Мы сказали капитану Гудсону о цели нашего путешествия, и он сразу обещал сделать все возможное, чтобы достать лошадей, провизию и верных людей для сопровождения наших друзей.
— Сам я не могу идти, — сказал он, — но тут у меня есть друг, который с удовольствием отправится с вами. На него можно вполне положиться; мало кто путешествовал по диким местностям, как он, и умеет так хорошо ладить с туземцами.
Я заметил, что при этих словах капитана Гудсона молодая девушка взглянула на него, но не понял значения этого взгляда. Все это время мы горели нетерпением; нам так хотелось сказать, что сын капитана жив! Мне действительно пришло в голову, что лучше не говорить о Гарри до его прибытия. Как ужасно было бы, если бы с ним случилось какое-нибудь несчастье или весь наш отряд погиб бы!
В минуты отчаяния подобные мысли приходили мне в голову, но я отгонял их: слишком они были ужасны, и к тому же это было неблагодарно по отношению к Богу, Который сохранил нас до сих пор.
Сейчас же после завтрака я высказал Меджу свои предположения. Но он считал, что следует сказать капитану, что среди дикарей мы нашли белого мальчика, по-видимому одних лет с его сыном, что мальчик этот долго был с нами, совершенно цивилизовался и стал общим любимцем благодаря своему милому характеру. А капитан уже сам выведет заключение.
Капитан скоро пришел к нам, и Медж осторожно завел разговор. Гудсон пришел в сильное волнение.
— Мы боимся возбуждать слишком много надежд, сэр, — сказал Медж, — но ни капитан Брэсуэлль и никто другой на корабле не сомневались в этом.
— Как мне благодарить милосердие Отца Небесного за Его бесконечную благость ко мне! — сказал капитан. — Я осторожно подготовлю мою дорогую жену к этой новости; при ее слабом здоровье необходима крайняя осторожность. Прошу вас никому не говорить об этом.
Мы, понятно, дали обещание и удивлялись самообладанию капитана в присутствии миссис Гудсон.
Мы осведомились о нашем корвете. Он не приходил в Сидней, когда капитан Гудсон был там в последний раз, и он ничего не слыхал о нем. Этот ответ удовлетворил Меджа, который не счел себя больше обязанным отправляться в Сидней для дальнейших разведок.
Несмотря на волнение, капитан Гудсон заметил жалкое состояние нашей одежды и снабдил нас обоих новыми, крепкими платьями, которые мы надели, предварительно хорошо выкупавшись в реке. Черный повар капитана, африканец, портной, плотник, цирюльник и вообще мастер на все руки, обрил Меджа.
Между тем капитан послал за другом, о котором говорил нам, и тот скоро приехал верхом. Это был красивый пожилой господин с замечательно серьезным, печальным выражением лица и проницательными глазами, по внешности отставной офицер. Он сейчас же согласился проводить нас и организовать экспедицию для доставления необходимых припасов, а также добыть лошадей для моей матери, сестры, отца и всех, кто окажется не в состоянии идти пешком.
Я был в отличном настроении духа и готовился к отправлению в путь на следующее утро. Но к вечеру мне внезапно сделалось очень худо. Миссис Гудсон настояла, чтобы я лег в постель. На следующий день я не был в состоянии подняться. Но, конечно, экспедицию не отложили из-за меня.
В продолжение некоторого времени я был без сознания, а когда пришел в себя, то экспедиция уже давно отправилась в путь. Я боялся, что в бреду говорил о Гарри Гудсоне, но, к счастью, опасения мои были напрасны.
Миссис Гудсон ухаживала за мной, как родная мать, и я часто видел, как слезы лились из ее глаз: я знал, что она думает о своем мальчике, которого считала погибшим.
Когда мне стало лучше, Лили постоянно была со мной. Я считал ее дочерью предводителя экспедиции, который, по какой-то причине, конечно, не постыдной, должен был вести уединенную жизнь в Австралии.
Прошло еще два месяца, и в один прекрасный день явился всадник с радостным известием, что наш отряд приближается и все здоровы. Я заметил, что миссис Гудсон очень взволнована, и понял, что капитан постепенно приготовил ее к свиданию с сыном.
Я не в силах описать этого свидания; я знаю, что многие плакали от радости, и не стыжусь сказать, что я был в числе их.
Моя дорогая мать и Эдит благополучно перенесли путешествие, хотя последние недели им приходилось очень трудно.
Гостеприимство капитана Гудсона не имело границ; для тех, кого он не мог поместить в своем доме, он приготовил отдельное помещение. Я с восторгом узнал, что отец решил поселиться в нескольких милях от капитана Гудсона, который обещал помочь ему как новичку.
Медж, как только оказалось возможным снестись с Англией, подал в отставку, получил от правительства участок земли и поселился вблизи нас. Мы с Томми также покинули морскую службу. Остальному экипажу так понравилась страна, что они остались с нами и занялись торговлей, а впоследствии сделались поселенцами.
Гарри женился на Эдит, а Лили стала моей женой. Это событие произошло очень давно, и наши жены давно уже стали бабушками.
Счастье улыбнулось нам. Конечно, всем нам приходилось переносить бедствия, обычные для всех переселенцев Австралии: динго утаскивали наших овец; иногда на овцах появлялась парша; бывали засухи и морозы, губившие растения; случались лесные пожары; шерсть приносила меньше дохода, чем мы ожидали. Но в конце концов мы благоденствовали и были благодарны Господу за то, что Он спас нас от многочисленных опасностей и привел к берегам Австралии.
олдермен (англ.) — член муниципального собрания в Великобритании
Порода австралийских страусов
