Гая за шею с такой настойчивостью, что ему пришлось неловко согнуться и застыть в неудобной позе. Другой рукой старушка обняла Йована, умудрившись при этом задеть все самые болезненные синяки. Взглянув в его лицо внимательнее, она прижала ладони к губам с испуганным возгласом.
— Ты выглядишь просто ужасно!
Йован знал, что его вид оставляет желать лучшего, но от реакции вдовы ему стало ещё больше не по себе.
Гай нахмурился.
— Поднимемся к Марион. Придётся побеспокоить её ещё раз.
Старушка согласно закивала и первой поспешила к лестнице.
Услышав шаги и скрип двери, колдунья с трудом выпрямилась в кресле, стараясь принять более достойный вид. До неё никак не доходило, что она выглядит ужасно в любой позе.
— Привет, — вяло поздоровался Йован, присаживаясь в углу. Ему хотелось лечь в кровать, а не вести беседы.
Нежить оскалила широкую пасть в улыбке.
— Я рада, что ты жив, — сказала она. — Но за что люди тебя так ненавидят?
— Долгая история. Сейчас главное то, что…
Вдова не дала ему договорить.
— Милая, ты можешь помочь нам ещё раз? Я всерьёз опасаюсь за его здоровье. Конечно, понимаю, что тебе сложно так много колдовать…
— В заклятиях нет нужды, — отозвалась Марион. — Кровь бессмертных способна исцелить небольшие раны и лёгкие болезни. Две или три ложки достаточно.
Эти слова мгновенно прибавили Йовану силы, а ещё больше — отвращения.
— Нет, нет и ещё раз нет! Я не буду пить кровь. Исключено.
— Будешь, — отрезал Гай, выходя в коридор. — У нас и так достаточно проблем.
Йован заметил, что тот не прошёл на середину комнаты, а так и стоял у двери, ни разу не взглянув на Марион. Он всё время смотрел то в пол, то на стену, но не в сторону колдуньи, и уж тем более не подходил к ней. Вдова же, напротив, села на кровать совсем рядом с нежитью. Сочувствие в ней пересилило страх.
— Так вот, — вздохнул Йован, больше не чувствующий себя способным воспротивиться и остановить Гисборна. — Хоть вам и не интересно, как мне удалось выбраться, я всё же скажу. Робин отпустил меня под честное слово, что я убью Гая.
Марион поднесла руку к лицу, будто хотела потереть переносицу, которой у неё не было.
— Многие называли Робина трусом, а я никак этого не признавала… Но в кого же он теперь превратился? Как из благородного и доброго юноши получился такой человек?
С тяжёлым вздохом она откинулась на спинку кресла. Вдова, превозмогая свою боязливость, осторожно погладила её по плечу.
Снова заскрипела дверь — в комнату вернулся Гай.
— Это же чай! — удивился Йован, принимая протянутую чашку.
— Чай с кровью, —
