Он медленно поднялся. Кира напряженно вглядывалась в темноту. Шаги Александра прозвучали, затем замерли. Возобновились. Послышалось легкое жужжание: открылся стенной шкаф. Он вспомнил, но что с того? И так понятно, что он — это он.
Они неторопливо шли; стены домов и мостовая слабо светились, звезд высыпало, казалось, раза в два больше, чем всегда. Изредка звучали шаги прохожих, еще раз проносилась запоздавшая машина, и в этой пустоте и тишине Кира внезапно успокоилась.
— Ты был один все это время?
— Почему? — удивился он. — Нас было много. Мы вернулись все, никто не погиб.
— Я не это имею в виду.
Тогда он понял.
— Но ведь есть ты! Кто еще мог быть? Кира почувствовала укол совести.
— И вы сейчас вернулись все?
— Нет. Только я.
— Почему?
— Разве я не обещал тебе вернуться?
— А как тебе это удалось?
Он в затруднении пожал плечами:
— Подвезли.
Кира кивнула. Взяли, подвезли за пятьсот лет. Постучали: это какая эпоха? Здравствуйте, к вам гости…
— И давно они так летают во времени?
— Нет. Им долгое время не хватало опытных данных. Потом они их получили — около двух лет назад. Техническое воплощение заняло немного месяцев, у них это делается быстро.
— Значит, они к нам летают? Или это запрещено?
— Может, и летают, — неуверенно сказал он. — Не исключено. Этим занимается служба хроногации, я не очень осведомлен о ее делах; я ведь хронофизикой стал по-настоящему заниматься недавно. Но если они и бывают здесь, то так, чтобы их не заметили.
— Выходит, мы не знаем, а они, быть может, за нами наблюдают? И судят по-своему?
— А раньше? — Александр усмехнулся. — Даже и до этого — куда было уйти от потомков? Все равно они вспоминали… и судили. Просто мы иногда забываем об этом, а надо бы помнить всегда.
— Ты часто вспоминал меня?
— Я не забывал. Так что вспоминать не было нужды.
— А не будь меня здесь, ты бы вернулся?
— Нет, — ответил он, не задумываясь. — Там очень интересно. Я многое узнал. С этими знаниями мира, собственно, нельзя жить здесь.
— Наверное, вскоре ты начнешь жалеть о том, что приехал.
— Нет, — сказал он. — Это мне не грозит.
Кира внимательно посмотрела на него.
— Ну, расскажи!
— О будущем? Тогда я должен сначала вспомнить, что было и чего не было тут, в наших днях. А кроме того, они не рекомендуют рассказывать. Нельзя перемешивать эпохи.
— Где ты там живешь?
— В общем, — сказал он, — координаты те же.
— В нашем городе?
— Даже почти в нашем доме. Хотя дома этого нет, пожалуй, уже очень давно.
Кира улыбнулась, не очень весело.
— Ну, конечно, пятьсот лет… Рассказывай дальше. Им пригодилось то, что вы привезли?
— В значительной мере — да. Они не посылали экспедиций в этот район, считая его малоперспективным. Так и получилось; мы рассчитывали встретить старые цивилизации, а нашли кипящие и фыркающие планеты.
— Погоди: а сигналы, которые были приняты?
— Это были не сигналы. Вернее, сигналы, но не те. Кстати, именно этот феномен — сигналы — и дал возможность…
Он набрал побольше воздуха в легкие, и Кира поняла, что объяснение будет пространным.
— Слушай, — сказала она решительно. — Пока ты еще не начал рассказывать об этом… Давай подумаем, как мы будем жить ближайшие дни, как объясним…
Он прервал ее, коснувшись руки.
— Объяснять не придется, — сказал он просто, — потому что времени у меня — всего лишь до утра. До утра, и ни секундой больше.
Она остановилась и стояла долго, а его слова все звенели в ее ушах. Она сначала даже не поняла, что он сказал: так неожиданно это прозвучало. И поэтому первое, что она смогла сказать, выглядело беспомощно:
— Ты шутишь!
Он потянул себя за ухо.
— Утром экспедиция будет проходить обратно. Она заберет меня. Видишь ли, теперь мое время — то, будущее, а здесь я нахожусь лишь в гостях. Жить в чужом времени можно только под защитой энергетических экранов. А они пока что не могут действовать не только бесконечно, но даже сколько- нибудь продолжительное время без дозарядки.
— Где же эти экраны? Я их не вижу.
— Поле неощутимо. А источник его — вот он, вшит под кожу. Дай-ка руку…
Он расстегнул куртку, и Кира, поколебавшись, положила ладонь на его грудь справа. Действительно, под кожей ее пальцы почувствовали что-то небольшое и округлое. Она медленно отняла руку, ощущая, как невдалеке бьется его сердце., — Этой батареи, — сказал он чуть хриплым голосом, — хватает на двенадцать часов.
— Двенадцать часов! — ужаснулась она. — Сколько же их прошло? — Она взглянула на часы, пытаясь различить стрелки в ночном мраке, потом перевела взгляд на Александра. — Когда ты приехал? Я ведь спала…
— Прошло в общей сложности около трех часов — считая с момента старта.
— О, как много уже, как много! — почти простонала она.
— Ну, — утешил он, — мы все время с тобой. Что же мы стоим? Чудесный воздух. Там, в будущем, климат нормализован и жизнь проходит главным образом на воздухе. Идем дальше. Там что строится сейчас? Театр?
Она кивнула, зная, что Александр, несмотря на темноту, чувствует каждое ее движение.
— Да, по моему проекту.
Ее не удивил вопрос о том, что еще полсуток назад было очень хорошо известно Александру: ведь полсуток прошло для нее, для него же — больше десятилетия.
— Ну, идем же!
Теперь он взял ее под руку, и Кира повиновалась. Они пошли молча, не глядя друг на друга, но ощущая близость идущего рядом. Город кончился; справа все ближе к дороге подступал лес, слева приближалась река, оттуда повеяло влажным ветерком.
— Послушай, но у тебя ведь, наверное, есть какие-то запасные батареи! Не может быть, чтобы все ограничивалось двенадцатью часами. А как живут в экспедициях?
— Они подзаряжают батареи, — ответил Александр сразу все. — У экспедиций — большой запас энергии.
— Ага! Их можно заряжать?
— Конечно. Заряд наводится, индуцируется.
— Значит, ты можешь дома…
Он улыбнулся ее горячности.
— К сожалению, это доступно только там. Если бы я попытался зарядить, батарею здесь, даже будь у меня вся аппаратура, городская сеть мгновенно вышла бы из строя.
— И никак нельзя? Но ведь это опасно! Что, если они опоздают?
Он кашлянул.
— Все может быть, конечно. В будущем тоже так — все может быть. Но если случится, то легко и безболезненно. Мгновенно.
