В дебрях урмана - Александр Михайлович Минченков

геологическую науку, интересовался предками Иркутской области. Где-то в первом тысячелетии в Прибайкалье, на Ангаре и Лене жили некие народы курыканы. Коневодство, скотоводство, земледелие — это их был удел в то время, и даже выплавляли железо, изготовляли орудия труда и холодное оружие. Что самое интересное, в те времена среди курыкан были и богатые и бедные.

— Прямо как до революции, — удивился племянник.

— Да, так было. Богатые относились как бы к патриархально-феодальной знати и эксплуатировали сородичей и даже имели рабов. Это не просто слова, а подтверждается писаниной и рисунками, нацарапанными на скалах, где они обитали.

— Куда ж подевались эти курыканы? — заинтересовался Чебуков.

— А где-то в одиннадцатом веке вроде как исчезли с лица земли, а вернее сказать, переродись, перемешались с монгольскими племенами и тюрками, а от этого и пошли и эвенки и якуты. История — штука занятная…

Донёсся далёкий звук работающего мотора, он завывал от натуги, чтобы не захлебнуться, толкая в гору машину. Теперь было не разговоров.

— Тихо! — прекратил свой рассказ об истории края Крохин. — Не иначе как едут!

Залегли и приняли изготовку к стрельбе лёжа.

— Не суетиться, как приблизятся, бить наверняка. Я возьму на себя водителя, а вы дайте огонь по охраннику, — наставлял Чебуков.

Надрывный звук двигателя нарастал и говорил сам за себя — машина карабкалась в гору, шла на первой передаче с минимальной скоростью, сидевшие в кабине знали: преодолеют перевал, а там ждёт их затяжной спуск.

Газик приблизился до десяти — пятнадцати метров, и тут залп оружия обрушился на кабину машины. Стёкла рассыпались, а водитель и пассажир-охранник мгновенно оказались трупами. Убитый водитель самопроизвольно крутнул руль влево, а его нога соскользнула с педали акселератора, и газик, оставшись без управления, сдал назад, двигатель заглох. Крохин, Чебуков и Груздев выскочили из укрытия.

— Быстро к машине! — крикнул Крохин.

Но внезапно из кузова, закрытого тентом, по ним из ружья открыли огонь.

— Твою мать! Ложись! — вскипел Крохин, а сам ощутил под рубахой тёплую мокроту. — Зацепил сволочь!

Вновь укрылись за валом.

— На машине-то двое охранников. Один был в кабине, второй в кузове, — бросил Тихон.

— Бьём все разом по кузову! — призвал Чебуков.

Перезарядили оружие и из всех стволов произвели выстрелы, стрельба прекратилась. Перезарядили снова и с осторожностью приблизились к газику. Глянули в кузов, охранник с окровавленной головой лежал неподвижно, в руках выронившееся ружьё, рядом валялись несколько гильз.

Ранение, которое получил Крохин, видимо, было серьёзным, кровь проступила сквозь рубаху, марала куртку. Рукой, прижимая рану, он торопил компаньонов забрать тару с металлом и как можно быстрее покинуть место нападения.

Контейнера с золотом находились в кабине машины, они лежали в мешке у ног убитого охранника. Вытащили. По тяжести был увесистым. Вытащили вдвоём — Чебуков с Груздевым.

— Солидный улов, — кряхтел от боли Крохин, а глаза горели пламенем. — Имейте в виду, сорок процентов мои, остальное ваше пополам. Затея моя и куш мой должен быть больше, здесь возражения не уместны.

«От раны корчится, а жаба давит. Вот когда твоя жадность проявилась. Ну и дядя у меня, хорош фрукт. Затея-то твоя, а рисковали одинаково. А делить время придёт, так и больше захочется. Как бы не так, сделаем поровну, а то, как бы жаба совсем тебя не съела…» — возмущался про себя Тихон.

Донесли груз до своей машины, мешок с контейнером вложили в багажник, туда же сложили и оружие. Чебуков завёл мотор, напарники уселись в салон и тронулись. Перевалили перевал, и на середине обратного склона свернули в пролесок. Остановились.

Мешок с контейнерами вынули из багажника. Лопатой выкопали в приметном месте яму и в неё опустили ценный трофей. Заложили каменными плитами и засыпали землёй. Грунт притоптали ногами, сверху замаскировали мхом.

— Всё, сматываемся, — морщась от страданий, простонал Крохин.

— Крепко зацепили тебя, без больницы, наверное, не обойтись, — заметил Чебуков.

— Какая больница, ты о чём говоришь? Сразу милиции сообщат — огнестрельное ранение, а тут шибко много не соврёшь.

— Хреновые дела…

— Ничего, главное до города добраться, а там разберёмся, что к чему. В аптеках всякого снадобья хватает, выкарабкаюсь.

На обратном пути, до того как выехать на приисковую дорогу, никого не встретили, мало автомашин встречалось и на трассе, и это подельников успокаивало. День клонился к закату, в город же вернулись под вечер. Подъехали к дому Крохина. Первым делом осмотрели его рану. Пуля прошла навылет в области наружной косой мышцы живота. Рваная рана сильно кровоточила. Вскипятили воду, развели марганцовкой, принялись промывать, а когда смочили йодом, Крохин взвыл от жжения и боли.

— В таких случаях обычно ставят уколы против заражения.

— Где ж взять такой укол?

— Аптека ещё не закрыта можно успеть. Сейчас сгоняю.

Повезло, в аптеку Чебуков попал перед самым её закрытием.

— Мне б ампулы от заражения.

— Что случилось?

— Да собака укусила родственника, что-то ж надо делать.

— Так до больницы лучше, а там и поставили бы укол и забинтовали.

— Ай, сами с усами, укол в заднее место, и готово.

— Ну, смотрите. Возьмите тогда одну ампулу от заражения, вторую от бешенства и шприц. Спирт-то есть для обеззараживания?

— В лавке куплю. Главное бинтов, бинтов несколько моточков, да мазь какую, чтоб быстрее зажило.

Заплатив за всё, что выложила дама в белом халате, Чебуков направился к выходу, ему вдогонку аптекарша крикнула:

— Да не забудьте шприц с иглой прокипятить! — На что он кивнул головой и скрылся за дверью.

Уколы Крохину ставил Чебуков. Неумело, но уверенно, раненый морщился от инъекций, но терпел.

И всё же на следующий день бок у Крохина воспалился. Прикладывали мази, Груздев менял ватные тампоны и перебинтовал.

— Дядя Коля, надо всё же в больницу.

— Надо, но не в Бодайбо. Давай махнём в Иркутск, город большой, больниц множество, а тут на одной улице пикни, на другой аукнется, да так аукнется, что всё прахом пойдёт.

— Так время терять нельзя, кто знает, что там у тебя.

В этот же день купили два билета на самолёт до Иркутска. Крохин попросил Чебукова присмотреть за домом и наказал ему, ни в коем разе не появлялся в том районе, где зарыли золото. На что тот ответил, мол, ты чего, я ещё из ума не вышел, надо сейчас быть тише воды ниже травы, жить обыденной жизнью, и только ушами слушать, о чём судачат в районе про случившуюся трагедию при перевозке золота.

На следующий день Крохин с племянником вылетели из Бодайбо. После промежуточной посадки в аэропорту Киренска Ли-2 снова взлетел