— Ну, пусть будет нечисть.
— А вы — вирусы какие? Или все-таки игроки?
— Есть такие игроки, что хуже иного вируса, — ответствовала старушка, поднимаясь во весь свой немалый рост и направляясь к Сергею.
— Знаете, бабушка, я лучше пойду себе… До следующих встреч!
Покинув одним прыжком избушку на курьезных ножках и ее неравнодушную хозяйку, Сергей припустил, не разбирая толком дороги. Лишь промчавшись не одну сотню метров, он привалился, задыхаясь, к одному из деревьев и выдавил из себя:
— Чудо — чудное, а юдо — юдное. Ну, брат, дела…
Отдышавшись, он поднял голову, и — о, чудо, чудо, а никакое не юдо! — впереди забрезжил просвет и знакомое дерево-виселица.
«Шансы, конечно, невелики, но…» — напряженно думал Сергей, стараясь не упустить из виду пытавшуюся затеряться среди многочисленных стволов виселицу.
— Шансы, конечно, невелики, но… — бормотал он себе под нос, уже отчетливо различая прогалину.
Вот и полянка. Пусто… Пусто! В кустах вокруг тоже ничего…
«Запугать меня хотел. Так и знал, что это лишь дешевый розыгрыш», — сказал себе Сергей, хотя и не совсем уверенный, что действительно знал это заранее.
Он застыл на месте, обдумывая свое положение. От мыслей его оторвал резкий автомобильный гудок.
— Ну что, едем? — нетерпеливо поинтересовался водитель притаившегося на краю полянки бляхмобиля.
Почему-то его появление в этих зарослях Сергея не удивило. Что его удивило, так это отсутствие у себя хоть малейшей степени удивления этому появлению.
Вернувшись во дворец, Сергей впал в оцепенение. Ситуация развивалась совсем не так, как он рассчитывал. Однако от раздумий и нерешительности проку не было ни малейшего: ему оставалось либо смириться с существующим положением вещей, что было невозможно, так как это было не то положение вещей, с которым можно было мириться хоть мало-мальски порядочному человеку, либо действовать. А если действовать все равно рано или поздно придется, так что отсрочивать да отсрочивать, мучаясь все это время неизвестностью и своею слабостью?
Четким почерком Сергей вывел на клочке бумаги: «Завтра, в понедельник. В полдень». Привязал записку к почтовому голубю и отправил его по адресу, указанному Бастионом.
Он с надеждой посмотрел вслед лихо перебирающему крыльями гонцу и вновь замер у окна. Теперь оставалось только ждать.
Ждать пришлось недолго. Через несколько минут над головой мелькнул почтовый голубь породы «mailer-daemon», и на подоконнике проступило полужидкое сообщение: «Письмо успешно доставлено».
В одиннадцать утра понедельника Сергей, сославшись на надуманное дело, отправился в условленное место — одну из главных площадей города. Здесь ему предстояло возглавить обещанную танковую бригаду, продвинуться с ней к дворцу и Дому Правительства, низложить Кабинет и расположить к себе население целым рядом не популистских, а самых что ни на есть народных дел.
Сергей предвосхищал приближение великого момента непроизвольной дрожью всего тела и состоянием эйфории, бодрящим, как купание в ручье. Он был целиком поглощен видениями победоносных сражений и предстоящими реформами. Он был там, в будущем своей страны, мудрый, обожаемый всеми правитель. Он станет частью истории, примером самоотверженности и любви к простому человеку. Он…
Но вот уже и половина первого. Где же танки? Сергей напряженно вслушивался, нервно вышагивая по площади, и проклинал себя за то, что доверился первым встречным, вложив в их руки свою судьбу, а мысли о великом будущем жались по углам, стараясь быть незаметными.
Со смежных улиц неоднократно доносился рев тяжелых моторов. Сергей бросался на звук, но всякий раз то был лишь тяжелый грузовик, с натугой тащивший бетонные плиты или гору песка.
Час X давно минул, за ним — час Y. За ними — и час Z. Сергей уже не грезил надеждами и фантазиями. Ужасные предчувствия парализовали его. Что, если заговор раскрыт, мятежники схвачены и уже дают показания? Под пытками… Сознаваясь во всем и выдавая его, Сергея. Обвиняя его…
Вот уже и вечер. Седьмой час… Сергей, исходивший площадь вдоль и поперек, без сил опустился на скамью в небольшом скверике. В нескольких метрах от него в луже возились трое малышей.
— Славик, Леночка, Коля! Немедленно вылезайте из лужи! Там же грязно! — взмолилась одна из сидевших на противоположной скамейке родительниц.
— Мама, мы грязи не боимся, — гордо возразил один из мальчуганов.
Сергей вздрогнул и, бросив взгляд на малышей, усмехнулся:
— А вот и танки…
Но, странное дело, усмехнулся не горько. Не с разочарованием и не с тревогой, а с настоящим облегчением: если до сих пор он не арестован, значит, не арестованы и прочие заговорщики. Заговор умер, будто его и не было, и выходит, не было и государственной измены. Формально он был чист и безупречен.
В дверях дворца он столкнулся с торопившимся домой Виктором:
— Что-то вы в последнее время отходите от своих обязанностей, господин Президент, — с укором заметил его помощник.
— Завтра… Завтра, Виктор, займусь делами. Дел невпроворот, вы правы. Хорошего вечера!
Сергей дружелюбно кивнул расплывшемуся при его появлении в улыбке швейцару и направился в свои частные апартаменты. В опочивальне он снова принялся нетерпеливо вышагивать взад-вперед. Через четверть часа он понял, что сходит с ума.
Чтобы обрести хоть какой-то душевный покой и отвлечься от осаждавших мыслей и беспокойства, Сергей включил телевизор. По главному каналу страны шел экстренный выпуск рекламы.
— Компания «Крах Фудз» выпустила новую марку шоколада: «Альпен Голод», — гордо объявил первый рекламный ролик.
— Попробуйте новый освежающий вкус от компании «Лола-Лола» — «Как бэ минерале» с повышенным содержанием как бэ минеральных веществ, — не отставали кудесника слова, нанятые «Лола-Лолой».
— Мы обошли весь мир в поисках добра. А все это время оно было в нас самих, — плакались производители добра.
— Боже, Боже, и здесь одно и то же!.. — пожаловался своему Творцу Сергей и, рухнув на постель, мгновенно провалился в спасительный сон.
Поначалу сон был абсолютным, вязким. Он был поглощающей всех и вся черной дырой. Но в какой-то момент в нем появился сюжет, послышались звуки, возникли напоминания о существовании яви, которая призвана его сменять.
Сергею снилась строительная площадка. Со всех сторон раздавался грохот бесчисленных отбойных молотков, в хор которых врывался гром сваезабивочного копра. Сергей, судя по всему, был прорабом или начальником участка: его со всех сторон осаждали пытавшиеся свернуть ему плечо или оторвать рукав рабочие.
