В грязные шмотки влезать не хотелось, и я голышом вернулась в комнату, чтобы там выбрать одежду из того, что случайно удалось прихватить из дома.
Я стеснительная, да. Однако в тот момент ощущение, что за мной наблюдают, было уж очень ясным. И все же оно не заставило меня сжаться в комок, наоборот, я медлила. Пусть смотрят. И даже если земные женщины кажутся им противными — все равно. Они — инопланетяне, представители другого животного вида, их нечего стесняться, ведь в чужие каноны прекрасного я в любом случае не вписываюсь. Животные… Они друг друга не стесняются. Хотя, они и голыми-то не ходят. За исключением кошек породы сфинкс. Нет, у кошек породы сфинкс как раз выражение морд обычно такое, будто они стесняются. Всегда и всех. Пожалуй, оденусь.
Димкин спортивный костюм подойдет. Он чистый, но пахнет Димкой. Мне опять захотелось поплакать, когда я надела его легкую куртку, словно окунулась в надежные объятия брата. Мы никогда не обнимались. И — вот от чего хочется плакать! — уже никогда не обнимемся. Сейчас можно себе признаться: я его любила. Я ему завидовала, он был в чем-то лучше меня. Какая теперь разница, в чем… Мне больше не с кем себя сравнивать.
Так, хватит нюни пускать. Если мне скучно, я сама себя развлеку. В какую сторону от дивана уходил Кристо? Сюда.
Я хлопнула по стене, и ее часть растворилась.
Я вышла в коридор. В этот раз он показался мне коротким и не таким безразлично-чужим, как в прошлый, первый. Теперь и мне он был безразличен. Я шла, держась рукой за стену, и ожидая, что она может расступиться под ладонью. Странно. Должна же быть невесомость. А это не розыгрыш, вообще?
На розыгрыш не похоже — кому надо меня разыгрывать?
Реалити-шоу? Тогда бы Кристо не лез в душу, такие вещи запрещены.
Не розыгрыш и не шоу: для того и другого нужно было бы согласие родителей, я же несовершеннолетняя, а им точно не до развлечений.
Незаконный какой-нибудь эксперимент?
Мысль о незаконности того, что со мной делают, придала мне смелости, поскольку я, наивная, сразу почувствовала возможность «покачать права» и поскандалить, пригрозив пожаловаться компетентным органам, и дальше по коридору я двинулась наглее.
В одном месте стены мои пальцы провалились в пустоту, и ее участок размером с дверной проем стал прозрачным. Но не исчез совсем. Просто я могла видеть, что находится за стеной. Там был небольшой зал, посреди которого стояли три или четыре глубоких кресла, в которых развалились плотно запакованные в черные формы, похожие на Кристо субъекты. Сам Кристо тоже тут был, он разговаривал с ними стоя, а они, кажется, внимательно его слушали. Все-таки они люди. У них человеческие фигуры, и нет хвостов. Ростом — как нормальные земляне. По две руки и две ноги. На руках — по пять пальцев. Головы — не больше и не меньше наших. Лица — такие же, как у нас. И дышат они таким же воздухом! Кажется…
У меня вдруг заболела голова, причем очень сильно. Так, что я села на пол коридора, съехав по стене, потому что стоять больше не могла. Глаза мне заволокла золотистая колышущаяся сетка, а в ушах раздался гул. Между носом и горлом застряла непонятная горечь, захотелось то ли чихать, то ли кашлять. Что подхватило меня и понесло по коридору обратно, я даже не увидела, только вдруг почувствовала перемену: неожиданную свежесть и мягкость вокруг.
Боль стала проходить. Перед глазами теперь было просто темно, а в ушах бухало. Почему-то замерзли пальцы на руках и ногах. Меня держали за левое запястье, то, к которому была приклеена «этикетка», и на ее месте я не сразу ощутила слабое жжение. В глазах прояснялось. Я сидела на диване в «своей» комнате, вернее, валялась, как нечто с чем-то, а рядом со мной тощий инопланетянин в серебристом комбинезоне сосредоточенно рассматривал прибор, прикрепленный к моему запястью.
Вошел Кристо. Они перекинулись с тощим инопланетянином несколькими фразами на чужом языке, и тот, отцепив свой прибор, покинул комнату.
— Тебе нельзя долго находиться вне этого помещения, — сказал Кристо. — Ты не привыкла к нашему воздуху.
Окончательно не похоже на розыгрыш.
— А ты почему можешь долго находиться в моем воздухе? — угрюмо спросила я.
— Потому что добавляю себе в кровь вещества, нейтрализующие ваши примеси, и вещества, которых мне в вашем воздухе не хватает. Как ты себя чувствуешь?
— Тошнит.
Его объяснение почему-то меня растрогало. То есть, я сначала почувствовала уважительную заботу, которая в нем заключалась, а потом, гораздо позже, поняла, из чего она складывалась: вместо того, чтобы просто напялить на меня маску с кислородным баллоном или засунуть в специальный саркофаг, инопланетяне изменили состав воздуха в целом помещении небольшого корабля, а Кристо сознательно портил себе кровь.
— Это сильно тебе мешает? — участливо осведомился он.
— Нет, Кристо, — я впервые назвала его по имени. — Мне сильно мешает, что тут совершенно нечем заняться.
Он улыбнулся и сел в кресло.
— Я тебя развлеку.
Я тоже села на своем диване. Понятно, что он снова будет задавать мне вопросы. Первый же меня окончательно привел в чувство:
— У твоего брата есть… были необычные для человека способности?
Может, я о чем-то забыла? Может, я чего-то не знаю? Я медленно помотала головой:
— Нет. Точно, нет. Мы учились в самой средней школе, каких много, и ничем там не выделялись. Мы учились еще в школе искусств и считались талантливыми, но это тоже для людей нормально. Он был красивым и… Ну, ничего сверхъестественного!
Кристо задумался. Удивительно. Инопланетяне интересуются Димкой… Похоже, гораздо больше, чем всем остальным. А если напрямую?
— Почему ты спрашиваешь только обо мне и Димке? Для чего вы меня похитили?
Он ответил, приложив усилие:
— Я пока не могу тебе сказать. В общих чертах: Земля попала в сферу интересов наших врагов, и мы пытаемся выяснить, в чем этот интерес.
— На Землю готовится вторжение? — подпрыгнула я.
— На сколько нам известно, нет.
— А если бы готовилось, — продолжала ерзать я, — вы помогли бы Земле?
Ответ был написан у него на лице. На меня словно вылили ведро холодной воды.
Помолчав, он все же ответил:
— Земля под защитой. Вмешательство нашей планеты не потребовалось бы. Но, поверь, вторгаться на Землю никому не нужно.
Я тогда подумала, что это другое дело.
— Ну-ка, расскажи, — попросила я. — Ты, кстати, какого-то консула упоминал. И мне интересно, почему вы так похожи на землян.
Кристо медлил с ответом. Он кое о чем не хотел говорить. Наверное, даже обо всем.
— Консул, — наконец, начал он, — представляет интересы Земли, в отдельных случаях — землян, перед другими цивилизованными сообществами.
