Всем продуктивного дня!
Июль 2029 года
Наконец-то клиент! Первый за вот уже почти неделю.
— Проходите, садитесь! — пытаюсь пригасить радость на своей роже, не хватало еще, чтобы посетитель догадался, как мы тут не востребованы рынком. — Я — Александр Егоров, а как обращаться к вам?
Пузатый мужичок еще несколько секунд топчется в дверях, потом неуверенно входит, зачем-то оглянувшись. Присаживается на край стула, не опираясь на спинку.
— Ну, Коля я, — буркает он. — Эта, Николай, значит. Можно без фамилии же?
— Пожалуйста! Все, что вы расскажете в этом кабинете, останется строго конфиденциальным. То есть между нами. Расскажите, что вы потеряли?
— Что потерял? Да здоровье последнее я уже потерял к чертям собачьим! Прям уже ночью просыпаюсь и не могу уснуть, пока покурить не выйду! Достало!
— Уточните, пожалуйста, в чем ваш запрос к нашему агентству, — осторожно говорю я.
— Ну эта, пацан один со склада у вас же был! Говорит, не тянет теперь, будто не курил сроду! Ну вот и я…
— А-а, это вы офисом ошиблись, — не особо стараюсь скрыть разочарование в голосе. — У нас поисковое агентство, а вам нужна третья дверь налево, к Генке-Паровозу… то есть Геннадию… отчества не помню, но на двери у него вывеска «Жизнь без курения».
— Спасибо! Побег, извиняйте!
— Ничего страшного! Удачи вам с бросанием курить!
Тоскливо смотрю, как за мужиком закрывается дверь. С каплей злорадства думаю, что без записи он к Генке не попадет.
Генка-Паровоз вытащил не самый редкий, но довольно удачный Дар. Куривший тридцать лет без продыху, семнадцатого декабря он только о том и мечтал, чтобы избавиться от злосчастной привычки… вернее сказать, зависимости. И ровно в 16:00 его тягу к табаку как отрезало; с этого момента он даже на спор затянуться не мог — воротило. Более того, он получил способность пару раз в сутки проворачивать ту же штуку для других курильщиков.
Теперь Генка работает дважды в день по полчаса, а денег поднимает больше, чем за месяц на родном подшипниковом заводе. Хотя прием только по записи у строгой секретарши, под дверью его офиса каждый день толкутся несчастные курильщики в надежде, что им повезет и записавшийся не явится. Лист ожидания забит на недели вперед.
Напоминаю себе, что завидовать дурно.
Пытаюсь сосредоточиться на настройке рекламных кампаний в интернете, но с самого утра потоком идут телефонные звонки. Принимаю их сам — в отличие от Генки, на зарплату для секретаря я пока не заработал, а пропустить возможного клиента не могу себе позволить. Однако вместо того, чтоб хотя бы поинтересоваться моими услугами, разные люди пытаются навязать мне свои: от поставок канцелярки до бизнес-прогнозов гадалки с сертифицированным — и когда успели только? — Даром.
Если так дела пойдут и дальше — и расхлябанный Виталик, и добросовестная Ксюша могут начать подыскивать другую работу…
Очередной звонок застает меня на полпути к двери — я уже собрался домой. Люто хочется есть: вроде ничего толкового за день не сделал, а даже пообедать не успел. Автоопределитель подсвечивает контору по торговле мебелью, и я чуть было не сбрасываю звонок, но напоминаю себе, что в моем положении надо цепляться за все варианты. Бодро говорю:
— «Потеряли? Найдем!», меня зовут Александр, я вас слушаю!
В трубке что-то шелестит, потом раздается нервное покашливание.
— Вас не слышно, — сообщаю я.
— Алло, а вы… правда можете найти потерянную вещь? — нервный мужской голос. — И как быстро? Сегодня успеете?
— Если вы в городе, то выезд экспертов в течение часа.
Надеюсь, мои внештатники смогут так оперативно подорваться. Вообще-то я должен предупреждать их минимум за день, но авось они войдут в положение. Деньги им нужны даже больше, чем мне.
— Уфф, успокоили, — напряжение в голосе клиента, однако, не спадает. — Жду тогда. Мы в бизнес-центре на Гагарина.
— А что у вас пропало и, по вашим предположениям, где?
Клиент снова переходит на свистящий шепот:
— Печать потерялась у нас. Надеемся, где-то в офисе, потому что, если ее украли… капец тогда.
