Мор Йокаи - Похождения авантюриста Гуго фон Хабенихта

Когда бойня закончилась, настал мой черед. Огляделся я, размышляя о защите. Оружия у меня никакого. Дьявольская шайка двинулась на меня, копыта лошадей ступили на щебневую тропинку: маски придавали хохочущим разбойникам особенно зловещий вид. При полной безвыходности положения завладела мною отчаянная веселость. Ладно, ребята! Пошутим напоследок. Снял пояс и приспособил под пращу, благо камней сколько угодно. Началась борьба Давида с Голиафом.

Чертовы рыцари быстро заметили, что имеют дело с умелым артиллеристом. Плотно ложились мои снаряды на головы лошадей и на их собственные черепа. То один, то другой падал с седла, а лошади разбегались. Некоторым здорово досталось и по лбам, и по ребрам, тут и остальные сообразили — шутка получалась отнюдь не такая веселая, как им сначала казалось.

Правда, у них было огнестрельное оружие, вот они и решили кончить со мной легко и скоро.

Один слез с лошади, воткнул в землю рогатину, установил мушкет, поднес фитиль к полке и закричал:

— Вылезай, парень! Сдавайся или пристрелю!

— Поглядим, кто кого, — я замахнулся пращой. — Сначала ты, потом я.

— Бросай ты первый.

— Уж нет, господин рыцарь. Вы зачинщик, первый выстрел за вами. Таков рыцарский закон.

Разбойник выстрелил и промахнулся. Угодил мой камень ему в подбородок — не знаю, во сколько зубов ему обошлась затея. Попытал счастья второй, третий — все напрасно. Из долгого артиллерийского опыта я отлично знал: когда в тебя целятся, должно прежде всего смотреть, одна будет вспышка или две. Если две, значит прицел плохой, промах, стой спокойно, не надо только головой вертеть. Увидишь одну вспышку, следовательно, ствол и полка на одной прямой — необходимо отпрыгнуть.

Свистели вокруг меня посланцы смерти. Но пока стрелки готовили мушкет, успевал я метнуть пять-шесть камней и редко промахивался. Моя праща не уступала в дальности их огнестрельной дубинке.

Я между тем бога молил, чтобы какая-нибудь пуля сняла черную птицу с моего плеча. Но птица попалась хитроумная: когда пелись мне в уши свинцовые приветы, она мгновенно взлетала.

Минуты уходили. Рыцари козла убедились — справиться со мной не так-то легко. Трудно идти друг за другом по узкой тропе, трудно верхом преодолеть глубокую, по шею коня, воду. А я решил сопротивляться, покуда камней хватит.

— Стойте! — крикнул обладатель красного пера. — Так мы его не убьем. Да он просто находка для нас. Хватит, я сам с ним поговорю. — Он сошел с лошади, сложил оружие, даже кинжал бросил, и направился ко мне: — Не бойся. Ты парень что надо и нам подходишь. Мы убиваем только трусов. Безоглядных храбрецов берем в наш отряд. Будь нашим другом, не пожалеешь. Руку, приятель!

Посудите, ну каков мой выбор? Бесприютный, изгнанный из общества, я не представлял, куда бежать, что делать? Лучше уж подобная компания, чем опасное, нестерпимое одиночество. И еще месть меня подхлестнула. Я хотел посчитаться с теми, кто лишил меня имущества, дома, жены, наградил титулом рогоносца, потащил в суд ради нелепого сна, с теми, кто меня высмеял, смешал с грязью. Надо показать им, что я не распоследнее ничтожество!

— Кто ты? — я посмотрел на красное страусовое перо. — Часом не сатана? Тогда руки не подам.

— Говорю, не бойся. Я «инициатор», предводитель рыцарей козла. Пойдешь к нам — сделаю капралом. А потом видно будет, может и сам инициатором станешь.

— Очень признателен, но хочу служить рядовым. Я слышал, если кто вступает в орден «рыцарей козла», тело свое закладывает. Но ваши офицеры обязаны и душу заложить. На такую сделку я не согласен.

— Ну и глупец, — пробормотал инициатор. — Ладно, тело закладывай.

Он схватил мою руку, стиснул — кровь брызнула из-под ногтей. Оной рукой треснул я его по плечу: «Сервус, камрад!» От такого удара инициатор присел. Итак, договор заключен. Одного из рыцарей убили в драке. Его одежду и оружие отдали мне, равно и коня. Нацепил я черную маску ч, так сказать, ушел из этого мира. Человека нет, имени нет. Остался некий «рыцарь козла», изгой, враг общества. Что делал, на какие подвиги шел — трудно сказать. Маска молчит. Рыцари козла действовали в Нидерландах, Вюртемберге, Рейнской области, Эльзасе, Лотарингии. Участвовал ли я в нападениях и резне? Сам не знаю. Маска молчит. Мы — рыцари ночи. Где мы блуждали, куда нас вели, куда приказывали идти — кто может ответить? Не я, во всяком случае. Грабили церкви? Украли «золотой престол»? Испепеляли города, уничтожали караваны, разрушали монастыри? Вторгались по ночам в дворянские замки? Дерзостно похищали золото и серебро из рудников? Нападали из засады на княжеский кортеж? Чеканили фальшивую монету в потайных пещерах? Участвовал ли я во всех этих делах или только в некоторых, или вообще не участвовал? Был ли я тем рыцарем козла, что втолкнул богатого еврея в горящий дом, или другим — который вытащил плачущего ребенка из огня и отдал матери? Может быть, именно я подвел пороховую мину и взорвал монастырь кармелиток? Или, напротив, я заблаговременно предупредил монахинь? Кто знает? Маска молчит.

(— Ну, если ты ничего не знаешь и маска молчит, придется данный пункт из индекса вычеркнуть, — князь пожал плечами и повернулся к советнику. — Не своей волей он связался с рыцарями козла, а загнанный смертельной опасностью. Творил он зло или добро — неизвестно.

— Еще бы, конечно, разумеется, — согласился советник. — Все ослепительно ясно, одно лишь сомнительно: вешать ли достойного христианина или разбойника святым возгласить.

Его высочество не заметил иронии, а может быть, сделал вид, что не заметил.)

Когда я вступил в орден «рыцарей козла», меня не спросили, как зовут. Я получил имя вместе с маской. Новые соратники не очень-то рылись в святцах — каждый носил имя какого-либо демона. Общество украшали: Велиал, Семиазас, Люцифер, Мефистофель и разные другие представители дьявольской иерархии: Вельзевул, Левиафан, Азазель, Дромо, Кофциер, Асмодей, Флибертигибет и т. д. Инициатора звали Астарот, мне дали имя Бельфегор. Одновременно выбрал я себе и кровного брата по прозвищу Бегерик.

Кровное братство свершалось так: двое надрезали ножом руки и сосали друг у друга кровь из раны. Это так называемое братство первой степени. При вступлении во вторую степень один брат выжигал имя другого на своей руке. Но сей обряд свершался только на шабаше торжественно и пышно.

Братство по крови давало особенные привилегии. Один принадлежал другому телом и душой. Все мое — твое. Если один брат в чем-то нуждался, другой отдавал. Нет в наличии — доставай где хочешь. Куда один зовет, туда другой идет; когда один изъявлял желание поменяться телом с другим — точка. Один вселялся в тело другого до ближайшего обмена.