Едва удерживаюсь от того, чтобы присвистнуть. Как ипэшнику, мне печать не положена, но я представляю, каких дел можно наворотить с чужой печатью. Вывести все средства с банковского счета — это еще самое невинное.
— В полицию сообщили?
— Да тут такое дело, понимаете… специфика бизнеса… в общем, лучше бы без полиции.
Ясно-понятно, схематозят. Что же, я не сторож клиенту своему. И не судья. Мое дело — найти потерянное.
— Выезжаю.
Заводя свой фордик, набираю Ксению.
— Не-ет, сегодня никак, — расстроенно тянет она. — Детей оставить не с кем. Муж предупредил, до полуночи будет работать. Вот завтра могу хоть к семи утра подъехать.
Почтенный отец семейства, значит, задерживается на работе до полуночи… И ведь не опер какой-нибудь — обычный бухгалтер. Никогда-то женщины не замечают очевидного. Впрочем, не мое это дело. Звоню Витале.
— Базара нет, — радостно отвечает он на мой вопрос. — Гагарина… мне минут сорок дотуда. Я, правда, пивко пропустить успел… ну, может, два… имею право, время-то нерабочее. Но приеду, базара нет! Дар, как говорится, не пропьешь!
Да уж, пьяный сотрудник на выезде — самое то, что нужно для репутации моего начинающегося бизнеса. Но выбирать не приходится. Клиент нервничает, да и пропажа печати — серьезное дело…
Жду Виталика возле входа в роскошный, хотя и несколько морально устаревший бизнес-центр. Капиталистический романтизм, или капром — вот как называется этот стиль. Отчаянный гламур нулевых сейчас воспринимается как что-то натужное. Впрочем, не мне пальцы гнуть, наше-то здание — кое-как отремонтированное бывшее заводоуправление. Навстречу мне идет жидкий поток припозднившегося офисного планктона.
Виталик на ногах стоит уверенно, хотя язык слегка заплетается. От лучшего моего поисковика подозрительно несет мятной жвачкой. Он зыркает на меня настороженно — опасается нагоняя. Ободряюще хлопаю его по плечу. Для экстренного вызова — сойдет, тем более что переговоры я возьму на себя.
Клиент — его зовут Игорь, фамилию он не назвал — встречает нас за пропускными турникетами, протягивая две карточки с надписью «посетитель». Это высокий сутуловатый мужчина лет тридцати с зачесанными на лысину жидкими волосами. Одет он в кэжуал — пиджак и брюки; костюмы с галстуками здесь носит только охрана. Пиджак, вроде, недешевый, но худые мосластые руки нелепо торчат из рукавов. Рукопожатие слабое, ладони влажные.
Полушепотом Игорь просит нас подождать с обсуждением до его кабинета. Хотя я бы и сам, наверно, догадался, что о таком чувствительном деле не стоит орать в общих коридорах и лифте.
Кабинет на четвертом этаже перевернут вверх дном — видно, что там отчаянно ищут потерянное. Мебель отодвинута от стен, ящики распахнуты, пол завален папками и хламом забытого назначения, который обыкновенно скапливается в недрах офисных шкафов. Растрепанная рыженькая девушка сидит на полу и перебирает стопки бумаги в прозрачных файлах. Глупо, печать никак не может затесаться между документами.
— Это Ирина, второй менеджер по закупкам, — представляет ее Игорь. — Ирочка, покажи последние договоры.
Ирина шмыгает носом, роется в не до конца разоренном ящике и протягивает документ. Виталя с минуту сосредоточенно пырится на печать, потом лыбится во весь рот:
— Оттиск свежий, что надо! Не вешай нос, чикуля. Если здесь твоя приблуда, мигом унюхаю.
Ирина слабо улыбается, не обижаясь на чикулю. Выходим в коридор, чтобы не мешать нашему серьезному профессионалу. Протягиваю Игорю стандартный договор, но он качает головой:
— А можем… так, без оформления? Расценки ваши я видел, заплачу вдвое, только наликом. И за отрицательный результат тоже. Не хотелось бы, чтобы следы остались…
Пожимаю плечами. Предпочитаю платить налоги и спать спокойно, но раз в жизни можно и наликом, я не брезгливый. И, похоже, в эту грязноватую корпоративную кухню лучше не лезть без крайней необходимости.
